Анатолий Тарасов - читать онлайн книгу. Автор: Александр Горбунов cтр.№ 110

Татьяна Анатольевна Тарасова, выдающийся тренер по фигурному катанию, — вся в отца. Однажды за лужниковскими кулисами она подралась, защищая своих учеников. По-настоящему! Ударила «очень большого начальника» из мира фигурного катания, когда ее пару, Бестемьянову и Букина, засудили и незаслуженно поставили на второе место.

Очень важным для себя и для своей команды видел Тарасов матч 1 июня в Киеве с «Динамо». Динамовцы полмесяца назад привезли в Советский Союз — впервые в истории отечественного футбола — европейский Кубок кубков, в составе сборной СССР провели великолепный по качеству отборочный матч чемпионата Европы и уверенно лидировали в первенстве страны. Успех в матче с такой командой, а успехом, безусловно, стала бы и ничья, мог окрылить ЦСКА, к моменту встречи занимавший место в середине таблицы.

Встретившись перед игрой в уютном внутреннем дворике киевского стадиона с Валерием Лобановским и Олегом Базилевичем, Тарасов поздравил тренеров «Динамо» с победой в Кубке кубков и, хитро улыбнувшись, сказал: «А ведь мы с вами сегодня посоревнуемся!..» Лобановский, наслышанный, как и все в футбольном мире, о тренировках Тарасова, поблагодарил за поздравление и, продолжая держать крепкую руку Тарасова, весело сказал: «Не сомневаемся, Анатолий Владимирович, в превосходстве вашей команды, но только в том случае, если бы мы соревновались в разгрузке вагонов». Тарасов в ответ расхохотался.

ЦСКА попал на киевское «Динамо», как говорят в таких случаях футболисты, «не вовремя». Динамовцы перед игрой с армейцами впервые в сезоне получили шесть дней передышки. До этого они почти постоянно выходили на поле по два раза в неделю. К тому же это был первый домашний матч после выигрыша Кубка кубков. Чествовать своих пришли 70 тысяч зрителей. На их глазах киевляне разгромили ЦСКА 3:0, нанеся 30 ударов по воротам соперника. Армейцы еще легко отделались: Астаповский отбил несколько исключительно трудных мячей.

Тарасов не был бы Тарасовым, если бы после этого матча не задумался о направлении, по которому идет его ЦСКА. Он по-иному стал относиться к попыткам Бубукина разобраться в вопросах методологии тренировочной работы футболистов, в тактике футбольной игры, не имеющей ничего общего с игрой хоккейной. На тренировках в двусторонних матчах Тарасов запрещал отдавать мяч назад. Только вперед. Это не только выхолащивало игру ЦСКА, но и закрепляло у футболистов навыки, мешавшие им варьировать тактику во время матчей, менять игровой ритм.

Бубукин пытался объяснить Тарасову, что в футбольном ЦСКА у него и в помине нет такого выбора исполнителей, какой был в ЦСКА хоккейном. Там Тарасову было досконально знакомо всё: от старенького («пора бы заменить») станочка для точки коньков до возникшей у игрока семейной неурядицы («пора бы попросить женсовет деликатно помочь молодой паре»). В хоккейном ЦСКА практически каждого игрока Тарасов с полным правом мог назвать «творением рук своих»: звездами они стали под его, тарасовской, рукой — жесткой, порой жестокой и ненавистной, но в то же время справедливой, в равной степени требовательной ко всем без исключения хоккеистам. И к себе — все это видели — тоже. В первую очередь.

В футболе в распоряжении Тарасова таких исполнителей не было. Они, возможно, и появились бы, но только в том случае, если бы Тарасову предоставили неограниченное время для создания его футбольной команды. Но на это ни в ЦСКА, ни в Министерстве обороны пойти не могли. «Если бы он задержался в ЦСКА больше чем на год, — считал Владимир Федотов, — у него бы получилось. Тарасов такой настырный! Всё читал, анализировал. Он постоянно заставлял думать. При нем в ЦСКА я стал играющим тренером. Тарасов просил: “Вовка, напиши десять вариантов розыгрыша угловых”. Пять с трудом наскреб. Тарасов не отстает: “Сказано десять — значит, десять. Думай!” Только футбольных знаний ему не хватало. Слишком много внимания уделял атлетизму».

Интенсивная перестройка игры, затеянная в ЦСКА Тарасовым, требовала и психологической перестройки футболистов, и — Владимир Федотов прав — времени.

Вот ведь переплетение судеб! С отцом Владимира Федотова — Гриней, как называл Тарасов Григория Ивановича, Анатолий Владимирович играл на пустырях под Глуховом, а потом тренировался и играл вместе в великом ЦДСА. Володю и дочь свою Татьяну гонял по утрам на зарядке во дворе дома на Соколе. При Тарасове Владимир Григорьевич начал постепенно переходить с игроцкой ступеньки на тренерскую. И стал со временем классным специалистом.

Всем, кто видел тренировки и контрольные матчи ЦСКА весной в Кудепсте и Сочи, бросалось в глаза, насколько круто изменили игроки отношение к делу в сравнении с недавним прошлым. «Серьезность намерений тренеров и футболистов не вызывала сомнений, — отмечал обозреватель еженедельника «Футбол-хоккей» Олег Кучеренко. — Помню, как во время первого тайма тренировочного матча со “Спартаком” все только и говорили: “Вот это да!”, увидев непрекращающийся натиск армейцев на ворота соперников. Что-что, а атлетизм, физическую подготовку опытнейший спортивный педагог А. Тарасов наладить может даже в малознакомом ему пока футбольном деле. И всё же неправы, на мой взгляд, те, кто ждет немедленного чуда. Футбольная команда — сложный механизм. И в победной игре с “Шахтером” в чемпионате мы увидели армейцев, нацеленных на выигрыш, отдающих игре много сил, но пока еще хромающих в чисто футбольном плане».

Татьяна Анатольевна Тарасова довольно точно подметила один немаловажный момент, связанный с работой ее отца в футбольном ЦСКА: «Всему виной больная нога. Просто он привык всегда находиться в гуще тренировочного процесса, на ходу корректировать действия подопечных, давать советы, а здесь у него не было такой возможности. Футбольное поле намного больше хоккейной коробки, и он, хромая, не поспевал за игроками, за группами игроков, не мог с ходу делать замечания. Это его сильно раздражало. А так… Отец всё делал правильно. Многие ребята были благодарны ему за тренировки».

Нина Григорьевна рассказывала, что многие футболисты звонили ей после смерти Анатолия Владимировича, по-доброму его вспоминали.

«Для Тарасова, — рассказывал Борис Копейкин, — не существовало понятие “травма”. Правая нога болит — прыгай на левой, левая — на правой. Если обе — отжимайся! Но вот что удивительно: у меня в том сезоне не было ни одной травмы».

Копейкин, которого в предыдущем составе ЦСКА хотели списывать, отправлять в какую-нибудь другую армейскую команду рангом пониже, при Тарасове стал вторым бомбардиром чемпионата Советского Союза, забив 15 мячей. Это из клуба, занявшего тринадцатое место! В соревновании бомбардиров Копейкин уступил только киевскому динамовцу Олегу Блохину, который в 1975 году стал обладателем «Золотого мяча» — лучшим футболистом Европы.

Владимир Астаповский перед приходом Тарасова тоже оказался в списке на отчисление. А в сезоне 1976 года — следующем после окончательного ухода Тарасова из футбола — собрал массу регалий: первое место в списке 33-х лучших футболистов страны, приз лучшему вратарю по традиционной версии журнала «Огонек», лучший футболист СССР, бронзовый призер монреальской Олимпиады… Есть, словом, что вспомнить. Но Астаповский вспоминал всегда как лучший в карьере сезон 1975 года. «Потому что, — пояснял он, проработал я его с Анатолием Владимировичем Тарасовым — человеком, которому обязан всем».