Женщина фюрера, или Как Ева Браун погубила Третий рейх - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Грейгъ cтр.№ 21

«В те годы я был солдатом и не хотел заниматься политикой, я вообще ничего не желал знать о политике», – утверждал Гитлер. «Для ефрейтора Гитлера полк «Лист» был родиной», – признал и полковой адъютант Фриц Видеманн, который в 1935–1938 гг. будет выполнять обязанности адъютанта фюрера.

Ранение, излечение в госпитале, британская газовая атака, в результате которой ефрейтор Гитлер временно ослеп, тяжелое выздоровление в резервном госпитале близ Пазевалка… ему хватило испытаний, чтобы унять вдруг нагрянувшую страстную любовь к солдатской службе. Но поражение Германии в войне явило новую ярость. «В то время у меня перед глазами снова все стало черно, пошатываясь, на ощупь я поплелся назад в спальню, бросился на свою постель и зарыл пылающую голову в одеяла и подушки. С того дня, как я стол у гроба матери, я больше никогда не плакал… Но теперь я не мог по-другому. Хотя и видел, как сильно меркнут все мои личные страдания по сравнению с несчастьем Отечества». С того переломного дня Адольф Гитлер «решил стать политиком». Общенациональная катастрофа многими была воспринята как личная, но только, пожалуй, один ефрейтор Адольф Гитлер ощутил себя горестно плачущим у гроба страны…

И покатили события: Версальский мир, отождествлявшийся как диктат; революция 1918 года и возникновение Республики, – несущие шок крушения привычного миропорядка и возникновения большевистского кровавого хаоса. Миллионы добропорядочных немцев, прекрасно знавшие, что происходит в разоряемой, разграбляемой и уничтожаемой, еще недавно существовавшей Российской Империи, ощутили животный ужас перед наступавшим большевизмом.

Невольник судьбы вернулся в послевоенный Мюнхен; «Я понял, что все было потеряно», – привычного мира больше не было, а на процессы, происходящие вокруг, он лично повлиять не мог. Пока не мог…

Четыре послевоенных года бывший фронтовик находился при исполнении: он работал в… отделе пропаганды, учрежденном революционным Советом рабочих и солдат. Здесь он читал доклады, пропагандирующие некую новую, невиданную доселе демократию и республиканскую форму правления. Его даже считали убежденным социалистом! Удивительно? Нисколько, – ведь он всерьез решился взяться за политику, а оная, как известно, дело грязное.

После убийства премьер-министра Эйснера в Мюнхене начался кровавый мятеж, в результате утвердилась диктатура Советов. Тут же сохранившие боеспособность армейские формирования были преобразованы в Красную армию. За всем происходящим чувствовалась сильная направляющая сила, – всё, как прежде, в 1917-м в России… В тот день, когда было сформировано коммунистическое правительство, все действующие в казармах солдатские советы собрались на чрезвычайное совещание. Новая шаткая власть присматривалась к живым трофеям, одетым в форму немецких солдат и офицеров, и желала проверить их на лояльность. 16 апреля 1919 года в пехотном полку проводились выборы, и сослуживцы избрали Адольфа Гитлера председателем нового батальонного Совета. Можно ли упрекать будущего наци № 1 в том, что он служил социалистам? – нет, путь наверх лежит только через власть предержащих, через опыт политического сотрудничества и борьбы. Ничего не добивается только тот, кто ничего не предпринимает. Также известно, что Адольф Гитлер занимал нейтральную позицию по отношению к красному правительству.

Примечателен факт, и об этом свидетельствуют фотографии: за гробом убитого премьер-министра, австрийского еврея Эйснера среди депутации от военных в группе солдат с черным крепом стоит Гитлер, на голове – ефрейторская фуражка, на рукаве – красная повязка как знак власти Советов. Та же красная повязка, но уже с черной свастикой в круге будет впоследствии присутствовать на рукаве его коричневого мундира, – как знак власти Нацизма.

Так Адольф изучал то, чему впоследствии будет противостоять вместе со своим милитаризированным рейхом; вникнув в суть социализма, он научится основам построения фашизма. И как бы некоторые отечественные авторы не желали яростно отрицать сей факт, он имел место в Истории. Взяв за основу внешние формы и символы, вплоть до красного стяга, включив их в свою пропагандистскую деятельность, Гитлер признал: «Эти новые средства политической борьбы идут в значительной степени еще от марксистов. Мне нужно было только воспользоваться этими средствами и развить их, и я получил все, что нам было нужно». На определенном этапе именно Гитлер, практически в одиночку противопоставит мифу о Мировой революции свою равноценную по преступной мощи идеологию. В неожиданно всплывших на свет протоколах расширенного исполкома Коминтерна, проходящего 12 и 13 июня 1923 года в Москве, фашизм рассматривался как сборный пункт для разочаровавшихся в социализме масс. Профессиональная революционерка, немецкая еврейка Клара Цеткин была абсолютно серьезна, когда сказала, что к приверженцам фашизма примыкают люди всех слоев, «наиболее усердные, сильные, решительные, отважные элементы всех классов». «Наше молодое движение, как известно, – писал, словно подтверждая, Гитлер в «Майн кампф», – завоевывает себе сторонников главным образом не из кругов ранее индифферентных людей, а большею частью из числа бывших сторонников крайних взглядов. Вот почему вполне естественно, что эти люди являются к нам, еще не вполне разделавшись с теми представлениями в области внешней политики (или с тем недостаточным пониманием этих вопросов), которые свойственны были им до перехода в наш лагерь. Это относится не только к тем сторонникам, которые приходят к нам из левого лагеря». Новое массовое движение, сплачивающееся вокруг Гитлера, в рядах коих было немало пролетариев, именно ему отводило почти мессианскую роль «разрушителя марксизма».

То был идеальный вариант для единственных заказчиков реально воплощаемой в жизнь теории Гегеля: тезис + антитезис = синтез. Те международные силы, что некогда взрастили марксизм-ленинизм (тезис), ныне подпитывали зарождающийся фашизм (антитезис), и когда пришла пора столкнуть два этих чудовищных красно-коричневых монстра, для все тех же заинтересованных лиц появилась возможность феноменальной поживы: получения ожидаемого и планируемого, выгодного во всех отношениях, синтеза. Ценой гибели десятков миллионов русских и миллионов немцев…

Адольф Гитлер (крайний слева) – солдат Западного фронта во время Первой мировой войны. 1914 г.

«Переломные годы», – так назвал руководитель пропагандистского аппарата НСДАП Йозеф Геббельс период, предшествовавший взятию власти нацистами. Ему же принадлежат слова: «Оказавшись у руля, самые отважные должны будут заявить открыто: нам нужна диктатура! (прямое заимствование лозунга вождя большевиков Ленина, провозгласившего по приходу к власти построение так называемой «диктатуры пролетариата», или «красной диктатуры». – Авт.) Мы берем на себя ответственность перед историей. Так кто бросит в нас первый камень? / Если же у руля окажутся проходимцы, они наверняка скажут: править должен народ. Они уклонятся от ответственности и забросают камнями всех, кто попытается объединиться против такого лицемерия. / Управление всегда будет делом меньшинства. Людям остается только один выбор: либо жить в условиях открытой диктатуры отважных и смелых людей, либо при лицемерной демократии трусов. / Мысль эта столь же проста, сколь и логична…» Но во многих уголках страны уже красовались портреты представителя отважных и смелых Адольфа Гитлера, и его самого считали истинным патриотом и великим человеком, которому суждено спасти Германию. «В… разгар ежегодных сборищ членов нацистской партии в Нюрнберге, я часто видел лоточников, торгующих почтовыми открытками с изображением Фридриха Великого Бисмарка, Гинденбурга и Гитлера. Надпись на открытках гласила: «Что завоевал король, укрепил принц, защитил фельдмаршал, спас и объединил солдат». Таким образом, Гитлер-солдат изображался не только человеком, спасшим и объединившим Германию, но и преемником этих известных деятелей, возвеличивших нацию», – основывался на личных воспоминаниях Уильям Ширер, американский историк и автор неоднократно называемой здесь книги «Взлет и падение Третьего рейха».