Людовик XIII - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Глаголева cтр.№ 47

Между тем герцогиня де Шеврез, которой разрешили поселиться в Дампьере под Парижем, ухватилась за новый предлог, чтобы внести разнообразие в свою жизнь: узнав о любовных страданиях герцога Орлеанского, она предложила ему сочетаться браком со своей избранницей во Франш-Конте, владениях испанского короля, и вызвалась сопровождать его туда. Гонцы из Англии, Испании и Лотарингии вновь спешили тайными тропами в скромное жилище герцогини (ее муж находился при дворе и ничего не знал), а сама она по вечерам, переодевшись в мужское платье, садилась в седло и скакала через лес в Париж, чтобы увидеться с Анной Австрийской в предместье Сен-Жак, в монастыре Валь-де-Грас, которому королева помогала материально.

Этим встречам положил конец приезд Людовика из Лангедока: король находился в превосходном настроении и, по сообщениям итальянских дипломатов, вел себя с женой, как подобает доброму мужу. Анна не могла поверить своему счастью и, конечно, прилагала все усилия, чтобы угодить супругу. Вопрос о наследнике по-прежнему стоял на повестке дня, сохраняя политическое значение; правда, первенец Генриетты Марии, родившийся 13 марта 1629 года и нареченный Карлом Яковом, скончался 13 августа, но Елизавета писала брату, что опять беременна. Лишившись четырех дочерей, умерших во младенчестве, она жарко молилась, чтобы Господь даровал ей сына ^[37].

В конце августа двор перебрался в Фонтенбло, а 13 сентября выехал в Немур встречать кардинала. Приветствуемый толпой, он въехал в королевскую резиденцию в сопровождении придворных и, поскольку король был на охоте, сначала нанес визит обеим королевам. Прием, оказанный ему Марией Медичи, произвел эффект холодного душа: королева-мать не ответила на приветствие кардинала, лишь смерила его презрительным взглядом, потом вдруг резким тоном справилась о его здоровье. «Я чувствую себя лучше, чем многим здесь этого хотелось бы!» — ответил Ришельё.

Прибегнув к испытанному средству, он на следующий день сообщил Людовику XIII об этой стычке и попросил позволения уйти в отставку. Более того, он поставил в известность Марию Медичи о своем решении отказаться от всех должностей, предоставленных в ее свите ему самому и его родным, полагая, что его уход поспособствует возвращению Месье (в начале сентября, послушав ле Куанё и Пюилорана, «его податливое высочество» уехал в Лотарингию). При этом он уверял, что не забудет всех благодеяний королевы и останется «ее слугой до последнего вздоха». Он даже просил ее замолвить словечко перед королем, чтобы тот позволил ему удалиться от дел. Королева не ожидала такого демарша от сюринтенданта своего двора, но, в отличие от Людовика, лишь еще больше рассердилась на него.

Людовик страдал. Ему опять приходилось делать выбор — между матерью и своим главным министром. Немного успокоившись, вечером того же дня он созвал Королевский совет в Овальном зале. Для начала он спросил в лоб Марию Медичи, чем вызвано ее недовольство кардиналом, ведь «всеми нашими успехами внутри королевства и за его пределами мы обязаны его советам и смелым взглядам». Судите сами: после победы при Сузе кардинал де Берюль уверял, что на этом нужно остановиться, вернуться в Париж и как можно скорее заключить мир с Испанией, и лишь благодаря настойчивости Ришельё Франция не вымолила этот мир, а навязала его с позиции силы. Мария растерялась, а Людовик обратился к Марильяку и Берюлю, пожурив за то, что они настраивают королеву-мать против Ришельё, хотя тот всегда верно служил ей. Под конец он призвал всех примириться. Марильяк и Берюль пообещали последовать мудрому королевскому совету, но Мария Медичи отчеканила: «Можете поступать, как вам угодно, но только я больше не намерена прибегать к услугам кардинала и доверять ему».

…Первый министр испанского короля Оливарес отказался ратифицировать мартовский мирный договор; испанцы вновь осадили Казале. Ришельё велел Туара запастись провизией и боеприпасами и держаться до подхода подкрепления. Кошмар острова Ре грозил повториться: Габсбурги отправили в Мантую 40 тысяч солдат, а герцог Савойский всегда был готов услужить и нашим и вашим. На одном из заседаний Королевского совета в Фонтенбло Ришельё заявил, что для спасения герцога де Невера необходима армия в 50 тысяч солдат. Разумеется, Марильяк и Берюль стали категорически возражать, ратуя за мирное соглашение с Веной и Мадридом. Под старость лет (по тогдашним меркам; ему еще не исполнилось пятидесяти пяти) Берюль, покровитель ордена ораторианцев, ударился в мистицизм; Провидение с завидным постоянством посылало ему знамения, чаще в форме снов и видений, о необходимости заключить мир с Испанией. Однако 2 октября он скоропостижно скончался прямо во время мессы, которую служил. «Его утрата послужит на пользу итальянским делам и, в частности, интересам Республики», — без всяких дипломатических фиоритур писал венецианский посланник Контарини в очередной депеше.

Придерживаясь избранной линии поведения, Людовик согласился с кардиналом и решил отправить в Италию маршала Лафорса с двадцатью тысячами солдат, чтобы сделать внушение неверному союзнику — герцогу Савойскому.

Итальянские послы осаждали Людовика, прося его лично возглавить армию и выступить в Пьемонт. Но это было невозможно, поскольку Гастон всё еще находился за границей. Мария Медичи тоже резко восстала против похода: на юго-востоке Франции свирепствует тиф, король не имеет права подвергать себя такой опасности, не говоря уже о превратностях войны.

По счастью, у него был Ришельё. Кардинал намекнул итальянцам, что единственный способ ускорить дело — доверить экспедицию ему. Дождавшись аудиенции у короля, Соранцо и Контарини по отдельности выступили с этим предложением, чтобы король не заподозрил их в сговоре со своим министром, и вручили письменное представление на ту же тему статс-секретарю Бутилье для рассмотрения на Совете. И всё же Людовик медлил, поскольку сам хотел встать во главе армии. Тем временем генерал германского императора Колальто вторгся в Мантуанское герцогство и осадил его столицу, а испанцы захватили Монферрато; маршал де Креки тщетно испрашивал у герцога Савойского разрешение на проход своих войск.

В конце ноября Людовик XIII собрал Совет, изложил ситуацию и дал понять, что намерен отправиться в новый поход. Кардинал заговорил о приближении зимы, о «чуме» на юго-востоке, а главное — об отсутствии Месье: подвергать опасности жизнь бездетного короля — неоправданный риск. Лучше уж поедет он. Король не отказался от своих планов, но приказал Ришельё ехать вперед, а он через две недели будет следом, вот только примирится с братом. Он назначил Ришельё своим представителем и главнокомандующим, которому должны были подчиняться даже маршалы.

«Раз испанцы хотят войны, они получат ее по самые ноздри», — решительно заявил Людовик после заседания Совета. Войска спешно готовились к выступлению; король, склонившись над картой, вычерчивал наиболее удобные маршруты следования воинских частей и обозов (не будучи стратегом, Людовик прекрасно разбирался в тактике и в делах снабжения армии). Послу Савойи, сообщившему о перемирии в Мантуе и просившему отложить поход, было заявлено, что об этом не может быть и речи.

Двадцать девятого декабря во дворце кардинала давали балет в честь его величества и обеих королев. Вечером того же дня Ришельё, кардинал де Лавалетт, герцог де Монморанси и маршалы Бассомпьер и Шомберг выехали из Парижа в Лион.