Параджанов - читать онлайн книгу. Автор: Левон Григорян cтр.№ 20

История их необыкновенных отношений сама могла бы стать сюжетом интереснейшего фильма, столько в ней романтизма, удивительных поворотов, драматических зигзагов. Мы убедимся в этом лишь отчасти, пройдя основные порты странствий Параджанова, хотя история этого романа заслуживает отдельного повествования.

Без символики рассказывать о жизни Параджанова невозможно… Истинный мифотворец, как мы уже сказали, он снова и снова открывал все двери, чтобы впустить мифы, которые сами вторгались в свою жизнь. И потому не будем удивляться, что самая светлая в его жизни так и звалась — Светлана!

И вошла она в его жизнь со своими золотыми волосами, словно капелька золотой смальты из главного храма города, с мозаики Богоматери Одигитрии, ибо именно в этой женственной стране должна была произойти встреча с женщиной, ставшей его судьбой.

Зная Светлану Щербатюк долгие-долгие годы, могу только восхищаться и ее немеркнущей красотой, и ее умом, и ее удивительным благородством, и столь высокой степенью самоотверженного служения, что порой кажется, будто вся эта история произошла в какой-то средневековой поэме неизвестного менестреля.

Но как мы можем говорить об их любви, если сам Параджанов оставил в своей «Исповеди» замечательные поэтические признания:

«Боттичелли, Лукас Кранах, Доменико Венециано…

Волосы на ветру… золото на рапиде…

Потом волосы на моей подушке…

Из трех суток, которые меня приближали к городу, я запомнил только одни — последние…

За окнами Западная Грузия. Я пулей вылетел из вагона, пересек пути и взобрался вверх по железнодорожному столбу.

Большая благоухающая магнолия в руках моей жены. Она впервые видит море, магнолии. Впервые к ней тянется девочка-грузинка и жадно сосет через блузку грудь. Женщина в черном прозрачном платке отрывает девочку от груди, извиняется: девочка — искусственница.

Грудь жены… Сквозняки вагона, запах магнолий, лиловые волы на серой земле.

Потом все остановилось… Поезд опоздал. Мама в белом в большой луже около киоска с водой. Мама дожила до этого. Она гордится и объясняет всем, что это не иностранка, а ее невестка, что это я, ее сын, привез ей в подарок „Потерянный и возвращенный рай“ Мильтона и библию с иллюстрациями Доре.

Мама не пускает на порог… Обычай. Разбить тарелку.

Тарелку разбиваю я…

На этом самом месте первым разбил тарелку в 1917 папа…

Мама, я счастлив…

Я привез Ее издалека.

По утрам Она расчесывала свои золотистые волосы, а я, разбуженный и сонный, еле различал Ее контуры в первых лучах солнца. Вычесанный слиток золота небрежно наматывался на палец, снимался с пальца и летел в колодец моего трехэтажного дома. Жильцы провожали его взглядом. Слиток медленно опускался на ладонь дворничихи-айсорки в пестром атласном наряде.

Потом Она садилась за рояль, небрежно сняв с пальца золотой обруч, и пела „Аве Марию“. Мама открывала окна, поднимала крышку рояля, и в крышке вспыхивало золотое дно. На черной поверхности рояля лежало желтое счастье. Я жмурился от солнца.

Однажды мама услыхала, как в звуках рояля прозвучал удар металла о металл. И с тех пор по утрам не пели „Аве Марию“.

Пропало кольцо. Мама считала, что это к несчастью…»

Эти выдержки из его сценария как нельзя лучше показывают ту степень поэтичности, в которой проходило их «медовое путешествие». Рассказывая в основном о фильмах Параджанова, нельзя не упомянуть о почти забытой иной стороне его таланта — насколько он был незауряден и интересен как литератор.

В своем «устном творчестве» Параджанов и здесь не мог обойтись без «джигитовки» и красочно описывал, как выкрал несовершеннолетнюю Светлану, как ее отец, будучи послом в США, организовал погоню за ними чуть ли не объединенными силами ЦРУ и КГБ. Как влюбленные бежали и скрывались от жестокой погони, пока наконец не были прощены…

Такой «гонконгский» сюжет со смаком рассказывался до тех пор, пока в наш быт не вошли первые «видаки» и изобилие подобных сюжетов сделало его рассказ уже неактуальным.

Правда во всем одна: любовь их действительно была с первого взгляда и на всю жизнь!

Параджанов увидел Светлану в театре… и восторженно замер. Она и в самом деле тогда была еще школьницей, и внимание взрослого мужчины, да еще кавказца с горящим взглядом, ее, конечно, смутило.

Отец Светланы действительно принадлежал к дипломатическому корпусу, но только был не послом, а начальником протокольной службы в нашем посольстве в США. Кражи невесты и погони не было, но родители Светланы, безусловно, были не в восторге от этого романа их юной дочери и потребовали, чтобы она сначала окончила школу. Кроме всех мало вдохновляющих обстоятельств смущала их и существенная разница в возрасте: ему — 31 год, ей — 17… Но давайте предоставим слово самой Светлане.

«Мы начинаем встречаться. Я оканчиваю десятый класс как в тумане. И вот в руках у меня аттестат зрелости. Небольшая передышка — и нужно готовиться к поступлению в университет. Сергей ухаживает за мной красиво и изобретательно. Встречает меня с огромными букетами белых пионов и осыпает цветами прямо на улице на глазах у изумленных прохожих. А однажды он с таинственным видом и радостно сверкающими глазами преподнес мне изящный футляр. На черном бархатном ложе покоилось аметистовое ожерелье и изумительной красоты браслет с тремя огромными камнями. Я ахнула и вопросительно посмотрела на Сергея. „Это вам!“… Я вежливо поблагодарила и, закрыв футляр, вернула подарок. Мои родители с детства внушали мне, что принимать дорогие подарки неприлично. Откуда мне, семнадцатилетней девочке, было знать, что по законам Кавказа отказаться от подарка значило нанести оскорбление?

Возмущенный Сергей подбежал к ближайшей урне и бросил в нее бесценное сокровище. Я заплакала и убежала домой. Потом, когда мы уже были женаты, Сергей снова преподнес все тот же футляр и, смеясь, рассказал о том, как он потом долго и лихорадочно шарил руками в урне среди мусора в поисках футляра с аметистовым чудом…»

Со стороны их роман действительно выглядел странно. Взрослый мужчина, переступивший третий десяток, уже режиссер-постановщик, «лицо кавказской национальности»… И очаровательная скромная девочка в школьной форме с портфелем и бантами.

Чем не Лаура и Петрарка! Можно представить, какой ажиотаж возникал в школе, когда «дяденька» с букетом нетерпеливо ходил по школьному двору в ожидании звонка. Если добавить к тому же, что Светлана как дочь кадрового дипломата, занимавшего ряд весьма ответственных постов, провела свои детские годы в Канаде и Америке, да еще в 50-е годы при наглухо закрытом «железном занавесе», комментарии, как говорится, излишни.

Но давайте еще раз погрузимся в достоверность документа, ибо что, как не документы, позволяет нам представить реалии тех дней. Итак, снова воспоминания Светланы:

«Я всегда любила свой город, но по-настоящему узнала его благодаря Сергею. Каждая прогулка с ним была откровением. Архитектурные стили, поверхностно представленные в школьных учебниках по истории, оживали воочию. И уж конечно ничего не говорилось в них о замечательных домах, построенных в стиле модерн начала прошлого века. Их так много в моем городе! О каждом доме Сергей рассказывал как о живом существе. И как только он успел узнать этот город, в котором никогда раньше не бывал!..