– Так вот что там за авария… Снова бензовоз? Но на это раз в исполнении Ковалева?
– Не совсем, но очень близко. В этот раз он очень ярко проявил свою звериную сущность. Полиция его бы точно не смогла задержать, именно ввиду безграничной свирепости. Никто к этому не был готов. Он все предусмотрел, даже снайперов. Ребенка взял в заложники, а потом взорвал бензовоз, чтобы остановить меня. Но я прыгнула прямо сквозь пламя. Так страшно было, слов нет. Волосы вот опалила. – Она показала скрученную на кончике прядь. – Осталась, простите за подробности, в одних трусах. Лосины прямо на мне сгорели. Я догнала его уже в самолете, готовом к взлету. Вообще, в аэропорту мне очень помог Головин, генерал из полиции. Если бы не он, Ковалев бы точно улетел из страны. Но теперь все кончено. Главное еще, что Олега удалось освободить.
– Освободить? – удивился Лемех.
– Да. Ковалев ведь его подставил, свалил на него вину за хищение диска с секретными данными. Как вы и предсказывали, помните? Он был уверен, что, пока пытаются расколоть Олега, сам он спокойно уйдет. За нами была погоня, машину мою разбили вдребезги. Но это не важно. Олега задержали, а мне удалось сбежать и заручиться поддержкой Головина. Потом, после того как Ковалев застрелился, мы с дисками поехали на Лубянку, Головин представил доказательства невиновности Олега, и его отпустили.
Наталья с удовольствием отпила вина. Пламя, пляшущее на поленьях, отражалось в хрустальных гранях.
– А что с чумой? – Лемех тоже сделал небольшой глоток, зажмурился.
– Благодаря вам, Василий Федотович, удалось разобраться. Оказывается, из Казахстана прилетел молодой человек, зараженный легочной формой. Заразился он от больного верблюда, которого сбил на машине. Это не коварный замысел генерала, как вы предположили, но тот, узнав о чуме, решил воспользоваться стечением обстоятельств и выкрасть секретный проект. Если бы вы ночью так четко не разложили все, я бы не смогла донести до Головина необходимость проверки пассажиров рейса. И Олег очень помог. Не беспокоясь о репутации, он обманом, можно сказать, добыл крайне важные сведения. Именно он узнал номер рейса, которым прилетел зараженный. Если бы Головин и его люди не собрали всех контактных, чума бы уже расползлась по Москве. Времени было в обрез. Но мы успели. Помогла тут и карантинная тревога в аэропортах, все рейсы задержали на два часа. Кстати, именно это не позволило Ковалеву улететь раньше. Видите, как все сложилось?
– Да… А ты недавно говорила, что мы лишь сами можем творить.
– Ну… В той или иной мере, – окончательно успокоившись, ответила Наталья. – Хотя не без случайности. Представляете, если бы Олега не задержали, в ФСБ так и не попали бы инструкции, позволившие стабилизировать космический обломок. Чистая случайность. Я была против, чтобы он ехал в НИИ и отдавал эти инструкции. Он рвался, я его отговорила, и он меня послушал.
Лемех прижал палец к губам и взглядом указал на Пичугина. Тот, запрокинув голову, мирно спал в кресле.
– Василий Федотович, вы правда верите, что нет ничего случайного в жизни? – шепотом спросила Наталья.
– Конечно, Наташенька, иначе и быть не может. Другое дело, что закономерности нам никогда не понять, пока не произойдут события. Так уж мы все устроены. Кто-то предпочитает верить в бога, кому-то спокойнее называть это случайностью, не внося в процесс разумное творческое начало. А я придерживаюсь средней позиции. Вот, об этом я целую книгу написал, всю в тетрадках, от руки, перьевой ручкой. Но пока я жив, не покажу, уж извини. Слишком оно интимное.
– Ну хорошо. Тогда выходит, что все события минувших суток вели к тому, что рядом со мной, в кресле, будет спать мужчина, которого я знаю меньше двадцати часов, но которого люблю так, словно мы уже в браке двадцать лет прожили? И что мне теперь делать? Он ведь не знает. – Наталья вздохнула.
Лемех улыбнулся.
– Живите мирно, Наташа. Я уверен, что вы ему тоже совсем не безразличны.
– Да? С чего вы взяли?
– Я хоть и старый, но не глупый, все-таки умею видеть. Впрочем, дело не только в этом. Он сделал многое из того, чего не делают для людей безразличных. Разве нет?
– Не знаю. Может, он просто высоких моральных качеств. Мне так показалось.
– Ты как девочка-подросток сейчас, честное слово. Но открою тебе секрет. Во благо, что называется. Олег мне сам сказал, что ты ему стала очень близка.
– Правда? – Наталья поставила бокал на журнальный столик. – Когда это?
– Когда привез тебя ко мне. – Лемех перегнулся через стол и погладил Наталью по голове, а та зажмурилась, как кошка. – А иначе с чего бы я ему начал рассказывать об АКСОНе? Господь всегда управит. Управил и сейчас.
Наталья поднялась с кресла.
– Я, пожалуй, все-таки схожу ополоснусь. Если вы не против. Олег пусть спит. А у меня вся кожа зудит, я только сейчас ощутила, как от меня несет керосиновым перегаром.
Она была в доме Лемеха частой гостьей, в ее комнате здесь хранились и личные вещи, и кое-что из одежды, и банные принадлежности. Она направилась к выходу в коридор, за которым располагалась сауна, с удовольствием приняла душ и почувствовала, как ее разморило.
Услышав шум в гостиной, она, закрутившись в банное полотенце, выглянула и увидела, что Лемех с Пичугиным вынесли в гостиную системные блоки компьютеров из лаборатории и в четыре руки демонтируют с них жесткие диски.
– Что случилось? – спросила Наталья.
– Новости, – коротко ответил Пичугин. – В Интернете и по телевизору. Там о теракте в Домодедове и тебе, неизвестной сотруднице спецназа, которая штурмует огненную стену и в одиночку берет террориста. Ты забыла, сейчас у всех смартфоны, и сюжет уже идет по «Лайфу» и по «России 24». Лица твоего не видно, качество съемки скверное. Но Василий Федотович считает, что тайна АКСОНа больше не тайна.
– Я боялась этого. – Наталья нахмурилась. – Но пришлось пойти на риск.
– Наташенька. – Лемех с трудом разогнулся – Я нисколько не виню вас. Все правильно сделали. Рано или поздно это должно было случиться. Я хочу уничтожить все материалы по АКСОНу. Вы ведь понимаете – теперь приборы только у вас. Все в руках Божьих.
Пичугин выложил на стол пару жестких дисков.
– В камин?
– Не хочу больше топить, жарко, – ответил Лемех, вынимая еще пару из другого корпуса. – Олег, в лаборатории дрель, пойдемте, просверлим несколько раз, думаю, этого хватит, чтоб уничтожить все данные.
– Конечно, хватит.
На кухне звякнула микроволновка.
– Вы что-то разогревали, Василий Федотович? – спросила Наталья.
– Дискеты и флешки. Теперь они умерли. – Лемех вздохнул. – А бумаги в камин. Больше АКСОНов нет. Олегу я отдал последний действующий прототип.
Наталья вернулась в сауну. Повесила полотенце сушиться, сама переоделась в легкое летнее платье и причесалась. В предбаннике осмотрела себя в большом зеркале.