Параджанов - читать онлайн книгу. Автор: Левон Григорян cтр.№ 90

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Параджанов | Автор книги - Левон Григорян

Cтраница 90
читать онлайн книги бесплатно

Параджанов часто приглашал непрофессиональных актеров. Роль Ивана в «Тенях забытых предков» была доверена Миколайчуку, впервые представшему перед камерой. Но его дебют украсил не только этот фильм, но затем и все украинское кино, где Миколайчук сыграл много замечательных ролей. Вилен Галстян (Саят-Нова) также впервые предстал как киноактер, и снова это была удача.

С Юрием Мгояном этого не произошло. Красивый в жизни парень, он на экране не смог ни в коей мере создать образ поэта. Тяжеловатый, непластичный, он мучительно старается изобразить духовные порывы, но, увы, как изобразить то, с чем не знаком. Все это в свою очередь существенно снижает «градус» фильма.

Такая усталая небрежность встречается во многих деталях картины.

В новелле «Бог един» Ашик-Кериб попал в христианскую крепость. Тут в нее с гиканьем влетают какие-то янычары и начинают лупцевать бедного поэта. Напрасно он кричит: «Я ваш… Я ваш, я такой же как вы!..» В ответ слышен грозный ответ: «На земле врага — все враги!» Избитого поэта дети затем переносят в храм. Все это происходит на общих планах. Затем человек в той же черной одежде (наверное, Ашик-Кериб) доит корову опять на общем плане и угощает молоком детей. Только зная сценарий, можно догадаться, что так Ашик-Кериб отблагодарил спасших его христианских детей и для него Бог един.

Вряд ли новеллу с таким глубоким смыслом стоило снимать так поверхностно. Свойственная Параджанову небрежность в выстраивании монтажного ряда в этом фильме явно усилилась.

Говоря о нем, часто повторяют: «Свободный человек», «Опасно свободный человек» — все это так. Но ведь недаром наши недостатки зачастую продолжение наших достоинств. Параджанов всегда был раскрепощен и всегда чувствовал себя предельно свободно. Свободно позволял себе обидные высказывания в адрес коллег (не всегда заслуженные). Свободно иронизировал и высмеивал даже друзей (порой весьма обидно). Свободно вел себя за столом, не считаясь с правилами этикета, и многое другое. Но его всегда любили и многое ему прощали.

Но вольность и пренебрежение к законам кино, и в первую очередь нередкое беспечное отношение ко многим важным деталям, часто серьезно подводили его. Можно снимать кино по своим собственным правилам, но в таком случае необходимо быть последовательным до конца. Вольность, беспечность, небрежность и произвольные игриво-шуточные решения недопустимы. Искусство не прощает того, что зачастую прощают друзья.

Затронув в этой главе тему близости Параджанова с Тарковским, отметим и то, что их отличало.

Тарковский на съемочной площадке всегда оставался собранным, натянутым как струна, твердым, последовательным и с искусством всегда был на «вы». В своем диалоге с творчеством он не допускал никаких вольностей.

Глава сорок шестая
ДАЛЬНИЕ СТРАНЫ
Какой короткой сделалась дорога,
Которая казалась всех длинней.
Ахматова

Если представить все события, последовавшие после завершения «Ашик-Кериба», в виде фильма, то возможный монтажный стык выглядел бы так…

Трубят победно в свои раковины Алид и Валид, крутится на их фоне земной шар, дальше — хроника: Параджанов на Венецианском фестивале, на фестивале в Мюнхене, Стамбуле, Нью-Йорке, Лиссабоне и т. д. и т. п.

Этого кинематографического счастья Параджанов долгие годы был лишен. И потому дальние страны стали его заветной, практически несбыточной мечтой. Эту мечту о дальних странах, о заветном Париже он много раз изобразил в своих рисунках, на одном из них изображена и Эйфелева башня, и колючая проволока, которая обступила его. Можно представить, как горько было для него вечное кружение по четырем городам: Москва, Киев, Ереван, Тбилиси. А ведь в душе он всегда был Одиссеем, рвался открывать дальние страны, новые острова. Моряк без моря, путешественник без путешествий…

И вдруг! Сахаров возвращается после горьковской ссылки, радио «Свобода» больше не глушат, а он — выездной, выездной, выездной!

Справедливости ради надо сказать, что этот заветный старт начался раньше. Сначала он вывез «Легенду о Сурамской крепости», но основные путешествия пришли позже. Первый раз он выехал за границу в феврале 1988 года на кинофестиваль в Роттердам. Снова была зима, снова где-то в снежной метели мчался на белом коне святой Саргис. Параджанов уже не был тем юношей в смешном тулупе и с набитой сумкой, впервые отправившимся открывать мир, но некоторые провинциальные привычки сохранил. Иначе чем объяснить, что он захватил с собой несколько больших головок овечьего сыра. Ехать со своим сыром в Голландию все равно что с самоваром в Тулу. Его сыр с ядреным густым запахом в Роттердаме успехом не пользовался. Зря тащил. Хотя, как сказать… Об этом своем путешествии он написал небольшую новеллу.

«Меня в мои 63 года по утрам будил либо должник, либо еще какой-либо ненужный мне человек. А сегодня меня разбудила городская ратуша. Били куранты… Я увидел окно… Оно ослепило меня… Я подумал: что это там творится?

Оказалось — чайки… Они прилетели к шикарному отелю „Хилтон“ и кружили вокруг моего окна с криком. Но криков я не слышал. Окна были закрыты!

Я видел, как они царапали стекло своими розовыми лапками, падали и взлетали… Что-то требовали… Сотни, тысячи чаек! Что за мистика? Почему у моего окна?

Я совсем забыл! Ведь это сыр! Сыр, который висит за моим окном! Четыре килограмма сыра не вмешал мой мини-бар, и я выставил его за окно.

Я привез дорогой кавказский сыр — угостить. Надо мной в Тбилиси все смеялись. Говорили: роттердамцы не кушают чужой сыр, они гордятся своим.

Но чайки налетели на мой сыр и жадно клевали и царапали лапками мешок, в котором он висел. Наш советский капроновый мешок — матерый, кондовый, не впускающий воздух и выпускающий воду, выдержал. Он оказался сильнее, чем капиталистические мешки, — птицы не смогли прорвать его своими клювами. Мешок победил. Для голландцев, наблюдающих за моей судьбой…

Если через несколько лет в Роттердаме кто-нибудь увидит чайку, штурмующую окно на шестом этаже „Хилтона“, это значит — или я молюсь за вас. Или я уже умер…»

Эта небольшая новелла позволяет еще раз вспомнить, насколько Параджанов был одарен и в литературном плане. И снова удивительное пророчество… Снова предчувствие ухода. Снова подтверждение тому, с каким настроением он в январе 1988 года начал работу над «Ашик-Керибом».

Роттердам остался в его памяти, как первая любовь. Первая дальняя страна… И позже, уже успев побывать во многих более красивых городах, чем этот портовый город, он на вопрос, какой город произвел на него наиболее сильное впечатление, удивлял своим ответом:

— Роттердам! Самый красивый город!

Как было объяснить журналистам на разных пресс-конференциях, что означал для него первый выезд за рубеж. Понять такое может только гариб. Именно об этой отверженности он снимал в тот год свой фильм.


Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию