Первый и последний. Немецкие истребители на западном фронте. 1941-1945 - читать онлайн книгу. Автор: Адольф Галланд cтр.№ 43

Под Ростовом, в первый раз за все время войны, немецкая передовая линия подалась назад. Сам факт, что на востоке наша миллионная армия находилась в преддверии русской зимы без подходящей одежды и снаряжения, серьезным образом повлиял на взгляды наших руководителей. Гитлер решал этот кризис двумя путями: во-первых, с помощью Геббельса был организован сбор шерстяных вещей и одежды среди населения, что некоторым образом вызвало чувство сплоченности среди немецкого народа, а во-вторых, он лично взял на себя командование всей армией. Фельдмаршал фон Браухич был смещен с этого поста. Фюрер несомненно переоценивал свою значимость и славу среди немецкого народа, если он полагал, что с помощью таких мер сможет упрочить пошатнувшееся и убывающее доверие.

Возможно ему в определенной степени сопутствовал успех, пока внутри армии кризис Браухича не вызвал серьезных последствий, проявлением которых служило не которое напряженное состояние, которое до этого момента могло существовать в более или менее скрытой форме, но неизменно увеличиваясь, оно теперь стало настолько сильным, что в конце концов вышло из-под контроля. Принятие Гитлером на себя высшего командования армией оказало такое же серьезное и неблагоприятное воздействие на военно-воздушные силы. В качестве верховного главнокомандующего всеми вооруженными силами и и роли командующего армией, сосредоточив всю власть в одних руках, он должен был часто сталкиваться с ситуацией, когда требования по координированию действий с разных сторон военного руководства, и в особенности руководства люфтваффе, должны были занять второстепенное положение по отношению к нуждам армии. Данное обстоятельство ускорило процесс понижения роли люфтваффе вплоть до вспомогательного рода войск, процесс, который пошел с момента начала русской кампании.

Непредвиденное удлинение сроков восточной кампании угрожало расстроить в целом стратегию немецкого командования. Гитлер решился вести войну на два фронта только при том условии, что на Востоке может быть достигнута быстрая и полная победа над противником. Когда же наступление немецкой армии выдохлось, то, в свою очередь, это положило конец гитлеровским планам по возобновлению военно-воздушных наступательных действий против Англии после, так сказать, быстрого завершения восточной кампании. Данная неудача не могла быть замаскирована приведением грандиозных и далеко идущих наступательных планов в направлении Кавказа в ходе надвигавшейся весны.

Геринг в роли главнокомандующего военно-воздушными силами, как никто другой, обязан был четко осознавать, что ему никогда не удастся снова захватить превосходство в воздухе на западе с теми силами, которые и так уже сражались на пределе своих возможностей в ходе западной кампании. С данной точки зрения лучше всего можно было бы это охарактеризовать как сжигание последних ресурсов. Кроме того, ни сам уровень немецкой промышленности, ни возможности пополнения людскими резервами никак не соответствовали ведению войны в таких масштабах. Даже если принять немедленные меры, чтобы эффективно приспособить люфтваффе ко все возраставшим требованиям войны, все равно невозможно предсказать, своевременен ли сам по себе эффект изменений, проводимых с целью предотвратить всеобщую катастрофу.

При таком положении дел в конце 1941 года я занял свой пост командующего истребительной авиацией. В тот период времени я не осознавал всех тонкостей обстановки, так как сейчас я был просто летчиком-истребителем, командиром авиасоединения, полным энергии и энтузиазма. В результате моих встреч с Гитлером, Герингом и другими высокопоставленными политическими и военными лицами я сформулировал свое собственное представление о войне и о ее дальнейшем ходе. Однако все мои мысли как бы замирали по краям происходящих событий. Я был целиком поглощен ежедневными сражениями с английскими ВВС.

Здесь мои мысли принимали вполне определенный и законченный вид, к тому же мой опыт и знания как раз придавали им конкретную форму. День за днем я вынужден был решать все новые и новые задачи. Поэтому нет ничего удивительного в том, что поначалу я чувствовал себя не очень уверенно, и это меня сильно смущало.

Берлинское ведомство или управление командующего истребительной авиацией находилось на Линденштрассе и называлось "Вперед" — подходящее название для ведомства со столь молодым и решительным начальником. Боюсь, это название обладало эффектом внушения на меня самого.

Во время своего краткого пребывания на этой должности Мельдерс недолго находился в Берлине. Обычно он бывал в различных частях на фронте, и поэтому от его деятельности остался небольшой след. Само управление существовало с 1935 года как "Управление истребительной и боевой авиации". Когда же Геринг продвинул главу этого управления до звания командующего истребительной авиацией, то тем самым он значительно расширил само поле его деятельности и полномочия данного управления. Это также послужило поводом для образования новой и весьма необычной иерархии. Командующий истребительной авиацией непосредственно подчинялся главнокомандующему люфтваффе, если дело касалось летной части, что касается дисциплинарных отношений, то по субординации он подчинялся верховному главнокомандующему всеми вооруженными силами. Таким образом, у него было только два начальника, Геринг и Гитлер.

Поэтому не было ничего удивительного в том, что новое лицо на этом посту вызывало сомнение и недоверие почти у всего высшего командования, включая сюда и министерство авиации. Это чувствовалось уже во время моего посещения Берлина в связи со вступлением в должность. То же самое ощущалось и при посещении "Робинзона", штаб-квартиры люфтваффе в Голдене. Я был принят вежливо, но не мог отделаться от чувства, что меня здесь считают лишним, да и не на своем месте. Таковым было мое собственное впечатление при вступлении в новую должность. После своего первого визита к генералу Иешоннеку, начальнику Генерального штаба, я почувствовал такую болезненную тоску по дому, что прямиком полетел на побережье Ла-Манша, чтобы встретить Рождество с моими старыми боевыми товарищами.

Здесь я снова ощутил себя самим собой. Вскоре я взглянул на вещи более реалистично и понял, что бессмысленно искать спасения в чувстве обиды или возмущения. Вместе с тем я вдруг осознал, как много возможностей предлагает мне моя новая работа, ибо теперь я мог сражаться против всех недостатков и заблуждений, делавших нашу фронтовую жизнь такой трудной. Правда, существовало сомнение, а смогу ли я добиться успеха в достижении этих целей, тем не менее одно было ясно: со свойственными мне упорством и настойчивостью я должен попытаться сделать это.

С целью упорядочить свою работу, а также для того, чтобы лучше справляться с такими трудностями, как время и расстояние, вызванными ненормально большой протяженностью фронта, я воспользовался услугами двух искушенных ветеранов, которых взял к себе на службу в качестве инспекторов. Первый, подполковник Вайс, отвечал за работу с боевыми летчиками, а второй, подполковник Лютцов, следил за соединениями истребителей. Постепенно ведомство в Берлине принимало определенную форму. Голден я сделал своей штаб-квартирой. В специальном поезде "Робинзон" мне отвели отдельный пассажирский вагон, в котором я мог жить и работать, к тому же здесь я находился неподалеку от двух мест, игравших решающую роль в жизни истребительной авиации: штаб-квартиры Геринга в Роминтене и штаб-квартиры Гитлера в Растенбурге.