Любовница фюрера - читать онлайн книгу. Автор: Эмма Вильдкамп cтр.№ 26

После Рождества она уехала в Санкт-Антон, где снова стала на лыжи. Наконец, она могла отдохнуть после всех приключений и потрясений. Затем она укатила в Давос, где днями напролет спускалась по многокилометровым трассам с великолепными видами, наслаждаясь пьянящим ощущением полета. Здесь она встретила Вальтера Прагера, с которым познакомилась еще на съемках «Белого упоения» в Арльберге. Этот лыжник-чемпион ей очень нравился. Лени не стала откладывать в долгий ящик возможность сблизиться с ним, и уже в первый вечер страстно отдалась ему. С этой минуты они не расставались.

В начале февраля начались съемки в приюте «Бернина». За Лени на самолете прилетел Удет и отвез на площадку. Вскоре лед начал таять и пришлось перебазироваться выше, в Альпы, в седловину Юнгфрау. В середине мая все уже было отснято.

Тем временем в Германии происходили серьезные события.

30 января 1933 года президент назначил Гитлера рейхсканцлером. Развернулась обширная антисемитская кампания. 10 мая 1933 года в Берлине произошло публичное сожжение произведений еврейских авторов и антинацистских книг в Германии.

Еще в Давосе Лени получила письмо от Манфреда Георге из Праги, в котором он сообщал, что ему пришлось эмигрировать из Германии. Похожее письмо прислал и Бела Балаш, уехавший в Москву. Во Францию сбежал и Зокаль, оставив при этом Лени без денег. Все дела по «Голубому свету» находились в ведении Зокаля, как и вся прибыль от проката. Лени он не передал ни копейки. Напрасно она пыталась его разыскать.

Лени, получая все более тревожные известия из Берлина, возвращается домой. 17 мая ей приходит приглашение от Магды Геббельс. Лени не нравилась Магда – всегда спокойная, уравновешенная, уверенная в себе синеглазая блондинка возбуждала в ней легкое чувство ревности.

За ужином Лени с упоением рассказывала о своих лыжных прогулках и о съемках в Швейцарии и Австрии. Разговор, конечно, коснулся и последних происходящих в стране событий:

– Знаете, очень многие мои друзья эмигрировали из Германии, – с некоторым недовольством отметила Лени. – А ведь среди них немало великолепных артистов, например, Элизабет Бергнер. Уехали Манны, Цвейги, Баум, Эрих Мария Ремарк, Брехт… Разве это не ударит по имиджу Германии, если отсюда будут уезжать талантливые люди?

– Вы заговорили об имидже и талантливых людях очень кстати, фройляйн Рифеншталь, – вытирая рот салфеткой, произнес Геббельс. – У меня есть к Вам одно очень интересное предложение: что Вы думаете, если Вам доверят снимать для нас фильм?

У Лени перехватило дыхание и замерло сердце:

– О, это была бы великая честь для меня!

– Вот и прекрасно! Устрою Вам встречу с фюрером. Обговорите детали.

Лени была вне себя от счастья. От таких предложений не отказываются! Это же будет ее звездный час! Никогда еще ни одна женщина не снимала фильм о политиках такого масштаба! К тому же, это будет фильм о Нем! Уж после такого она точно его очарует!

26 мая Лени была приглашена в летнюю резиденцию Геббельсов в Хайлигендамме. Супружеская чета устраивала пикник. К отдыхающим присоединился и фюрер. Он был приветлив и учтив. Лени много болтала с Магдой Геббельс – женщины обсудили последнюю моду, киноартистов, поговорили о косметике. Неожиданно фрау Геббельс призналась, как будто по секрету, что одна из покровительниц Гитлера фрау фон Дирксен, устроила этот пикник, чтобы познакомить фюрера со своей племянницей – молодой красоткой, баронессой фон Лафферт. Лени поняла, что в окружение Гитлера попала тем же путем – Геббельсы непременно хотели сосватать рейхсканцлера после трагической гибели его любовницы и племянницы Гели Раубаль в 1931 году. Сама Магда, похоже, была влюблена в фюрера как дикая кошка. Она смотрела на него преданными влюбленными глазами и ловила каждое его слово и движение. Это дико раздражало Геббельса. Видимо, он сильно любил Магду и жутко ее ревновал. И словно в подтверждение этого наблюдения фрау Геббельс поведала Лени историю трагической любви фюрера и его племянницы, мимоходом сообщив, что она только из-за Гитлера устроилась работать к нему секретарем, но после того, как поняла, что ему никто не нужен, кроме Гели, вышла замуж за доктора Геббельса.

Лени это признание сильно задело. Если он до сих пор так страдает после гибели племянницы, тогда неудивительно, что он не повелся на ее чары. Поговаривали, что фюрер застрелил Гели из ревности, что ее комната после смерти осталась в первозданном виде и что он украшает в комнате ее портреты цветами в годовщину смерти. Может, в этом все дело? Он все еще страдает, поэтому не отвечает взаимностью?!

Но упрямство Лени границ не знало. Она почему-то была уверена, что рано или поздно сможет добиться фюрера. Ничего, у нее все получится! Если не она, то кто?! Ведь она – самая лучшая!

Вскоре Лени представилась возможность обсудить свою работу над будущим фильмом с самим Гитлером. 14 июня в четыре часа солнечного и теплого дня Лени стояла на пороге рейхсканцелярии. Она облачилась в простое белое платье и скромно подкрасилась. На террасе, выходящей в сад, был накрыт стол к чаю.

– Садитесь, фройляйн Рифеншталь, – подвинул ей стул Гитлер. Сам он сел напротив.

– Как вы знаете, доктор Геббельс, рейхсминистр пропаганды, отвечает не только за прессу и театр, но и за кино. Он решил, что Вы как человек незаурядных способностей могли бы ему помочь в создании фильма о нашей партии.

– Да, фюрер, я сама предложила доктору Геббельсу эту идею. Помните нашу первую встречу? Тогда я Вам обещала, что если вы придете к власти, то я буду снимать фильмы о вас. Так что, я с радостью готова начать съемки.

– Замечательно. На Вас возложена ответственная миссия. Не подведите! Съезд пройдет в Нюрнберге.

Партийные съезды стали неотъемлемой частью политической жизни Германии. И Геббельс, и Гитлер признавали важность управления массами путем пропаганды и речей с трибун, причем не гнушались любыми спецэффектами и трюками, поэтому так было важно, чтобы съемка подобного события была строго срежиссирована и проконтролирована. Никому, кроме аккредитованных операторов, не дозволялось делать снимки или ролики.

В программу масштабного события, получившего по предложению Гесса название «Партийный съезд победы», должно было войти «освящение» Гитлером 316 знамен, приветствие миллиона соратников и речь фюрера перед 60-тысячным отрядом гитлерюгенда.

Лени получила приглашение в Нюрнберг из отдела кино и поехала на место съемок. Договора из Министерства пропаганды до сих пор не приходило. «В чем же дело?», – гадала Лени. Может, Геббельс узнал, как я сказала Гитлеру о том, что это была моя идея? Но ведь это и впрямь была ее идея – Геббельс сначала предложил ей снимать фильм о прессе, однако Лени эта тема показалась неинтересной. Она высказалась за то, что, скорее бы, стала снимать фильм о партии. В любом случае Геббельс наверняка подумал, что она метит «в дамки». С ее-то характером и железной волей – неудивительно, что рейхсминистр немного струхнул, опасаясь за ослабление своего влияния.