Город. Штурм Грозного глазами лейтенанта спецназа (1994–1995) - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Загорцев cтр.№ 20

С «охоты» вернулся Григорович со своим напарником, молча показал три пальца и плюхнулся в уголок попить чаю и пожевать чего-нибудь. Бойцам, свободным от наблюдения, даже удалось немного поспать и перекусить. Разрешив своему заместителю вздремнуть, я продолжил наблюдение. Техника на пустыре начала понемногу перемещаться, вновь образуя какое-то подобие колонны. Неужто пойдут дальше после того, как их основательно потрепали? Со стороны боевиков интенсивного огня уже не наблюдалось — так, отдельные выстрелы, иногда вспыхивающие короткие перестрелки. Может, все таки попытаться пробраться к своим? Я подобрался к связисту, меланхолично возлежавшему на пузе и слушавшему свою станцию через головные телефоны.

— Слышно что?

— Да, товарищ лейтенант, «ленточка» собирается обратно, я их переговоры слушаю.

— Сможешь на них выйти?

— Без проблем, тут же до них рукой подать, их же вон в окошко видно.

— Давай тангенту.

Я напялил наушники и нажал клавишу вызова.

— «Ленточка», я «Ходок», как слышишь меня, прием!

— Б…, ты кто такой, «Ходок», ты кто такой, не мешай, уйди с волны!

— Я свой, я свой, хочу выйти на вас, как слышишь, прием…

— Ты откуда выйдешь, кругом чичи, ты из них, что ли, ты что хочешь?

— Задолбал, придурок, чичи отходят вглубь и обратно к мосту, я свой.

— Какой ты на хрен свой, здесь нет своих.

— Еще раз повторяю, я свой, у меня одиннадцать человек, я сейчас выйду на вас со стороны дома и со стороны подбитых БТРов, у меня раненые.

— Иди на хер, «Ходок», тут везде трехсотые и двухсотые, если выйдешь, тебе конец…

Я плюнул на идиота, которому что-либо объяснять было бесполезно. Ко мне подбежал один из моих разведчиков, сидевший в наблюдении на крыше.

— Товарищ лейтенант, чеченцы прямо убегают отсюда, прямо несутся со всех ног, херня какая-то творится.

Я понесся на крышу. Действительно, внизу творилось нечто интересное: боевики занимавшие оборону в соседних домах, в спешном порядке отступали в глубь кварталов.

Надо все таки попытаться прорваться к своим, на колонну, — момент удобный. Пришлось будить Пашу и снимать наблюдение. Сгруппировались в квартире на первом этаже и выбрались наружу. Пока от нашей колонны нас закрывали невысокие деревья и наши сгоревшие бронеобъекты. Вроде никто по нам не стреляет. Движемся потихоньку, тащим раненого и снова впавшего в беспамятство Котельского. Остальные раненые спокойно передвигаются сами, слава богу, раны пустяковые, осколочные, вот только связист выглядит двусмысленно, особенно его красные от крови штаны сзади. И не перевязать и зеленкой не помазать. Мне почему-то стало смешно, когда я представил душевные муки связиста. Старший головного дозора Еж потихоньку подполз к одному из сгоревших БТРов, обогнул его и выглянул наружу. Я снова начал вызывать по связи «Ленточку» и ругаться с неизвестным связистом, звать кого-то из командиров. Он наотрез оказался и послал меня куда подальше. Подползли ближе к нашей технике и валявшимся мертвым бойцам. Из перекрестка, ведущего на дорогу к мосту, выскочил шустрый «жигуленок» и помчался на бешеной скорости вдоль нашей подбитой техники. Из окон поливали из пулемета. В две секунды я и Паша забрались на подбитый бронетранспортер. Когда «жигуленок» поравнялся с временной позицией группы, мы ударили по нему из всех стволов. В нашу сторону начали долбить со стороны пустыря. Свои же федералы… Вот хорошо как получается, мы подстрелили каких-то негодяев, а по нам уже лупят. Где же благодарность, черт побери? Я, уже в отчаянии, выпустил последнюю оставшуюся красную ракету и, плюхнувшись на пузо среди мертвых бойцов, начал наблюдать. К нам никто не выдвигался на помощь, но, слава богу, и стрелять перестали. Придется идти самим. Ну что же, пойдем, помолясь. Я встал на броне в полный рост и тут же снова упал: по мне открыли огонь. Ну и как тут быть? Уходить обратно? Уже поздно. Боевики откатились в глубь кварталов, и так, как вчера, пробежаться с ветерком вряд ли получиться. Есть возможность попасть под реальный пресс, и навряд ли отделаемся только легкими ранениями. С другой стороны, не сможем мы таскать вечно с собой раненного Котла: ему все хуже и хуже, весь уже бледный и трясет всего. Была не была! Я снова встал в полный рост и, не таясь, спрыгнул и поднял вверх руки с автоматом. Связист громко орал в тангенту:

— Идиоты, мы разведка с группировки, видите, он руки поднял, не стреляйте!

Наверное, поверили: по мне никто не стрелял. В нашу сторону выдвинулась пара БМП. Мы встали и перебежками начали пересекать пустырь, то и дело натыкаясь на трупы и боевиков, и наших мотострелков.

Броня полетела, и нас взяли в коробочку. На нас смотрели перепуганные и озлобленные лица бойцов. По всей видимости, офицер, одетый в черный танковый бушлат и шлемофон, направил на меня ствол коротыша-АКСУ.

— Кто такие, б…, что здесь делаете?

Иногда мой мозг сам по себе включается в работу как-то отдельно от всего сознания, анализирует, сопоставляет факты и выдает готовые решения сразу на речевой аппарат.

Контакт надо было устанавливать сразу, одним махом, а не объяснять долго и упорно, кто мы такие, иначе сами себя запутаем и рискуем быть расстрелянными в упор. Вот мой мозг совместно с языком и выдал, не спрашивая у меня никакого разрешения:

— Слышь, Ленпех ^[6] круче всех, успокойся. Свои мы, разведка с Ханкалы.

Офицер вдруг улыбнулся и с нескрываемой радостью произнес:

— Фу-у-у, а я думал, снова чичи подлянку кидают, они нас всю ночь всяко-разно долбили. Ты какого выпуска, братан?

— Да я не с Ленпеха, но тоже ВОКер ^[7]. Давай отсюда сматываться, торчим как три тополя на Плющихе.

— Кидайте своего бойца в десант и давайте сами на броню. А балахоны у вас, конечно, красивые. У местных бабок отобрали?

Препираться и отстаивать честь своих импровизированных маскхалатов было некогда. Котельского бережно закинули внутрь десанта, сами забрались на броню и через несколько минут были у общей колонны. Добрались наконец-то. Все свои, можно расслабиться: теперь есть кто-то, кто будет принимать за тебя решение, главное теперь выбраться отсюда на хрен куда подальше. Куда угодно. По всей видимости, боевики отошли перегруппироваться и пополнить свои как людские, так и боевые запасы, и с минуты на минуту могут вернуться.

Никто на мое прибытие, кроме того самого лейтенанта, и внимания не обратил. Всем было наплевать. Все грузились на технику, царила суматоха. Я думал, что успокоюсь, воссоединив свое малое количеством воинство с основными силами. Однако нет. Все почему-то стало наоборот. Мне стало еще больше не по себе, я не находил себе места. Попытался найти какое-нибудь начальство, чтобы выпросить задачу. Бесполезно. Наткнулся на какого-то майора в грязной песочке и в обшарпанной, посеченной осколками каске. Начал рассказывать ему, что неплохо бы, пока позволяет время, под прикрытием брони снова выдвинуться к оставленным боевиками домам и занять их, тем самым обеспечив беспрепятственный выход колонны. Если колонна будет на марше, то ее снова легко можно будет расстрелять. Майор устало посмотрел на меня, прикрыл на секунду красные, обведенные черными кругами глаза.