Мастер оружейных дел - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Кузнецова cтр.№ 64

Единственным по-настоящему бодрым существом оказалась мелкая собачонка, бегающая по площади. Псина то звонко перебрехивалась с плотниками, отвечавшими на звонкий лай хриплой руганью, то преданно виляла хвостом торговцу, то задирала лапу на каменные прилавки. Мы пса почти не заинтересовали и удостоились только короткого лая, который вполне можно было расценить как приветствие.

Напрямик к ратуше Лар не пошел, свернул по дуге к сонному лавочнику, с которым бодро зацепился языками: кажется, с этим типом они были знакомы. Лавочник при ближайшем рассмотрении оказался мясником, что объяснило повышенную приязнь к нему и жизнерадостность псины. Я украдкой стянула у рассеянного продавца щепоть мясных обрезков, лежавших горкой на самом уголке, и пошла знакомиться с четвероногим другом поближе. Место для знакомства выбрала на стыке брусчатки разных цветов, чтобы заодно пообщаться и с другим зверем.

Пес, виляя хвостом так, что его самого аж мотало из стороны в сторону, облизывал мои руки, с удовольствием подставлял покрытые жесткой пыльной шерстью бока, выглядел совершенно счастливым и не обращал внимания на грозного соседа. А вот тот, который жил в зеленых камнях ратуши, вел себя не в пример сдержаннее. Сейчас эта сущность напоминала замершего в засаде хищника, выжидающего удобного момента. Это показалось непривычным и страшноватым.

Даже в моменты атаки Серых, когда сущность бодрствовала, она все равно была… другой. Заторможенной. Или очарованной? Вроде бы разумная, но сосредоточенная на единственной цели и безразличная ко всему вокруг. В ней лишь изредка вяло шевелилось любопытство, а потом засыпало вновь. Сейчас же сущность находилась в полном сознании и преследовала какую-то собственную цель.

Не знаю, насколько справедливы слова Грая про необходимость жертвы, насколько опасно это существо для жителей города и какова история его заключения в камни площади, но сейчас оно явно ощущало себя свободным.

— Ну, как тут у тебя дела? — полюбопытствовал подошедший Лар.

— Не знаю. Не понимаю. Мне кажется, оно уже освободилось. Во всяком случае, оно точно чувствует себя хозяином положения. Или это существо ошибается, или… я не понимаю, что происходит. Грай оказался не прав по поводу жертвы? Но зачем в таком случае его сюда притащили? Или не притащили? — подозрительно уточнила я.

— Прошли около получаса назад, ужастик и северянин под солидным конвоем. Только, учитывая силу нашего мага и боевые таланты этой отрыжки Белого, им бы того конвоя хватило на пару секунд, так что шли они добровольно. К тому же маг выглядел спокойным и даже радостным, так что у меня другая версия. Почему ты не думаешь, что ошибается тот, кто все это организовал? — предположил Ларшакэн, кивком предлагая мне следовать дальше к ратуше. Пес несколько шагов трусил за нами, но потом развернулся и побежал к мяснику, посчитав того куда более интересным объектом. — Это ты отчетливо ощущаешь состояние и настроение местного квартиранта, а я вот, например, никакой разницы не чувствую.

— Ну… я очень на это надеюсь, — пробормотала неуверенно и зашагала следом за Ларом к башне. Присутствие сущности в ее нынешнем настроении… нервировало. Я чувствовала, что внимание ее направлено куда-то в другую сторону, что до нас ей нет никакого дела, но все равно беспокоилась. Была бы псом или волком — шерсть на загривке стояла бы дыбом, а хвост трусливо жался бы к брюху, но сейчас я лишь неуютно ежилась и старалась не втягивать голову в плечи. И недоумевала, как такое можно не заметить?

Таллий Анатар

Узкие коридоры вызывали чувство досады. Развернуть талхай между таких близких стен и при таком низком потолке попросту невозможно, этому оружию нужно пространство. Если вчера в переулках города я еще как-то справлялся, они не ограничивали хотя бы сверху, то здесь можно было даже не снимать его с пояса. Куда более кстати пришелся бы нож, который забрал местный стражник. Интересно, он на подобное рассчитывал и сознательно забрал именно то оружие, которое могло бы пригодиться, сделав вид, что помогает, или на самом деле хотел помочь и просто не подумал о такой тонкости?

Следователя, проводившего задержание, быстро спровадили, вынудив передать нас с рук на руки еще одному знакомому лицу — тому самому привратнику, что сопровождал к лаккату во время прошлого визита. Вскоре и городская стража уступила место Пограничным, которых легко можно было отличить по совсем иной выправке и манере двигаться.

Я, признаться, поначалу ожидал, что путь этот окончится прямо в пыточной, в подвале. Не может же в такой башне не быть собственного подземелья с камерой пыток, правда? Но вели нас наверх, все выше и выше, в этот раз — проигнорировав подъемник и воспользовавшись крутой центральной лестницей. Одолев с десяток узких витков, мы вышли в коридор, перебрались на другую лестницу и опять принялись считать ступени.

Судя по тому, как долго двигались, путь лежал на самый верх башни, и меня начало разбирать любопытство. Причем интересовала не столько наша судьба, сколько возможность взглянуть на город и его окрестности с высоты ратуши.

Мелькнула мысль, насколько забавно получилось бы, окажись высказанное Тагренаю обвинение действительно обвинением, а не поводом, но надолго эта мысль не задержалась. Улетучилась, стоило вместе с конвоем зайти в чей-то рабочий кабинет. Его можно было бы назвать обычным, просто обставленным со вкусом и чувством стиля: никакой вычурности, ничего лишнего, строгое темное дерево со сдержанными вкраплениями позолоты. Можно было бы назвать, если бы я не знал, сколько стоят те или иные предметы обстановки.

Северян, покидавших Белый мир и выполнявших различные поручения Совета во внешних землях, насчитывалось немного, не больше двух десятков. Конечно, не учитывая тех, кто отправлялся на поиски своей судьбы. Но последние были слишком увлечены своими проблемами и беспокоить их всевозможными мелочами считалось неприличным, поэтому порой все дальние братья на этих территориях оказывали другим талтарам разного рода услуги.

Как правило, все сводилось к покупке диковинок и редкостей — подарков. Кто-то желал смягчить сердце неприступной красавицы бусами из отборного жемчуга, кто-то — преподнести жене резной ларец, кто-то — порадовать самого себя или родителей. Торговцы из Турана приезжали часто, и порой приходилось прибегать к их посредничеству, но подобные приобретения считались менее престижными. И дело здесь совсем не в деньгах и не в риске обмана, а в самом принципе. Одно дело — поставленные по договору продукты, ткани, кожи и другие предметы обихода, и совсем иное — доверить чужаку, тару, покупку чего-то важного, имеющего сакральное значение. Подарок ценен не стоимостью на рынке далекого города, а затраченными на него усилиями и вниманием. Лучший дар — тот, который сделан своими руками или хотя бы добыт самостоятельно. Поэтому сколько бы ни стоила вещица, купленная у приезжего торговца, подарком она будет не самым лучшим. Это примерно как зацепиться в дороге о камень и принести его в дар: минимум усилий, попытка отвязаться.

Другое дело — добыть подарок с помощью кого-то из своих. Все талтар — родная кровь, а родная кровь — значит, почти сам поучаствовал.