Особый штаб "Россия" - читать онлайн книгу. Автор: Иван Грибков, Дмитрий Жуков, Иван Ковтун cтр.№ 31

Ленинградский обком партии назначил тройку во главе с областным секретарем Г. Х. Бумагиным для руководства партизанскими операциями. Позже, 27 сентября, Ленинградский фронт и партия издали совместную директиву, учредив Ленинградский штаб партизанского движения (ЛШПД) — первый региональный орган такого типа в РСФСР — в составе М. Н. Никитина (начальник штаба), П. Н. Кубаткина, М. Ф. Алексеева и П. П. Евстигнеева ^[246].

Первые партизанские отряды совершили ряд акций саботажа и диверсий в июне и июле. Так, диверсионные группы студентов института им. Лесгафта в июле взорвали железнодорожную насыпь на участке Луга — Сиверская. В конце июля и в августе 5-й Ленинградский партизанский полк уничтожил 40 грузовиков и автомобилей на шоссе Псков — Луга, взорвал Псковско-Покровскую железнодорожную ветку, нанес ущерб станции Локоть и подготовил много ограниченных засад. В июле отряд студентов Ленинградского университета разрушил железнодорожный мост через реку Игольная на участке Шапки — Тосно и нанес урон нескольким составам ^[247].

Наиболее значительные партизанские действия в конце июля — начале августа 1941 г. происходили на южных подступах к Ленинграду. Здесь 2-я партизанская бригада под командованием Н. Г. Васильева заняла и удерживала Белебелку, Ашевск и Дедовичи, которые вместе с прилегающими районами стали одним из первых «партизанских краев». Второй бригадой была занята территория протяженностью 120 км с севера на юг и 90 км с востока на запад, непосредственно граничащая с окрестностями населенных пунктов Дно, Старая Русса, Бежаницы и Холм (общая площадь около 11 тыс. кв. км). На протяжении августа партизаны успешно отражали попытки немцев прорвать оборону и оккупировать край, в октябре и ноябре были восстановлены сельсоветы, колхозы, 53 школы и многие пункты медицинской помощи в районе ^[248].

Советские партизаны создали большие проблемы для 18-й и 16-й армий. Почти все дороги, находившиеся в их тылу, подвергались налетам и нападениям. Действия партизан затрудняли и управление войсками. Генерал-фельдмаршал фон Лееб, который ранее часто совершал поездки в штабы армий, корпусов и даже дивизий, для того, чтобы на месте решать неотложные вопросы, счел за благо, опасаясь партизан, прекратить эти поездки, несмотря на то, что обычно его сопровождал большой вооруженный эскорт ^[249].

Командование сухопутных сил Германии, обеспокоенное действиями партизан в тылу группы армий «Север», особенно 16-й армии, потребовало от Лееба принять все зависящие от него меры по уничтожению «бандитов». Одновременно оно направило на северный участок германо-советского фронта новые охранные войска. Фельдмаршал фон Лееб провел совещание и подписал план по подавлению партизанского движения. Во всех штабах — от дивизии и выше — выделялись специальные офицеры-контрразведчики. В штабах полков и батальонов тоже появились офицеры контрразведки, ответственные за организацию борьбы с народными мстителями. Войскам предлагалось в случае нападения партизан немедленно прочесывать окружающую местность, привлекая для этого поисковые команды с собаками. Приказ обязывал выявлять и арестовывать коммунистов, комсомольцев, советских служащих, их родственников ^[250].

Поздней осенью 1941 г. в объединениях группы армий «Север» (так же как и в группах армий «Центр» и «Юг») стала налаживаться система проведения крупных антипартизанских мероприятий. Разработка операций возлагалась на оперативные отделы («1 А») армейских штабов. В своей деятельности они опирались на информацию, добытую отделами «1 C», которые к тому моменту представляли собой одну из важнейших штабных структур, уделявшей все больше и больше внимания контрразведывательной работе.

Выделение офицеров-контрразведчиков (абвер-офицеров) привело к усилению системы обмена развединформацией по антипартизанским вопросам. При штабе армии находился офицер из отдела «1 C». Он был связан со всеми разведывательными структурами, в частности — с диверсионными и контрразведывательными группами, с офицерами отделов «1 C» корпусов, дивизий и полков, абвер-офицер отдела «1 C» армии также контактировал с тайной полевой полицией (ГФП), полицией безопасности и СД, с абвер-офицером тылового района армии и лицами, отвечавшими за борьбу с партизанами в полевых и гарнизонных комендатурах ^[251].

Офицеры абвера, служившие в отделах «1 C» подчинялись начальнику отдела «1 C» армии и получали от него приказы. Отдел «1 C» состоял из начальника, его заместителя, 3–4 офицеров, 5–6 зондерфюреров в офицерском звании, знавших русский язык, 14–20 писарей, радистов, делопроизводителей и т. д.

Отдел «1 C» армии обычно находился в нескольких километрах от штаба армии в небольшом населенном пункте, охрана которого не представляла больших сложностей. К примеру, в октябре 1941 г. офицер отдела «1 C» 18-й армии находился в Сиверской. А после того, как советской разведке удалось установить регулярное наблюдение за ним, он был переведен в село Лампово, находившееся в 6 км от Сиверской ^[252].

Отдел «1 C» располагал значительной агентурой — не менее 100 человек. Все агенты были сведены в резидентуры. В распоряжении резидента обычно находилось от 10 до 20 агентов, а также некоторое число завербованных осведомителей. Еженедельно резидент предоставлял в отдел «1 C», через курирующего офицера абвера, сводку о проделанной работе. Проверку резидентов осуществляли агенты-контролеры и офицеры абвера из других подразделений.