Людовик XIII - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Глаголева cтр.№ 66

К началу 1636 года французская армия насчитывала (на бумаге) 170 тысяч человек пехоты и 21 тысячу кавалеристов, плюс артиллерия — в общей сложности 11 армейских корпусов. Самый крупный расположился в Пикардии на границе с Фландрией, принца Конде направили в Эльзас и Франш-Конте, а маршала де Креки — на итальянский фронт. Однако в марте господин де Шон, губернатор Пикардии, сообщил Ришелье, что у него нет ни войск, ни денег. Когда Людовик XIII приказал графу де Суассону, поставленному во главе пикардийской армии, выдвигаться к Рокруа, тот заявил, что у него всего пять тысяч пехотинцев и 1200 конников, тогда как по отчетам их было соответственно девять и три тысячи.

Что делать? Ришельё посоветовал… затеплить неугасимую лампаду у алтаря Парижской Богоматери.

Между тем корпус под командованием принца Конде вторгся во Франш-Конте. 29 мая Конде осадил Доль и письменно объявил его жителям: если они покорятся в течение трех дней, то перейдут под покровительство Людовика XIII. Зачем такая спешка, ответил губернатор Лавернь; годик подождем, а там решим. Видя, что нашла коса на камень, Конде стал проводить одну атаку за другой и, добиваясь даже самого незначительного успеха, выступал с новыми призывами сдаться. В конце концов он выставил себя на посмешище: осажденные прислали к нему трубача-парламентера с предложением снять осаду и отвести войска за шесть дней: «Если ваше высочество отвергнет это предложение, ему придется худо». Более того, жители Доля пригрозили продержать принца под своими стенами столько же времени, сколько он провел в утробе матери, а затем вынудить снять осаду. Конде рассвирепел. Но ярость — плохой помощник. Четыре тысячи защитников города успешно сопротивлялись пятнадцати тысячам королевских солдат, отбивая все их атаки, неделю за неделей. Даже эпидемия чумы, начавшаяся в городе, не ослабила их решимости. В Доль срочно вызвали инженеров, которые принялись рыть подкопы, чтобы взорвать крепостные стены. Взрыв наметили на 13 августа: это был последний шанс, поскольку имперские войска спешили на помощь к осажденным и могли отрезать французам пути к отступлению. Но операция не удалась, и через два дня Доль был освобожден. Хуже того, Фердинанд II объявил войну Людовику XIII.

Ришельё жестоко отомстил за унижение Конде: немецкие наемники герцога Саксен-Веймарского вторглись во Франш-Конте из Эльзаса и прошлись по этой провинции огнем и мечом. Устояли только Доль, Грей, Сален и Безансон. Население массово бежало в Швейцарию и Италию или пряталось в пещерах Юра. Поля были вытоптаны и сожжены, весь урожай погиб, начался голод, потом еще и чума. Дошло даже до каннибализма: сначала ели убитых солдат, в изобилии валявшихся на полях сражений, а затем матери стали убивать своих детей, чтобы не погибнуть от голода…

Францию же в этот суровый час постигла тяжелая утрата: 14 июня маршал Жан де Туара, командовавший армией герцога Савойского, был убит выстрелом из аркебузы во время штурма крепости Фонтането д’Агонья. В 1633 году Туара был произведен в рыцари Ордена Святого Духа, но отказался приехать в Париж, чтобы получить голубую ленту. Ришельё, никогда его не любивший, воспользовался этим предлогом, чтобы оговорить бывшего королевского фаворита (два его брата были замешаны в мятеже Гастона) и лишить его должностей. Но доблестный маршал заслужил себе славу в Пьемонте. Когда он испустил дух, солдаты намочили платки в его крови, говоря, что будут всегда носить их при себе и смогут с их помощью побеждать врагов. Тело доставили в Турин, где Кристина устроила пышные похороны в присутствии всего двора и сената.

Между тем во Фландрии Томас Савойский и Пикколомини, а также наемник Иоганн Верт, получивший от императора Фердинанда II баронский титул за победу при Нёрдлингене, собирали войска. Герцог де Шон получил приказ сосредоточить свои силы к северо-западу от Лана. 2 июля неприятель перешел границу и через неделю занял уже хорошо известную нам крепостцу Ла-Капель, которой командовал барон дю Бек. Под давлением гарнизона и местных жителей он был вынужден капитулировать. Удержать северный фронт нужно было любой ценой; граф де Суассон не внушал кардиналу большого доверия, и он отправил к нему в помощники маршала де Брезе, мужа своей племянницы, который прислал дяде пессимистический отчет о состоянии войск и командирах.

Дорога на Суассон и Реймс была открыта, парижане взволновались. Ришельё напечатал статью в «Газете», преуменьшая значение первого поражения, «чтобы успокоить буржуа», как он объяснял королю. Однако сам кардинал пал духом; душевные силы, которые он слишком долго напрягал, его покинули. Отцу Жозефу приходилось его подбадривать; «серый кардинал» рассказал, будто ему явилась Богородица и пообещала, что за первыми неудачами последуют победы. Ришельё начал спешно собирать новые войска, чтобы довести армию Суассона до восемнадцати тысяч пехотинцев и пяти тысяч всадников. Неприятель между тем всё шел и шел вперед.

В минуту высшей опасности французы умели проявлять мужество. Маршал де Гебриан, защищавший Гиз, отважно сразился с врагом 26 июля и заставил его отступить. Неприятельские войска повернули на Сен-Кантен и атаковали крепостцу Ле-Катле. После двух дней осады ее комендант барон де Сен-Леже открыл ворота. Эта новость вызвала в Париже бурю негодования. Во время заседания Совета Людовик приказал арестовать дю Бека и Сен-Леже и судить их за «оскорбление величия, коварство и трусость». Однако оба успели покинуть страну до приезда курьера с приказом о их аресте. У Ришельё возник справедливый вопрос: кто мог предупредить изменников, ударившихся в бега? Сен-Леже был дядей Сен-Симона, а тот присутствовал на Совете. Фаворит не стал запираться и попросил у короля позволения покинуть двор ^[50].

Граф де Суассон следовал по пятам за неприятелем, чтобы помешать ему форсировать Сомму. Его поведение казалось в Париже позорным и непрофессиональным. 1 августа французы сожгли и оставили Брэ на окраине Нормандии, который тотчас заняли враги. Армии пришлось перейти обратно за Сомму; отход прикрывал шевалье де Монтеклан, засевший на мельнице с тридцатью солдатами. В мельницу угодило 1800 ядер.

Тридцатидвухлетнему Суассону, имевшему под своим началом десять тысяч пехоты и артиллерию без пороха и фитилей, противостояли 37 тысяч немецких наемников с сорока пушками. Немцы сжигали дома и церкви, убивали священников. Иоганн Верт взял Руа, Оттавио Пикколомини опустошал земли между Соммой и Уазой, устраивая вылазки даже в Понтуаз; только Мондидье еще сопротивлялся. В Париже началась паника: люди бежали в Шартр, Орлеан и Тур. В это время Конде продолжал торчать под Долем. Людовик отвел ему три дня на всё про всё, велев в случае неуспеха снять осаду.

Чтобы привлечь на свою сторону общественное мнение, вечером 5 августа Людовик принял в Большой галерее Лувра депутатов ремесленных цехов, всех обнял и расцеловал, даже башмачников, — «настолько невзгоды смиряют людей, даже величайших из королей», как пишет маркиз де Монгла. В тот же день он встретился с членами парламента и велел им собрать и снарядить войска. Через день неприятель осадил Корби в Пикардии.