"Долой стыд!" Сексуальный Интернационал и Страна Советов - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Грейгъ cтр.№ 46

Спрос на российскую «экзотику» вынудила в начале 20-х годов ведущие парижские дома «Шанель», «Люсиль», «Агнес» и «Поль Пуаре» создавать целые коллекции «а-ля рюс». Дома моды «Мартиаль и Арманд» и «Алис Бернард» тоже спешили показать отдельные модели с трудно произносимыми для европейцев русскими названиями. В 1922 году лондонский Дом моды «Владимир» представил блузку «казак». А казацкую бурку одно время носили завзятые модники из среды джентльменов Европы. Кокошник и всевозможные его модификации стали непременными атрибутами дамских парадных платьев и вечерних туалетов. Даже английская королева Мария, бабушка Елизаветы II, пошла под венец в стилизованном кокошнике.

Известными русскими предприятиями за границей в 1920-е гг. ХХ века были не только Дом моды «Шапка», Дом вышивок «Китмир», Дом моды «Ирфе», или, к примеру, «Адлерберг» и «Хитрово», специализировавшиеся на женском белье из шелка, отделанном изысканными кружевами и вышивками. Среди успешных русских домов моды, которые работали только в Париже: «Анели», «Имеди», «Пьер Питоев», «Эли», «Анна Сергеева», «Мария Новицкая» (специализировался на женских пижамах). Русскими аристократами были открыты также: «Поль Каре» (1919–1929 гг., руководила леди О. Н. Эджертон в Лондоне, в 1921 г. – филиал в Париже и Канне); «Итеб» (1922–1932 гг., создан Бети Буззард), «Бери» (1924–1936 гг., основан княгиней А. Р. Романовской-Стрельнинской); «Арданс» (1925–1946 гг., руководила баронесса К. Н. Аккурти).

Кроме эксклюзивной одежды русские дома моды выпускали и свои духи: в 1926 году появились духи «Ирфе», в 1929 году – духи «Итеб № 14».

Но век русской моды оказался коротким; он растворился в чуждом ему заграничном пространстве и агрессивной антирусской среде.

Примечательной является судьба предприятия моды «Китмир». Имея контракт с Коко Шанель, Великая княгиня Мария Павловна Романова могла тиражировать лишь заграничные заказы. Чем воспользовались американцы; скорый американский живчик еврей Курзман купил несколько блузок от «Китмир», переправил их в США, а себя (без согласования условий и предупреждения изготовителей) объявил импортером изделий этого предприятия в Соединенных Штатах. Вскоре Курзман прислал вырезку рекламы из газеты с изображением… императорской короны, инициалами Великой княгини и ее полными титулами. Мария Павловна была шокирована подобной наглостью и неучтивостью; ее оскорбил американский «стиль продвижения продукта». Ведь она тщательно скрывала свой титул, ибо считала, что торгует вышивками, а не царским происхождением! Но, как известно, для тех, кто живет в мире денег, банкноты не пахнут, а честь Человека – ничто… После этих событий последовали другие неприятности; Шанель была раздражена успехом русских модельеров и их изделий, и сделала все, чтобы затмить и разорить конкурентов.

Как бы ни сложилось в дальнейшем, нельзя не учитывать, что – модельеры, портнихи, закройщицы, вышивальщицы, кружевницы, белошвейки, золотошвейки, шляпницы, манекенщицы, художницы по тканям, мастерицы по изготовлению бижутерии, сумочек и аксессуаров – по большей части оставшиеся безвестными, два десятилетия (с 1919 по 1939 год) определяли моду от Константинополя и Харбина до Парижа и Лондона. И сегодня имена и деяния этих изгнанниц, оставшихся в неисчислимых и горьких бедствиях воплощением нравственной силы Русской Женщины, вызывают гордость и благоговение.

Надо признать, что в 1919 году в советской России создаются «Мастерские современного костюма» (их директор – Надежда Ламанова). И в том же 1925-м на парижской выставке моделям Н. П. Ламановой, представленным в павильоне СССР, присудили… «Гран-при». Советская делегация привезла на выставку не только набивные ситцы с серпами, молотами и красными звездами, но и платья по эскизам Ламановой с пуговицами, сделанными из хлебного мякиша, – за которые, собственно, коллекция и получила «Гран-при». Фарисейская Европа, которой было выгодно уничтожение Российской империи и разорение могучей страны-соседки, ужасаясь революционным преобразованиям и вместе с тем потешаясь над дикостью нравов, воцарившихся в русском обществе, всячески поддерживала начинания Советов. Однако капризные француженки, проявляя интерес ко всему русскому, подогретый не только Домами мод, но и местными журналистами, делающими карьеру на подробностях о так называемой русской революции, символам новой эпохи предпочли истинно русские косоворотки, кички, кокошники и меховые отделки накидок к вечерним платьям, делавшие туалеты похожими на богатую боярскую одежду.

Впрочем, и советские женщины от победы модельера Ламановой не выиграли ровным счетом ничего, ведь понятие моды и эксклюзивности для них НЕ предусматривалось! Для них – работниц и строительниц – разрабатывались унифицированные формы костюма, рисовались безликие фасоны, вводилась серо-коричневая цветовая гамма. В те годы одежду чаще всего шили из полотенец, одеял, в лучшем случае из домотканой ткани, так как обычной ткани было не купить.

В результате событий Первой мировой войны и переворота 1917 года люди порядком обносились. Населению нужно было во что-то одеваться, и советское правительство учло этот непростой момент. «Национализировав» заводы и фабрики, партия принялась одевать и обувать всех, кто работал на укрепление ее власти. Еще до середины 20-х годов ХХ века натуральная часть заработной платы (одежда и предметы быта) на некоторых советских предприятиях в полтора раза превышала денежную. Люди были вынуждены довольствоваться тем, что навязывали им партия и власть, постепенно лишаясь индивидуальности.

Однако быт большевистских руководителей, привыкших до революции к комфорту, был далек от озвученного ими пролетарского аскетизма. Хотя в своих «воспоминаниях», написанных для советских дураков, они жаловались, что прозябают в «скромных» квартирах, пьют морковный чай и даже недоедают вместе со всей страной. Тогда как и после 1917 года, и во время Второй мировой (!) советская элита продолжала обогащаться за счет разграбливаемых ими квартир, дворцов и имений, частных и государственных музеев (как на родине, так и за границей). Современники упоминали о необыкновенной роскоши, в которой жили красные властители Каменев, Луначарский, Молотов, Ягода, Ежов и многие-многие другие, получившие безграничную власть над русским народом и его богатыми территориями.

К примеру, некий Г. Соломон, который в 20-х годах был торговым представителем России в Эстонии и неоднократно встречался со многими представителями красной элиты, в том числе и с руководителем Коминтерна Григорием Зиновьевым (наст. Герш Аронович Радомысльский-Апфельбаум), вспоминал, как однажды к нему прибыл Сливкин – личный представитель вождя Коминтерна, имевший поручение для приобретения по специальному списку товаров. По приказу Зиновьева Соломон должен был выделить 200 тысяч марок, естественно не из своего кармана. Сливкин сразу же потребовал два вагона для срочной отправки закупленного товара. Все предметы предназначались для стола и тела товарища Зиновьева, у которого, по слухам, служил царский повар (!); среди отправленного: ананасы, мандарины, бананы, фрукты в сахаре, сардины, трюфели, разные деликатесы. Второй вагон предназначался для переправки драгоценностей, модного белья, духов, мыла, инструментов для маникюра, изысканных кружев и мехов, предназначавшихся для жены Зиновьева Лилиной и всяких «содкомок», т. е. содержанок комиссаров! И это в то время, когда основанная масса населения получала мизерное количество третьесортных товаров по карточкам и в буквальном смысле начинала познавать голод, сотворенный по воле большевиков.