Роза прощальных ветров - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Тронина cтр.№ 43

Неволина умилила ее серьезность, и он с трудом подавил в себе желание улыбнуться. «Господи, ерунда какая... Тоже мне, тайны мадридского двора!»

– Никаких детей я не собираюсь заводить, – торжественно произнес он. – У меня есть один сын, и слава богу...

– Я к тому так говорю, что некоторые мужчины буквально помешаны на продолжении рода...

– Я не такой. К тому же я уже упоминал о том, что отец из меня никудышный! – не выдержал, все-таки засмеялся он тихонько, снова притянул ее к себе. – Ох, Роза, Роза... Ты совсем не о том думаешь!

– А о чем я должна думать?

– Обо мне. Потому что я думаю только о тебе, и ничего больше мне не надо, – он с нежностью прикоснулся губами к ее виску, вдохнул запах ее волос. – Мне все в тебе нравится, я всем доволен, я не стану просить у судьбы большего.

– Ты так любишь меня? – завороженно спросила она.

– Я очень тебя люблю. Я даже сам от себя такого не ожидал...

– Костя, я совсем не похожа на героиню романа. У меня куча недостатков! – Она все еще сопротивлялась – глупенькая, наверное, думала, что сумеет его переубедить! – Я старше тебя, я рыжая, я... у меня глаза в разные стороны смотрят!

Он засмеялся, уже совсем не сдерживаясь.

– Ты косенькая, да! – весело согласился он. – Но в этом твоя изюминка. А уж цвет волос вообще не имеет никакого значения! Тем более что ты свои – красишь. Когда ты улыбаешься, у тебя на щеке появляется ямочка... У тебя много ямочек, и все они мне очень нравятся. Ты совершенное существо, Роза!

– Никто никогда не говорил мне, что я совершенное существо... – печально удивилась она и положила голову ему на колени.

– Но так и есть! – Неволин сделал вид, что обижается ее неверию. – Я все время тебя хочу. Всегда. Я даже сам не ожидал, что из меня может получиться такой страстный любовник.

– О да! – тоже засмеялась она и погладила его по щеке. – Ты очень разнузданный и порочный.

– О-очень порочный! – Он сделал свирепое лицо. – И сейчас ты в этом убедишься еще раз...

– Костя, нет!.. – Она сделала вид, что сопротивляется.

Они барахтались на полу, а пластинка продолжала крутиться – сквозь шипение и треск доносилась органная мелодия, печальная и торжественная. Наверное, когда Иоганн Себастьян Бах сочинял ее, то думал о вечности и о том, сколь коротко и бессмысленно по сравнению с этой вечностью существование одного человека...

Позже, ближе к ночи, Неволин все же спросил Розу о том, почему именно она не может иметь детей – в том смысле, все ли в порядке с ее здоровьем?.. Роза произнесла замысловатый диагноз, который испугал Неволина, но тут же успокоила его, что диагноз говорит только о причине ее бесплодия, но никоим образом не может отразиться на ее здоровье вообще.

– Когда-то я очень мечтала о ребенке, – призналась она. – Но потом успокоилась. В конце концов, мне очень повезло со Светой – она ко мне хорошо относится, зовет мамой.

– Да, тебе действительно повезло... – вздохнул Неволин. – Ванька мне родной, но меня он терпеть не может. Даже не знаю, удастся ли когда-нибудь вас познакомить!

* * *

Генри Миллер (1891 – 1980) – виднейший представитель экспериментального направления в прозе США XX века, дерзкий новатор, чьи лучшие произведения находились под запретом на родине автора. К ним, наряду с исповедальными романами «Тропик Рака», «Тропик Козерога» и «Черная весна», созданными в 1930-е годы во Франции, относятся книги еще одной автобиографической трилогии, повествующие о юных годах писателя, поре его личностного и творческого становления – «Роза Распятия»...

(Из учебника зарубежной литературы.)

* * *

На последнем этаже нового торгового комплекса, под прозрачным стеклянным потолком, на площадке, чуть выдвинутой вперед наподобие балкона, располагалось небольшое уютное кафе.

На первый взгляд оно казалось чрезвычайно простеньким – обычные столики, барная стойка, подсветка на стенах, незатейливая кованая ограда, идущая по краю балкона, цветы в кашпо... Сидели, правда, охранники у лифта, ведущего на последний этаж, да и официантки отличались особенной, ненавязчивой грацией и домашней простотой (равно как и продавщицы, работавшие неподалеку отсюда, в Театральном проезде) – и все. Но посетители, случайно нажавшие последнюю кнопку на лифтовой панели и оказавшиеся здесь, по большей части начинали тушеваться – и быстренько покидали это место.

Другие, наоборот, принимали вид презрительно-надменный, демонстративно и непринужденно садились за столики, болтали громко, но официантки к ним не торопились, и посетили тоже уходили, несолоно хлебавши, ругая затем в лифте, едущем вниз, «проклятых буржуев» – ведь местечко предназначалось именно для богатых людей, хотя цены в кафе были весьма демократичны.

Третьих охранники и вовсе не пускали дальше холла, объясняя, что мест нет.

Словом, всяким праздношатающимся гражданам вход сюда был заказан, и даже те, кто пришли в этот торговый центр купить помаду, флакончик духов или маечку от модного кутюрье, как-то незаметно, сами собой, отсеивались.

В кафе вольготно себя чувствовали только те, кто мог себе позволить приобрести меховое манто или, например, швейцарский хронометр. Были и такие, кто вовсе никаких покупок не делали, а сразу с первого этажа поднимались наверх, и официантки покорно их обслуживали, точно чувствуя, что где-то там, на парковке, ждет их посетителя авто представительского класса. Интуиция!

Иногда заходила утомленная мамаша с крикливыми чадами, и ее тоже приветливо обслуживали, с улыбкой приносили детям мороженое и натуральных соков и всячески с ними возились – потому что обслуживающий персонал тоже интуитивно чувствовал, что утомленная мамаша – супруга какого-то значительного лица, с которого в данный момент снимает мерку на третьем этаже чистокровный итальянец Луиджи, чтобы оно, это лицо, щеголяло потом в чудесном костюме, которому сносу в ближайшие двадцать пять лет не будет...

Николай очень любил это кафе – тихое, в самом центре Москвы (с балкона открывался такой чудесный вид!), любил за то, что здесь не встречалось то самое быдло, какое Николай ненавидел лютой ненавистью.

В сложную категорию «быдла» входили: шумная провинциальная публика; недалекие обыватели с полным отсутствием манер, одетые в дешевые китайские ветровочки или же синтетические костюмы от отечественного производителя; небритые восточные мачо с уголовным блеском в глазах – в позорного покроя кожаных куртках из свиной дубовой кожи и с вечными рыночными разговорами на тему «продал-купил»; шумные бесформенные тетки с «химией» на жиденьких волосах, их мужья – окостенелые бывшие «совки», их дочери – девицы с пластиковыми грудями, с торчащей из штанов задницей или же одетых в розовое мини и с непременной жвачкой в зубах; стаи одинаковых клерков, которые тщетно тужились выглядеть респектабельно; идиоты-переростки с бутылками пива, с которыми они, наверное, даже во сне не расставались (и что за гадость эта ваша так называемая «продвинутая молодежь», оболваненная рекламой!), и многие другие.