Шарль де Голль. Военные мемуары. Том 1. Призыв. 1940-1942 - читать онлайн книгу. Автор: Шарль де Голль cтр.№ 45

Нужно сказать, что если в Лондоне многие относились к нам с неприязнью, то правительство, напротив, сохранило свои добрые чувства.

Черчилль, подвергшийся нападкам, не отрекся от меня, так же как и я не отрекся от него. 28 сентября он сделал в палате общин сообщение о событиях настолько объективно, насколько можно было от него ожидать, и заявил, что «все то, что произошло, лишь усилило доверие правительства Его Величества по отношению к генералу де Голлю». Правда, в этот момент премьер-министр уже знал, хотя он и не пожелал сказать об этом, каким образом эскадра, вышедшая из Тулона, смогла пройти через Гибралтарский пролив. Он сам рассказал мне об этом, когда два месяца спустя я возвратился в Англию.

Телеграмма, отправленная из Танжера капитаном Люизе, французским офицером разведывательной службы, тайно перешедшим на сторону «Свободной Франции», сообщала в Лондон и Гибралтар данные о движении вишистских кораблей. Но эта телеграмма пришла в тот момент, когда бомбардировка немецкими самолетами Уайтхолла вынуждала персонал в течение многих часов находиться в бомбоубежище, что нарушило на продолжительное время работу штаба. Телеграмма была расшифрована слишком поздно, и морской лорд не смог в нужный момент предупредить флот Гибралтара. Больше того! Несмотря на то что морской атташе правительства Виши в Мадриде в порыве откровенности сам предупредил об этом английского атташе и, таким образом, командующий военно-морской базой Гибралтара был осведомлен об этом из двух различных источников, ничего не было сделано для того, чтобы остановить эти корабли.

Однако официальная позиция премьер-министра в отношении «деголлевцев» во многом способствовала тому, что парламент и газеты сбавили тон. Тем не менее операция в Дакаре навсегда оставила в сердцах англичан болезненный след, а американцы пришли к выводу, что если им когда-нибудь придется высадиться на территории, подвластной правительству Виши, то операция должны осуществляться без участия свободных французов и англичан. Во всяком случае, в, ближайшее время наши английские союзники были против возобновления этой попытки. Адмирал Каннингэм решительно заявил мне, что следует отказаться от возобновления операции в какой бы то ни было форме. Сам он мог лишь эскортировать меня до Камеруна. Мы взяли курс на Дуалу. 8 октября, в тот момент, когда французские транспорты входили в устье реки Вури, английские корабли отсалютовали и ушли в открытое море.

Когда посыльное судно «Коммандан Дюбок», на борту которого я находился во время плавания, вошло в порт Дуалы, население города было охвачено исключительным энтузиазмом. В порту меня встречал Леклерк. После смотра войск я отправился в правительственный дворец, в то время как в порту высаживались подразделения, прибывшие из Англии. Служащие, французские колонисты, видные туземцы, с которыми я установил контакт, бурно выражали свои патриотические чувства. Однако они не забывали своих местных нужд. Речь в первую очередь шла о том, чтобы обеспечить вывоз своей продукции и ввоз жизненно необходимых товаров, отсутствовавших на этой территории. Но несмотря на заботы и разногласия, сразу же обнаруживалось моральное единство свободных французов — и тех, кто примкнул ко мне в Лондоне, и тех, кто присоединился в Африке.

Это моральное единство всех свободных французов, ставших под сень Лотарингского креста, превратилось впоследствии в постоянный фактор нашего движения. Отныне можно было предвидеть, так сказать, наверняка, образ мыслей и поведение «деголлевцев», где бы они ни находились и что бы с ними ни случилось. Так, например, тот восторженный энтузиазм, свидетелем которого только что был, я всегда встречал впоследствии в любой обстановке там, где присутствовали народные массы, Надо сказать, что мысль об этом ни на минуту не покидала меня. Я воплощал для моих сподвижников судьбу нашего дела, для множества французов — надежду, для иностранцев — образ непокоренной Франции среди выпавших на ее долю испытаний, и все это обусловливало мое поведение и указывало мне путь, с которого я уже не мог сойти. Это побуждало меня к постоянному строгому самоконтролю и одновременно налагало на меня огромную ответственность.

В данный момент речь шла об обеспечении жизни всех французских территорий Экваториальной Африки и вовлечения их в битву за Африку. Я намеревался создать на границе территории Чад с Ливией сахарский театр военных действий в ожидании того дня, когда ход событии даст возможность колонне французских войск овладеть Феццаном и затем выйти к Средиземному морю. Но условия пустыни и неслыханные трудности в сообщении и снабжении позволяли использовать с этой целью лишь ограниченные и специальные воинские силы. Поэтому я хотел одновременно отправить на Средний Восток экспедиционный корпус, который присоединился бы там к англичанам. Конечной целью для всех была Французская Северная Африка. Однако сначала необходимо было ликвидировать враждебный очаг в Габоне. 12 октября в Дуале я отдал соответствующие приказания.

В то время как подготовлялась эта трудная операция, я выехал из Камеруна, чтобы посетить другие территории. После непродолжительного пребывания в Яунде я направился сначала на территорию Чад. Карьера главы «Свободной Франции» и сопровождавших его лиц едва не оборвалась во время этой поездки, так как на самолете «потез-540», на котором мы летели в Форт-Ламп, испортился мотор и лишь чудом нам удалось приземлиться без особых повреждений на заболоченном участке местности.

На территории Чад царило большое оживление. У всех было такое чувство, как будто луч истории только что осветил эту героическую и многострадальную землю. Разумеется, здесь ничего не могло быть сделано без усилий. Это объяснялось наличием ряда неблагоприятных факторов: расстояние, изолированность территории, климат, отсутствие средств. Но зато здесь уже возникало то героическое настроение, которое порождает великие дела.

Эбуэ меня принял в Форт-Лами. Я почувствовал, что я всегда встречу с его стороны поддержку и преданность. В то же время я обнаружил, что он обладает достаточно широким умом для понимания обширных планов, к которым я хотел его привлечь. Высказывая свои полные здравого смысла взгляды, он никогда не выдвигал возражений относительно наших мероприятий и сопряженного с ними риска. Между тем губернатору предстояло ни много ни мало как развернуть огромную работу по обеспечению коммуникаций, с тем чтобы Чад мог принимать из Браззавиля, Дуалы, Лагоса и затем направлять к границам итальянской Ливии оружие и снаряжение, которые понадобятся силам «Свободной Франции» для ведения активных боевых действий. Речь шла о путях протяженностью в 6 тысяч километров, которые должно было проложить или поддерживать в исправном состоянии население территории Чад. Кроме того, возникнет необходимость в развитии хозяйства этой области, чтобы прокормить войска и рабочих, а также обеспечить экспорт для покрытия издержек. Эта задача усложнялась еще и тем, что многие колонисты и служащие подлежали мобилизации.

Вместе с полковником Маршаном, командующим войсками территории Чад, я вылетел в район Файя и постов, расположенных;в пустыне. Войска там были полны решимости, но крайне нуждались в вооружении. Из подвижных средств там имелись лишь туземные подразделения на верблюдах и несколько автотранспортных взводов. Поэтому когда я заявил офицерам, что рассчитываю на их помощь, с тем чтобы в один прекрасный день овладеть Феццаном и выйти к Средиземному морю, я прочитал на их лицах глубокое изумление. Налеты немецких и итальянских отрядов, которые им пришлось бы с большим трудом отражать, казались им значительно более вероятными, чем указанная мною перспектива наступления французских войск на большое расстояние. Впрочем, все они выразили решимость продолжать войну, и таким образом, повсюду был поднят флаг с Лотарингским крестом.