Мерецков - читать онлайн книгу. Автор: Николай Великанов cтр.№ 74

Первоначально продвижение частей 7-й армии было более-менее успешным, но на вторые и третьи сутки оно замедлилось. 7 декабря по предложению Сталина вместо Яковлева армию возглавил Мерецков.

Финны развернули организованную диверсионно-партизанскую деятельность, всячески преграждали пути войскам: на дорогах выкладывали из камней-валунов (по 4—5 метров в диаметре) заграждения-завалы, устраивали засады. Танки и орудия застревали в глубоких ямах, засыпанных снегом. «Пробки» из боевой техники становились удобными мишенями для расстрела с воздуха.

По мере углубления на территорию противника нарушилось снабжение войск.

Чем ближе 7-я армия подходила к линии Маннергейма, тем тяжелее было преодолевать так называемую полосу обеспечения. Перед наступающими частями встали рвы и эскарпы ^[67], надолбы и долговременные огневые точки, изгороди из колючей проволоки. Были заминированы дороги, тропы, просеки, опушки леса, постройки и отдельные предметы. Бойцы не умели бороться ни с минами, ни с укрытыми в железо и бетон пулеметами и орудиями. Артиллерия эффективно поражала живую силу противника на открытой местности и в легких блиндажах, но бетонные доты врага оставались неуязвимыми. Много хлопот доставляли «кукушки» — стрелки-снайперы, прятавшиеся в ветвях деревьев.

У финнов оказалась на довольно высоком уровне тактическая и стрелковая подготовка. Их маневренные подразделения внезапно атаковали советские войска с тыла и флангов и так же внезапно уходили в лес. Поставленные на лыжи, они без особого труда преодолевали бездорожья. Необходимый комплект оружия был всегда при них; они перемещали его с собой на легких санях и волокушах.

Отступая, финны сжигали оставляемые деревни, хутора, уводили их жителей, скот, нередко разбирали дома по бревнам и перевозили вглубь страны. Поэтому части Красной армии не могли пополнять свои продовольственные запасы, не имели возможности обогреваться в каких-либо помещениях.

Бои развернулись на огромном пространстве — от Баренцева моря до Финского залива — протяженностью более тысячи километров. Особенно тяжелыми они были на Карельском перешейке, где ожесточеннейшее сопротивление советским войскам оказывала 5-я армия Эстермана.

Мерецков в своих воспоминаниях признает, что армия несла тяжелые потери. Из-за расставленных повсюду мин бойцы боялись двигаться вперед. Необходимо было срочно найти метод борьбы с ними, иначе вся спланированная операция могла затянуться.

Между тем войска эффективными противоминными средствами не располагали и к преодолению подобных заграждений оказались неподготовленными. Мерецков и Жданов (он был членом военного совета 7-й армии) пригласили ряд ленинградских инженеров, в том числе возглавляемую профессором Н.М. Изюмовым группу преподавателей из Военной академии связи, и рассказали им о сложившемся положении.

Заключение сделали одно: нужны миноискатели. Инженеры, получив задание разработать их, поинтересовались, каким временем располагают. Жданов ответил: — Одними сутками.

— То есть как вас понимать? Это же немыслимо! — удивились инженеры.

— Немыслимо, но нужно. Войска испытывают большие трудности. Сейчас от вашего изобретения зависит успех военных действий…

По свидетельству Мерецкова, на следующий день первый образец миноискателя был готов. Его испытали, одобрили и пустили в производство. С той поры перед наступающими частями ставили цепочку саперов с миноискателями. Они обшаривали каждый метр местности и, обнаружив мину, взрывали ее. Эта процедура сильно замедляла продвижение, зато имелась гарантия безопасности, и войска смело пошли вперед — через сугробы и снежные заносы, при 45-градусном морозе.

К 12 декабря наконец была преодолена полоса обеспечения, прикрывавшая главную полосу линии Маннергейма. После короткой разведки боем войска попытались прорвать ее с ходу, но попытка не удалась. Во время артиллерийской подготовки финские солдаты перебрались из траншей к проволочным заграждениям. Когда же артиллерия ударила по заграждениям, чтобы проделать проходы для красноармейцев, финны опять отошли в траншеи. Начальник Автотракторного управления Красной армии комбриг Д.Г. Павлов, наблюдавший выдвижение танков к проделанным проходам, не разобрался в обстановке: ему показалось, что красноармейцы ворвались в траншеи противника и своя артиллерия ведет по ним огонь. Он связался по телефону с Ворошиловым, и нарком приказал прекратить артподготовку. Пока выясняли, что случилось, время ушло и ворваться в расположение врага на плечах его солдат не удалось. Момент был упущен.

Позже выяснилось, что артподготовкой наносился удар главным образом по полевой обороне между дотами с целью поразить живую силу. По долговременным точкам огонь прямой наводкой не велся, и поэтому повреждений они не имели. Так что войска все равно не прошли бы вперед либо понесли бы тяжелые потери.

Наступление приостановили, чтобы дать личному составу некоторую передышку.

Пока готовились к новому прорыву, военные инженеры тщательно изучили преодоленную полосу обеспечения. Она тянулась в глубину на расстояние от 20 до 60 километров (на разных участках), представляя собой укрепления обычного типа, сосредоточенные вдоль дорог. Дотов в ней было мало, зато дзотов имелось более восьмисот, а также десятки километров противотанковых рвов, надолбов, различных завалов, около четырехсот километров минных полей.

По окончании Финской войны сотрудники Ленинградского военного округа исследовали главную оборонительную полосу линии Маннергейма и произвели подсчеты.

Общая глубина территории с оборонительными сооружениями составляла 80—100 километров. Из этих сооружений 350 являлись железобетонными и 2400 — дерево-земляными, отлично замаскированными. Проволочные заграждения имели в среднем по 30 рядов, надолбы — до 12 рядов. Любой населенный пункт представлял собой укрепленный узел, обеспеченный радио- и телефонной связью, госпиталем, кухней, складами боеприпасов и горючего. Боевые узлы сопротивления имели преимущественно по пять опорных пунктов, чаще всего по четыре пулеметно-артиллерийских дота в каждом. Особенно выделялись доты постройки 1938—1939 годов, с 1—2 орудийными и 3—4 пулеметными амбразурами. Их обслуживали гарнизоны от взвода до роты, жившие в подземных казармах. Над поверхностью земли поднималась только боевая часть сооружения с круговым обзором, артиллерийскими и пулеметными амбразурами. Под землей были укрыты казематы, склады, кухня, туалет, коридоры, общая и офицерская комнаты, машинное помещение, лазы в купола и запасной вход. Покрытие такого дота, сделанное из железобетона, достигало двух метров толщины…

Но тогда, в середине декабря 1939 года, советское командование этими данными не располагало.

После передышки войска вновь были брошены на финские укрепления. И вновь безуспешно. Отсутствие опыта и средств по прорыву сложного оборонительного рубежа опять дало себя знать. «Ни с чем подобным мы раньше не сталкивались, — пишет Мерецков. — Обнаружилось, что оборона противника не была подавлена. Доты молчали, а когда наши танки устремлялись вперед, они открывали огонь и подбивали их из орудий с бортов и сзади, пулеметами же отсекали пехоту, и атака срывалась. Танки того времени, не имея мощного орудия, не могли сами подавить доты и в лучшем случае закрывали их амбразуры своим корпусом. Выяснилось также, что нельзя начинать атаку издали: требовалось, несмотря на глубокий снег, приблизить к дотам исходное положение для атаки. Из-за малого количества проходов в инженерных заграждениях танки скучивались, становясь хорошей мишенью. Слабая оснащенность полевыми радиостанциями не позволяла командирам поддерживать оперативную связь. Поэтому различные рода войск плохо взаимодействовали. Не хватало специальных штурмовых групп для борьбы с дотами и дзотами. Авиация бомбила только глубину обороны противника, мало помогая войскам, преодолевавшим заграждения».