Звезды на ладони - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Тронина cтр.№ 48

– Нет... Но, может быть, так я быстрее забуду... Ну, неважно.

– А, ты про Леона! – моментально догадалась Рая.

– Райка, я просто оговорилась!

Рая взглянула ей прямо в лицо. «Глаза, точно две бездны... – опять в который раз подумала Надя. – Ничего по ним не угадаешь!»

– Ты любишь Леона, очень любишь. Я тебя понимаю.

– Что ты понимаешь? Сама же его ругала! Что он чучело, хоть и композитор, говорила.

– Я его ругала только для виду, – таинственно произнесла Рая. – А на самом деле вы с этим Леоном словно созданы друг для друга. Такие оба... возвышенные! А Алька... Нет, она хорошая, слов нет, но она – не для него. Нет в ней полету. Для него муза нужна.

– Что? – поразилась Надя. – Кто ему нужен?

– Муза! Вдохновение ему откуда-то надо черпать. Ведь так про всяких там поэтов и художников говорят?.. А Алька только про стиральный порошок может говорить да про то, как лучше ремонт сделать... Мне ее сначала жалко было, а теперь вижу – отступиться она должна. Отпустить Леонтия своего... Отпустить к тебе.

* * *

В дверь настойчиво и раздраженно позвонили.

В прошлый раз именно так звонили соседи снизу, которые всегда требовали соблюдения абсолютной тишины. Особенно им не нравились стальные набойки на каблучках Лили Лосевой, которые громко цокали по паркету.

«А сейчас-то что этим соседям надо? – с тоской подумала Надя и поглядела на часы – была половина десятого утра. Она спала сном младенца и никоим образом не могла нарушить священную тишину над головой жильцов с нижнего этажа. – Может, в ванной что-то протекло?»

Она заглянула в ванную – ни луж на полу, ни капающего крана.

Кое-как завязав пояс на халате, Надя подошла к двери.

– Кто там?

Посмотрела в глазок – там, с другой стороны, плавали разноцветные пятна, что-то гремело, звенело, переливалось. Как будто явился к Наде с визитом целый цыганский табор.

– О господи... – Она потерла глаза и еще раз посмотрела в стеклянную призму. – Кто там? Послушайте, я сейчас милицию вызову...

– Надь, ты что, совсем плохая? – произнес изумленный хриплый голос. – Это я, открывай...

Зина Трубецкая! Вот так сюрприз...

Она ни разу не была у Нади, и поэтому ее появление было гораздо более загадочным, чем визит цыганского табора.

Надя открыла дверь.

– Ты что, дрыхнешь до сих пор? – неприязненно спросила Зина, увидев Надин растерзанный вид.

– Да, а что? – Надя пригладила взлохмаченные волосы, которые не успела причесать. – У меня труд надомный, когда хочу, тогда и сплю. Я вчера до трех ночи переводила.

– Понятно...

На Зине был пестрый африканский бурнус до пола, поверх – нечто вроде боливийского разноцветного пончо с каким-то невероятным мехом вокруг горловины, зелено-желтый тюрбан из кашемира, натянутый до бровей, золотые сережки размером с чайные блюдца и множество цепочек и браслетов – это именно они так гремели и звенели.

– Можно, я сапоги снимать не буду? – проскрипела Зина. – У меня радикулит, мне нагибаться трудно...

– Конечно, конечно! – испугалась милосердная Надя. Зина, держась за стену, вытерла подошвы о половичок в прихожей.

– Ну, куда идти?

– Туда, пожалуйста...

Надя терялась в догадках – что же такое произошло в мире, отчего к ней в половине десятого утра явилась Зина Трубецкая. «Радикулит, а каблуки сантиметров пятнадцать, не меньше!» Хватаясь за все выступающие предметы в Надиной квартире, Зина проковыляла в комнату.

– Ой, пардон... – Она оторвала ручку у знаменитого Надиного шкафа. – Вещи-то какие хлипкие стали делать...

– Ничего-ничего! – Надя сунула отломанную ручку себе в карман.

– Холод собачий... – с отвращением произнесла Зина и, гремя цепями, как-то боком повалилась на диван. Скинула свое боливийское пончо, не вставая. – Ненавижу осень!

– Сейчас кофе сварю.

– Какой кофе... Мне бы чего покрепче.

Надя не сразу поняла.

– Водки, что ли? – с ужасом спросила она.

– Ну, типа да, как выражается нынешняя молодежь...

– У меня нет, – быстро сказала Надя, и это было чистой правдой.

– Вот беда... – Зина зашарила по карманам и прорезям своего бурнуса и достала завернутую в пестрый платок бутылку. – Это я, чтобы не разбилась... Ведь как чувствовала, что у тебя, Надежда, полный бардак дома. Ну что ты за хозяйка такая! Иди неси посуду – не из горлышка же пить.

– Я пить не буду! – воинственно заявила Надя. – Раннее утро, я еще даже не завтракала, а ты мне водку пить предлагаешь! Мне пятнадцать авторских листов, между прочим, к концу декабря надо перевести... Если я каждый день пить буду, то до весны с ними не разберусь!

– Как – не будешь? – обиделась Зина, пропустив весь Надин монолог мимо ушей.

– А вот так – не буду!

– Я тоже ночь не спала, – неожиданно мягко произнесла Зина, свинчивая пробку у бутылки. С журнального столика она взяла стакан, в котором плавали остатки вчерашнего чая, и, подозрительно принюхавшись, залпом допила его. Потом с просветленным лицом налила себе водки в пустой стакан. Наде стало не по себе.

– Почему?

– Что – почему? – Зина так же быстро выпила и водку.

– Почему ты ночь не спала?

– Депрессия... Мысли, мысли все какие-то в голову лезут... – Зина сморщилась. – Такая поганая жизнь – прямо хоть волком вой.

– Я сейчас бутербродов сделаю...

– Не стоит. Нет у меня никакого аппетита, – отмахнулась Зина. – Я вот что к тебе пришла... Ты, Надя, должна простить Лильку. Очень она убивается.

– От чего она убивается? – фыркнула Надя.

– От того, что тоскует без тебя, – мрачно произнесла Зина и налила себе еще водки. – Да выпей ты со мной, не будь врединой...

– А ты знаешь, что она сделала, твоя Лиля? – Надя была непреклонна.

– Знаю. Фигня все это. Она меня вчера буквально доконала – сходи к Наденьке да сходи... Типа, ты меня должна послушать.

– Зина, ты совершенно напрасно... – начала Надя, но Зина Трубецкая тут же перебила ее:

– Лилечка – мой единственный друг. Я бы ей все простила. Даже если бы она с Вадиком спала. Пусть, для подруги ничего не жалко... И на Вадика бы тоже не обиделась.

– На какого Вадика? – с изумлением спросила Надя.

– Ты что, не знала про Вадика? – в свою очередь, изумилась Зина. – Да это ж мой муж покойный – Вадим Маркович Бабазян!

– Ах, муж... – Надя единственное, что знала о Вадиме Марковиче Бабазяне (со слов Лили Лосевой, разумеется), так это то, что он был очень богатым человеком. Основные капиталы нажил еще при социализме, занимаясь валютными операциями, и даже лет семь, кажется, провел в тюрьме... Благодаря его состоянию Зина теперь ни в чем не нуждалась.