Империя должна умереть - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Зыгарь cтр.№ 170

В целом 1 марта становится днем психологического перелома. В Петрограде выходит газета «Известия комитета петроградских журналистов», которая сообщает, что «в Царскосельский дворец вошли солдаты», императорская семья находится в руках мятежных войск. Это неправда, которая тем не менее приносит ощущение необратимости революции. Если императорские войска не пришли, они уже не придут, решают жители Петрограда. Начинается волна присяг на верность новой власти.

По воспоминаниям Керенского, военные части одна за другой прибывают в Думу, заполняют Екатерининский зал. Родзянко обращается к ним с речью, призывая оказывать доверие новой власти и сохранять дисциплину, его речь тонет в шквале восторженных криков и аплодисментов. С ответным словом выступают командиры частей, снова под гвалт солдат, затем солдаты просят, чтобы перед ними выступил еще кто-нибудь – Милюков, Чхеидзе или сам Керенский. «Получив, наконец, возможность говорить свободно со свободными людьми, я испытывал чувство пьянящего восторга», – пишет будущий министр юстиции.

Апогеем парада присяг становится появление в Думе великого князя Кирилла, двоюродного брата царя и четвертого человека в очереди на российский престол. Он приезжает с красной ленточкой на груди, во главе собственного отряда, и передает себя во власть Государственной думы.

Красная ленточка – главный символ свершившейся революции: на одежде, на автомобилях, на лошадях появляются красные ленты, на домах – красные флаги.

Всюду в столице признаки того, что царская власть не вернется. Разгромлен особняк Матильды Кшесинской. Посол Палеолог вспоминает, что встретил у Летнего сада одного из эфиопов, дежуривших обычно у двери в кабинет императора. «Милый негр» теперь одет в обычную одежду, в глазах его стоят слезы. Палеолог говорит ему что-то утешающее и жмет на прощание руку. «В этом падении целой политической и социальной системы он представляет для меня былую царскую пышность, живописный и великолепный церемониал, установленный некогда Елизаветой и Екатериной Великой, все обаяние, которое вызывали эти слова, отныне ничего не означающие: "русский Двор"», – вспоминает посол. Нет сомнений, что швейцар кажется послу куда цивилизованнее большинства российских граждан.

Депутат Госдумы Василий Шульгин вспоминает, что из-за постоянного наплыва посетителей работа Родзянко и всего Комитета оказалась парализована: «Премьер, вместо того чтобы работать, каждую минуту должен бегать на улицу и кричать "ура", а члены правительства: одни – "берут крепости", другие – ездят по полкам, третьи – освобождают арестованных, четвертые – просто теряют голову, заталкиваемые лавиной людей, которые все требуют, просят, молят руководства…»

В две маленькие комнатки Таврического дворца, где ютится Комитет, время от времени приходит Керенский с очередной находкой. Он приносит текст секретных переговоров с иностранным державами, вынесенный из МИДа. Никто не знает, куда деть ценные документы: в комнате нет даже шкафа, в итоге бумаги прячут под скатертью стола. Вскоре Керенский приносит чемодан с деньгами: «Тут два миллиона рублей ^[118], – говорит он. – Из какого-то министерства притащили… Так больше нельзя… Надо скорее назначить комиссаров… где Михаил Владимирович?» – «На улице…» – «Кричит "ура"? Довольно кричать "ура". Надо делом заняться…»

Шульгин уговаривает Милюкова, «чтобы не управлять страной из-под стола», сформировать правительство. Милюков буквально на коленке начинает писать список: «Так, на кончике стола, в этом диком водовороте полусумасшедших людей, родился этот список из головы Милюкова, причем и голову эту пришлось сжимать обеими руками, чтобы она хоть что-нибудь могла сообразить, – вспоминает Шульгин. – Историки в будущем, да и сам Милюков, вероятно, изобразят это совершенно не так: изобразят как плод глубочайших соображений и результат "соотношения реальных сил". Я же рассказываю, как было».

Еще утром 1 марта в Петроград приезжает человек, которого здесь уже давно ждут. Его мало кто знает в лицо – но почти все слышали его имя. Этот гость из Москвы – князь Георгий Львов, глава Земского союза и главный кандидат на роль главы нового правительства. Он успевает как раз к формированию нового кабинета. Начинается долгое обсуждение списка, составленного Милюковым. Состав правительства никого не удивляет – он почти полностью совпадает с теми списками, которые еще год назад публиковала газета Рябушинского «Утро России». Теперь важно – договориться с исполкомом Петросовета, который заседает здесь же, в Таврическом дворце, и обладает не меньшим влиянием на уличные массы, чем Временный комитет.

Два места в новом правительстве Милюков предлагает социалистам Керенскому и Чхеидзе. Последний, хоть и входит во Временный комитет, не принимает участия в его работе. Он возглавляет исполком Петросовета и вообще считает, что социалисты не должны участвовать в правительстве – ведь, согласно постулатам Маркса, движущей силой революции должна быть буржуазия, а марксисты должны спокойно ждать своего часа. Так что от предложенного поста министра труда Николай Чхеидзе отказывается. Но выдвигает несколько требований: Петросовет поддержит Временное правительство, если оно объявит всеобщую амнистию, гарантирует свободу слова, проведет выборы Учредительного собрания и пообещает, что не будет выводить и разоружать войска восставшего Петроградского гарнизона. Временное правительство соглашается со всеми пунктами.

Военным министром становится политик с самыми обширными связями в армии – Александр Гучков, а министром иностранных дел – Милюков. Но есть и странные фигуры, например, министром финансов становится 32-летний наследник сахарной империи, масон, коллекционер искусства и известный светский персонаж Михаил Терещенко.

Однако дележ министерских постов – это не самое важное событие, которое происходит в эти часы в Таврическом дворце.

Некоторые военные части испытывают восторг от того, что власть перешла к Государственной думе, но другим и этого уже мало. Они хотят большего: например, вообще не подчиняться офицерам. Популярность Временного комитета постепенно падает – потому что он аккуратно пытается взять ситуацию под контроль. Днем 1 марта военная комиссия Временного комитета издает приказ, запрещающий солдатам отбирать оружие у офицеров. Через пару часов в Преображенском полку – том самом, который восстал одним из первых, – происходит новый бунт. Во время репетиции присяги солдаты вновь отобрали сабли у офицеров.

Петросовет – Петроградский совет рабочих депутатов – сначала мирно сосуществует с Временным комитетом, но постепенно его члены начинают испытывать к депутатам чувство, похожее на отношение солдат к офицерам. Петросовет становится мощным альтернативным центром силы и соперником Комитета. Члены Петросовета решают, что им нужны представители от солдат, – и он становится Советом рабочих и солдатских депутатов. И если в первые дни это была просто площадка для постоянного митинга, разговоры не стихали ни на минуту и ни к чему не приводили, то теперь у Петросовета появляется внятная цель – борьба против офицеров.