Карл XII, или Пять пуль для короля - читать онлайн книгу. Автор: Борис Григорьев cтр.№ 74

В Сморгони Карл XII объявил генерал-квартирмейстеру Юлленкруку о том, что скоро он по «большой дороге» ^[118] дойдет до Москвы. Юлленкрук сказал королю, что от Сморгони до Москвы — долгий путь и быстро туда не дойти. «Его Величество ответил, что надо только начать маршировать, и мы окажемся там», — вспоминает в своих мемуарах генерал-квартирмейстер. С этого момента в армии стали открыто говорить о большом походе на Москву. Генерал Андерс Лагеркруна, подыгрывая настроениям короля, говорил ему, что противник не посмеет преградить шведам путь на столицу, а лукавец Аксель Спарре посвятил монарха в старое гадание, согласно которому один из рода Спарре будет губернатором Москвы. Король намек понял и улыбнулся.

По воспоминаниям Юлленкрука, написанным в русском плену, он в этот момент пытался внушить Карлу XII мысль о пагубности дальнейшего углубления на территорию России и предлагал повернуть на север, взять Псков и прогнать русских из Лифляндии и Ингерманландии. Шведские историки довольно лояльно относятся к мемуарам Юллеькрука, считая, что бывший квартирмейстер короля Швеции не только пытался оправдаться задним числом в глазах потомков, как это делают все мемуаристы, но и был одержим стремлением к исторической правде и точности. Мало кто вокруг короля был так далек от интриг и подковерной возни, мало кто имел смелость высказывать неугодные ему мысли, и как полковой командир Юлденкрук.

Обеспокоенный планами Карла XII, А. Юлленкрук обратился к У. Хермелину и попросил его употребить все свое влияние на короля, чтобы убедить его в преимуществах идеи похода на север, в сторону Плескова ^[119]. Королевский секретарь рассказал Юлленкруку, что фельдмаршал Реншёльд уже посвятил его в «московский» план короля. По мнению фельдмаршала, король никого не будет слушать и попытается осуществить этот план, несмотря ни на какие препятствия и уговоры.

А. Юлленкрук пошел к фельдмаршалу К. Г. Реншёльду и с глазу на глаз имел с ним разговор, аналогичный тому, что провел с У. Хермелином. В начале беседы генерал-квартирмейстер указал фельдмаршалу на то, что коммуникации шведской армии слишком растянуты: арьергардный полк Таубе только что вышел из Гродно, а авангард во главе с королем уже маршировал под Сморгонью. При желании русские могли воспользоваться этим и попытаться нанести шведам удары по разрозненным частям. Фельдмаршал выразил мнение, что противник на такие действия не отважится — он спешит укрыться за своими границами. Далее между ними произошла беседа следующего содержания:

Юлленкрук; Русские поступают умно, обеспечивая себе тылы и коммуникации со своей страной. По моему твердому убеждению, для нас было бы более полезно, если бы его величество придерживался тех же принципов и лучше бы шел на Плесков прогонять врага из своей страны, нежели пускаться в рискованное предприятие, идя на Москву; об этом теперь говорят все.

Реншёльд: Уверяю вас, что ни я, ни кто-либо другой не может проникнуть в замыслы короля, ибо когда мы спим и отдыхаем, он работает своей головой больше, чем мы думаем.

Юлленкрук: Да не оставит его Господь! Но неудачный замысел и действия могут иметь тяжелые последствия.

Решоёльд: Король знает, что делает; поверьте, Бог на самом деле с ним, и он осуществит свой план более успешно, нежели некоторые думают.

Заметив, что Реншёльд продолжать дискуссию больше не был настроен и отделывался гладкими верноподданническими фразами, Юлленкрук промолчал и вышел. Но он продолжал испытывать угнетающее его совесть беспокойство, и некоторое время спустя, когда штаб-квартира переместилась в Радошковичи, он все-таки отважился сделать еще одну попытку отговорить Карла XII от похода по «большой дороге»:

Юлленкрук: Противник попытается помешать нашему продвижению.

Король: Они нас не остановят. Скажите мне, каким образом они могут это сделать?

Юлленкрук: То, что противник решится на баталию с вашим величеством, мало вероятно. Но он может окопаться за оборонительными сооружениями на труднопроходимых дорогах и будет защищать их со всей своей силой.

Король: Все их оборонительные укрепления ничего серьезного не представляют и нашему продвижению не помешают.

Юлленкрук: Если противник увидит, что ему не удается остановить армию, он начнет выжигать свою страну.

Король: Если они сами не сожгут ее, то это сделаю за них я.

Юлленкрук: Ваше величество со временем узнает, как опасно заходить вглубь территории противника, оставляя далеко позади собственную и собственные коммуникации.

Король: Мы должны на это решиться, пока нам сопутствует счастье.

Юлленкрук: Счастье бывает обманчиво, ваше величество имеет перед собой убедительный пример короля Франции, который во всех своих делах был баловнем удачи, но когда его армия слишком далеко удалилась от своей страны к Хёхштедту на Дунае, она вся целиком погибла...

Король: Бедный француз, ему уже никогда не подняться на ноги.

Юлленкрук: Франция — сильное государство, а французы — великий народ, если им повезет, они еще могут все изменить.

Король: Этого не произойдет, Франция в полосе неудач.

Юлленкрук: Все во власти Господа Бога. Да сохранит он армию вашего величества от подобного несчастья. Я опасаюсь печальных последствий.

Король: Они не обязательно должны случиться, не ломайте больше над этим голову.

Юлленкрука, по характеристике А. Стилле, «рутинного стратега», выслушали, но не послушались.

Впрочем, задним числом люди всегда становятся умнее и мудрее.

На той стадии развития событий никакие аргументы против своего плана король адекватно не воспринимал. Эффект окапывания русских войск и пагубное воздействие тактики выжженной земли шведы почувствуют позже, но спрашивается: могли ли самые осторожные и дальновидные генералы и советники из окружения Карла предвидеть их из сморгоньской (не говоря уж о саксонской) перспективы? Сомнительно. Все они вместе со своим королем привыкли к «цивилизованным» способам борьбы, когда военное поражение противника не влекло за собой сопротивления населения на занятой территории, когда покоренное в одном или двух сражениях государство превращалось в базу снабжения войск-победителей. А в России шведы и король столкнулись с совершенно другой реальностью: на пути продвижения на восток шведским войскам не только не удалось «набогатиться» (выражение фельдмаршала Б. Шереметева), как в Саксонии, но пришлось в буквальном смысле слова голодать и переходить на подножный корм. Вот этого ни Юлленкрук, никто другой из окружения Карла предвидеть не могли.

Можно ли упрекать Карла XII в недальновидности, упрямстве и уповании на такую скользкую субстанцию, как удача? Ведь ему действительно везло во всем и всегда, почему же должно не получиться на этот раз? Юлленкрук справедливо говорит о растянутых коммуникациях и удаленности тыловой базы и приводит пример французов. Но ведь Александр Македонский тоже оторвался от своей Македонии на тысячи миль, и это не помещало ему дойти до Индии и покорить по пути много государств. А походы предыдущих королей Швеции в Европе? А разве саксонская или датская армии были хуже русской? И где они теперь? Русские до сих пор боятся шведов, избегают вступать с ними в сражения, а если и решаются на них, то при значительном численном превосходстве. А разве удачу следует сбрасывать со счетов? Можно иметь в своем распоряжении все: и хорошо обученное сильное войско, и способных боевых генералов, и удачную диспозицию, но без этой птицы счастья все может пойти прахом. Каждый, кто хоть однажды в жизни дерзал — будь это хоть ученый, врач, дипломат, ремесленник, мошенник, чиновник, художник, — разве в глубине души он не мечтал ей удаче?