Фамильное привидение - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Арбенина cтр.№ 53

Звонок был странный.

Генриетта подняла трубку, и чей-то сиплый, непонятно даже чей — женщины, мужчины, старика? — голос спросил:

— Это Генриетта?

— Да, я слушаю… — ответила рыжая.

И в ответ услышала гудки.

Трубку бросили.

Генриетта надела синее пальто-дутик… Убрала под капюшон свои буйные рыжие кудри, чтобы волосы не намокли — за окном падал снег! Застегнула на пальто — вжик! — «молнию» до самого носа и взяла в руки пластиковый мешок с мусором.

Такие пальто-дутики в этом сезоне носили все. Их носили даже, говорят, дамы, привыкшие к «от кутюр».

Вот хорошая одежда: хоть тебе «кутюр», хоть мусор выносить… И в пир и в мир… Теплое легкое — нечто среднее между спальным мешком и скафандром, в котором выходят на орбиту, — защищает почти от макушки до пяток!

У Светловой, кстати, подумала Генриетта, было очень похожее… Тоже синее… и такое же длинное.

Генриетта Ане еще сказала, когда его увидела: вот мода — даже непонятно, кто из нас с тобой на сносях! И ты — дутик, и я дутик.

В эту осень все было дутое: шапки, даже такие сумки появились, пальто, куртки, безрукавки — словом, такая мода… В этом теперь не только на лыжах можно было кататься, а хочешь в театр — иди, пожалуйста… Мода вполне допускает.

Мусор Генриетта выносила обычно часов в одиннадцать утра, когда заканчивала убирать квартиру. Мусоропровода у них в доме не было — такой старый дом. Но Ладушкин, который в этом доме родился и вырос, говорил: это хорошо — тараканов не будет.

Ладушкин всему, когда речь шла о его родном доме, находил оправдание. Мусоропровода нет — тараканов не будет, лифт не работает — и не надо; полезно, чтобы быть в форме.

Генриетта забросила пластиковый мешок с мусором в контейнер и направилась обратно к подъезду.

Это был, наверное, первый по-настоящему морозный денек. Неожиданный и ранний — октябрь ведь еще. Но что делать — все смешалось в природе. Осенью — снег, потом зимой — дождь. Такое положение вещей теперь становилось привычным.

Во дворе стояла тишина: взрослые на работе, дети в школе или детском саду. Кругом лежал нетронутый, едва выпавший снежок.

Только к их подъезду тянулась цепочка — так ясно отпечатались! — странных следов. Каких-то, ну правда, очень странных… Огромные — от пары здоровенных башмаков, и рядом еще как бы лишний… Третий. Круглый, как от пятака. Две ноги — и третья.

Не придавая особого значения своим «следопытским» наблюдениям, Генриетта зашла в подъезд.

Захлопнулась с грохотом за ее спиной дверь… Ну и дверь у них все-таки: словно пушка бабахает, возвещая о приходе корабля! А это всего-навсего человек в подъезд вошел. Ох уж эти «условия проживания»! Дверь возвещает, понимаешь, а домофона в подъезде нет. Лучше бы, конечно, наоборот.

Генриетта поднималась к лифту, слушая звук собственных шагов… Вошла в пустой лифт. Хорошо хоть работает… Нажала кнопку с цифрой «четыре». Лифт у них останавливался между четвертым и пятым этажами, и к квартире надо было еще спуститься на один лестничный марш. Ну такой, блин, дом своеобразный.

Генриетта вышла из лифта и направилась было к своей двери.

Неожиданно ее привлек какой-то звук…

Щелк… Щелк-хруст… Это было пощелкивание.

Почти рядом с лифтом, на лестничной площадке, в проеме окна спиной к ней стоял человек…

Старик.

Видавшая виды фетровая шляпа с низко опущенными обвисшими полями — почти колпак… Длинное, до пят, пальто — про такие в книжках пишут «габардиновое», сгорбленная спина, опустившиеся плечи, какие-то ужасные ботинки — в таких ходят только старики. Кажется, что они так и шаркают не из-за возраста, а из-за того, что у них разбитые, спадающие с ног, старые башмаки — как будто найденные на помойке.

Кроме того, старик опирался на палку — массивную черную палку с набалдашником.

«Вот откуда этот круглый след… — подумала Генриетта про следы на снегу. — Две ноги… и еще третья… как в детской считалке».

Повернувшись к старику спиной, Генриетта стала спускаться к своей квартире.

Сделала шаг вниз по ступенькам… Может, все-таки спросить его, подумала Генриетта, что он тут делает? Ведь в их подъезде таких чудных экземпляров нет…

Ждет кого-то?

Не застал дома и приходится старому ждать на лестнице?

Раздумывая над ответом на этот вопрос, Генриетта медленно оглянулась…

Первое, что она увидела, — это глаза. Точнее, прорези на черном страшном лице. И сузившиеся от ярости зрачки — так они обычно суживаются перед броском у хищника…

Генриетта попятилась.

И это мгновение ее спасло… Занесенная над ее головой толстая тяжелая палка с бронзовым массивным набалдашником, не уклонись Генриетта в это решающее мгновение, угодила бы ей точно по черепу.

И если бы не расколола его пополам, как орех, так точно бы проломила…

Удар был сверху вниз. С таким хорошим замахом и столь сокрушительным предметом…

Хуже мог быть только падающий на голову трамвай…

Столь счастливо избежав черепно-мозговой, явно не совместимой с дальнейшей жизнедеятельностью травмы, Генриетта кубарем скатилась по ступенькам вниз.

Рыжая миновала лестничный пролет за воистину рекордное время. В какие-то доли секунды!

И, рухнув на собственную дверь, просто ввалилась — упала в коридор своей квартиры…

Ее дурацкая привычка не запирать дверь, когда она идет выносить мусор, дала ей сейчас возможность выиграть спасительные секунды… В общем, спасла жизнь.

Если бы ей пришлось доставать из кармана ключ — она бы пропала!

Задыхаясь, Генриетта навалилась изнутри на дверь своей квартиры, безуспешно пробуя закрыть ее за собой.

Но обрушивающаяся снаружи — с размаха! — тяжкая, как молот, палка делала эти попытки бесполезными.

Металлическая дверь, казалось, прогибалась и поддавалась под напором сыпавшихся на нее яростных, просто безумных ударов.

Генриетта больше не могла ее удержать…

И если бы не заветная хозяйственная сумка на вешалке рядом с дверью, в которой Генриетта простодушно хранила свой «сорок пятый», неизвестно, чем бы все кончилось…

Ведь человека, более склонного к мистике, чем Генриетта, вообще могло бы парализовать от страха при виде «явившегося» старика!

Только подумать! Черный провал вместо лица… Как будто этот старик не с улицы зашел, а гнил в своем фамильном склепе парочку столетий, прежде чем тут объявиться!

Однако в фамильные привидения Генриетта, потомок немецких лавочников, напрочь лишенная аристократизма, верила ровно до того момента, пока они не начинали вторгаться столь бесцеремонно в ее жизнь и квартиру. И угрожать столь очевидно ее личной безопасности.