Я - танкист - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Поселягин cтр.№ 64

– То за дело получил. А что такое штрафная рота?

– Штрафные части – это специальные воинские части действующей армии, куда в военное время в качестве наказания направляли военнослужащих, совершивших преступления, кроме тяжких, за которые полагалась смертная казнь, и осуждённые приговором военного трибунала с применением отсрочки исполнения приговора до окончания войны. Искупив вину кровью, они получали возможность перевестись в обычные части. С учётом того что штрафники несли потери до девяноста пяти процентов, таких счастливцев было очень мало. В вермахте тоже были штрафные части, однако по сравнению с советскими, немецкие штрафники искупали свои преступления до конца. Попав в штрафбат, покинуть его они до своей гибели уже не могли. У нас первые штрафные части были, то есть будут введены в сорок втором году. Месяц не помню… Ладно, опять задерживаемся разговорами. Бойцы, благодарю за службу! Вернёмся к нашим, костьми лягу, но заслуженное получите. А теперь уходим.

Когда мы, выстроившись в колонну, пошли дальше, следовавшая за мной следом Ольга спросила:

– Получается, вы более молодой тоже тут?

Чуть запнувшись, я помедлил с ответом, думая, что сказать, и всё же ответил:

– Ну, думаю… не стоит говорить об этом. Во многих знаниях много печалей. Кстати, Оля, готовьтесь отправиться в Москву. У вас будет шанс спасти своего отца. Призрачный, но все-таки.

Дальше мы уже шли молча, след в след. Хрустели сухие ветки под подошвами сапог.

– Всё, стой. Встаём лагерем до утра. Первый дежурю я, потом Лосев, и под утро Бабочкин. На нём же приготовление завтрака. Можно использовать всё, чтобы подкрепиться. Как раз будет на четверых. Экономить не стоит, завтра добудем ещё.

Лосев ножом нарубил лапника и настелил две лежанки. Свою скатку я отдал Ольге, она ею укрылась, у бойцов свои были, они всё забрали из самоходки. Жаль её, хорошая машина. Своими руками сделано, как говорится. Пока мои спасители и помощники спали, я прогуливался чуть в стороне, размышляя. Планы на завтра такие. Добыть транспорт, оружия побольше, припасы, и двинуть в сторону Украины километров на сто, там меня сразу искать не будут.

У обоих красноармейцев были карабины, мой МП вместе с сидором забрали, остальное имущество тоже, хорошо хоть второй сидор сохранили. Кстати, побриться нужно, щетина приличная. Откуда у Бабочкина карабин, не знаю, он с таким же МП, как у меня, бегал, видимо, сменял на более привычное и дальнобойное оружие. Ну, или его заставили сменить. Припасов не много, с ними в лагере худо, на завтрак действительно хватит, но не более. Ладно, разберёмся.

Утром Бабочкин разбудил нас, когда завтрак уже был готов. Над котелком булькали три наших котелка, рядом стояли кружки. У Смирновой никакой посуды не было, видимо, не успел старшина ей выдать, поэтому Лосев снова открыл свои запасы. Котелка запасного у него не было, но ложка нашлась.

При приготовлении завтрака Бабочкин особо мудрствовать не стал, в двух сварил рыбную похлёбку, была одна рыбная консерва, и мы, разбившись на пары, хлебали ее, вприкуску с немецкими галетами. Последние наверняка из запасов Лосева. В третьем котелке была каша, весь запас пшена был использован. Ничего, после похлёбки пошла как миленькая. Ну, и под конец чай с сухариками. Бойцы разделили одну кружку на двоих, а нам с Ольгой досталось по полной кружке. Но запасов больше не было. Лосев Ольге к чаю отдал половинку трофейной шоколадки – всё, что осталось. Мы-то ещё привыкли размачивать каменные сухари, а девушке было тяжело.

После завтрака, после того как Бабочкин сбегал к ручью помыть посуду, я сказал:

– Планы на сегодня: добыть припасов, оружия, бронетехнику. Желательно трофейную на первое время. Потом отправить Ольгу в тыл. Пока как мы это сделаем, я не знаю, но думаю, воздухом.

– Самолётом? – заинтересовался ординарец.

– Именно так. Сбитых летунов тут бродит достаточно, главное, отловить опытного, а самолётов у немцев хватает. Плёвая задача.

– Ну, раз вы так говорите, товарищ старший лейтенант… – с некоторым сомнением протянул Лосев.

– Не волнуйся, всё будет… А вот и Бабочкин.

Ушли мы не сразу, всё же задержались на полчаса. Боец принёс полный котелок воды и наполненные фляги. Котелок поставили к углям костерка, чтобы подогрелся, а я достал бритвенный набор. Так как он был единственный на всю компанию, то мы по очереди намылили морды лица и побрились, доводя свой вид до идеала. В планах у меня в ближайшее время играть немца в добытой форме, а они со щетиной не ходят, порядок у них, понимаешь. Даже усы запрещены.

Собравшись, проверил, всё ли забрали, и мы направились дальше. До опушки оказалось не так далеко, полтора километра, и появился просвет. Осторожно приблизившись, мы осмотрели поле и далёкую дорогу. Там шла полковая колонна немецкой пехоты, да обгоняли их два грузовика. «Опели» я сразу опознал. Дальше дорога, было видно, приближалась к лесу, но идти в ту сторону я не хотел. Как раз там выставлены наблюдатели Волохова, если их уже не сняли. Нет, мы в другую сторону пойдём.

– За мной, – мы свернули влево и пошли по опушке, лавируя между деревьями.

Где-то через полчаса Бабочкин спросил:

– Товарищ старший лейтенант, чувствуете?

Принюхавшись, я кивнул, откуда-то доносился запах разложения. Едва слышимый, но думаю, трупы где-то недалеко. Именно трупы, нам уже встречались такие незахороненные бойцы.

– Смирнова, Лосев, на месте. Бабочкин, за мной.

Скинув сидоры, мы направились в сторону источника запаха, нужно выяснить, что там произошло, определить полезность находки.

Пять погибших пограничников мы нашли на опушке у стоявшей с открытыми дверцами и выбитыми стёклами «эмки». Осмотревшись, я вышел на открытую местность. Прикрывая платком нос и рот, окинув взглядом место гибели.

– Дней пять уже лежат… Давай наших сюда веди, опасности тут нет.

Бабочкин убежал, а я старался не смотреть на вздувшиеся трупы. Было видно, что ни немцев, ни наших с момента их гибели тут не было, оружие не тронутое лежало, карманы закрытые, у одного планшет целый, даже с картой. Нет, точно тут никого не было. Когда бойцы с Ольгой подошли, тоже зажимая роты и носы и явно с трудом сдерживая тошноту, я велел им отойти в сторону и последовал за ними туда, где не чувствовался этот тошнотворный запах.

– Дней пять назад они погибли, – сказал я. – «Эмка» вдоль опушки двигалась в сторону нашего тыла, там след колёс, когда на дороге появились танки. «Тройки» или «четвёрки», не поймёшь, у них калибр один. Первый снаряд ухнул рядом, убив осколками двух пограничников, водителя и майора, что сидел рядом. Трое других с заднего сиденья выскочили наружу, когда рванул второй снаряд. Он приподнял машину и кормой назад зашвырнул её в кустарник. От его же осколков погибли и остальные. Один, тот, что сержант, точно сразу убит был, два других, видимо, серьёзно ранены. Лейтенант перевязал старлея, это понятно по аккуратным повязкам, потом начал перевязывать себя. Да не успел, кровью истёк. Старлей помощи не дождался и тоже умер. Может, протянул сутки, не больше. Вот в принципе и всё. Машина нас не интересует, изувечена и не ремонтопригодна, но в машине два сидора. Я видел их горловины, может, что интересное там есть. Да и то, что все пятеро вооружены ППД, хорошо, автоматы забираем все. Стойте тут, я вижу, что вы с трудом сдерживаете тошноту. Сам всё заберу и принесу сюда.