Жданов - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Волынец cтр.№ 132

«Анализируя итоги прошедшей войны, — пишет Юрий Жданов, — в узком кругу членов Политбюро Сталин неожиданно сказал: "Война показала, что в стране не было столько внутренних врагов, как нам докладывали и как мы считали. Многие пострадали напрасно. Народ должен был бы нас за это прогнать. Коленом под зад. Надо покаяться". Наступившую тишину нарушил отец:

— Мы, вопреки уставу, давно не собирали съезда партии. Надо это сделать и обсудить проблемы нашего развития, на шей истории.

Отца поддержал Н.А. Вознесенский. Остальные промолчали, Сталин махнул рукой:

— Партия… Что партия… Она превратилась в хор псаломщиков, отряд аллилуйщиков… Необходим предварительный глубокий анализ…

Вернувшись домой и рассказав о случившемся матери, отец вздохнул: "Не дадут"…»

Далее Юрий Жданов анализирует некоторые последствия этих намерений высших лидеров СССР: «Фактически настроение Сталина ("надо покаяться") и инициатива отца были подхвачены Хрущёвым и реализованы в уродливой форме, что принесло лишь вред коммунистическому движению» . Рассмотрев в этой главе наработки Андрея Жданова к предполагавшемуся съезду, мы увидим, что этот вывод его сына не лишён веских оснований.

Принципиальное решение о необходимости проведения послевоенного съезда большевистской партии было принято политбюро в январе 1947 года по инициативе Жданова, поддержанного тут Лаврентием Берией. В последний день пленума 1947 года, 26 февраля, именно Жданов объявил собравшимся партийным руководителям, что «в конце 1947 года или, во всяком случае, в 1948 году наверняка предстоит созыв очередного XIX съезда нашей партии» . Кроме этого, в целях оживления внутрипартийной жизни он предложил принять упрощённый порядок созыва партийных конференций, проводя их ежегодно с обязательным обновлением по их итогам состава ЦК не менее чем на одну шестую .

Решением Политбюро от 15 июля 1947 года в связи с намечавшимся созывом съезда партии создаётся комиссия во главе с А.А. Ждановым для подготовки новой программы ВКП(б). Глобальные изменения в стране и мире после Второй мировой войны должны были отразиться и в основном документе правящей в СССР партии.

Жданов вносит в проект новой партийной программы следующие слова: «Особо выдающуюся роль в семье советских народов играл и играет великий русский народ… [который] по праву занимает руководящее положение в советском содружестве наций… Русский рабочий класс и русское крестьянство под руководством ВКП(б) дали всем народам мира образцы борьбы за освобождение человека от эксплуатации, за победу социалистического строя, за полное раскрепощение ранее угнетённых национальностей» . По сути, такая формулировка не только официально закрепляла ведущее и центральное значение русской нации в СССР, но и провозглашала для неё почти мессианскую роль в мире. Сталин на этом черновике оставил пометку: «Не то».

В подготовленном Ждановым проекте программы партии подчёркивалась и особая роль русской культуры среди культур составляющих СССР народов. В ждановской формулировке это звучало так: «ВКП(б) будет всячески поощрять изучение русской культуры и русского языка всеми народами СССР» . Это положение также было отвергнуто Сталиным и не вошло в итоговый вариант проекта.

Можно лишь предполагать, какие споры шли между вождём СССР и Ждановым по столь сложному вопросу. Баланс и отношения между нациями в Советском Союзе являлись настолько тонкой материей, да ещё осложнённой внешним давлением и международными задачами страны, что тут сразу не ответить однозначно, кто прав в этом великом и скрытом ото всех споре двух единомышленников, товарищей, соратников и просто друзей — Сталин или Жданов…

Ярко выраженное русофильство Жданова и его выдвиженцев было отнюдь не случайным — вся верхушка ждановской команды состояла из этнических великороссов, выросших, учившихся, работавших и воевавших в России, все их личные и деловые интересы были связаны именно с Россией, РСФСР. Это конечно же не могло не влиять даже на самых убеждённых коммунистов-марксистов, какими были Жданов и его «нижегородцы» с «ленинградцами».

Исключения из великорусского состава этой команды были весьма немногочисленными и далеко не на главных постах. Среди них — некоторые руководители Эстонии из близкого к Ленинграду Таллина (например, Арнольд Мери, первый эстонец, ставший в 1941 году Героем Советского Союза) и ряд этнических евреев, главным образом в средствах массовой информации, например, Давид Заславский, бывший меньшевик-бундовец, в 1917 году популярный петербургский журналист и противник большевиков, а в 1930—1940-е годы — один из ведущих сотрудников «Правды».

Спустя десятилетия выжившие очевидцы настроений и соотношения сил, сложившихся и менявшихся на Олимпе советской власти, не раз отмечали русофильские настроения ждановской команды. Так, Молотов почти мимоходом упомянул, что в связи с ними «был какой-то намёк на русский национализм» . Анастас Микоян, рассказывая о Николае Вознесенском как о «грамотном, образованном экономисте», высказался более определённо: «…Как человек Вознесенский имел заметные недостатки. Например, амбициозность, высокомерие. В тесном кругу узкого Политбюро это было заметно всем. В том числе его шовинизм. Сталин даже говорил нам, что Вознесенский — великодержавный шовинист редкой степени. "Для него, — говорил, — не только грузины и армяне, но даже украинцы — не люди"» .

У Микояна были свои счёты с Вознесенским, оба занимались вопросами экономики, нередко были жёсткими противниками, и воспринимать такие пассажи в его мемуарах надо критически. Однако для интернационалистов из «инородцев» с окраин Российской империи некоторые моменты в поведении русских коммунистов действительно могли казаться проявлением русского национализма. Но это именно в том восприятии, обострённом этническим происхождением, идеологическим пафосом интернационализма и политическим соперничеством. В реальности марксист и коммунист Вознесенский был в своих убеждениях конечно же далёк от «великодержавного шовинизма», но Россия, крупнейшая республика Союза, была в центре его внимания как одного из главных руководителей экономики.

Русофильские настроения группировки Жданова на пике влияния в 1947 году проявились и в попытке скорректировать, фактически изменить партийно-государственное устройство СССР. Спустя 20 лет Никита Хрущёв так вспоминал об этом:

«Как-то после войны, приехав с Украины, я зашёл к Жданову. Тот начал высказывать мне свои соображения: "Все республики имеют свои ЦК, обсуждают соответствующие вопросы и решают их или ставят перед союзным ЦК и Советом министров СССР. Они действуют смелее, созывают совещания по внутриреспубликанским вопросам, обсуждают их и мобилизуют людей. В результате жизнь бьёт ключом, а это способствует развитию экономики, культуры, партийной работы. Российская же Федерация не имеет практически выхода к своим областям, каждая область варится в собственном соку. О том, чтобы собраться на какое-то совещание внутри РСФСР, не может быть и речи. Да и органа такого нет, который собрал бы партийное совещание в рамках республики". Я с ним согласился: "Верно. Российская Федерация поставлена в неравные условия, и её интересы от этого страдают". "Я, — продолжал Жданов, — думаю над этим вопросом. Может быть, надо вернуться к старому, создав Бюро по Российской Федерации?