Мерецков - читать онлайн книгу. Автор: Николай Великанов cтр.№ 58

Мерецков стал стыдить Дуррути: как это он, известный политический деятель, не знает, что советские генералы совсем другие. Рассказал ему о наркоме обороны СССР.

Дуррути широко раскрыл глаза:

— Как, разве Ворошилов из рабочих?

— Да, он в прошлом слесарь.

— Но ведь рабочий не может не быть анархистом. Это очень хорошо. Меня ваш Ворошилов сразу поймет. Как только он узнает, что я сижу без пулеметов и патронов, он даст их мне. У меня есть корабль. Завтра же мои люди организуют поездку в Одессу за патронами.

— Нет, так ты ничего не получишь. — Мерецков и Дуррути перешли на «ты». — У Ворошилова патроны не собственные, а государственные.

— Значит, не даст? Вот видишь, как государство ломает человека. Был рабочий, а сделался министром и сразу обюрократился.

— Иди защищать Мадрид, и Республика даст тебе патроны, гранаты и пулеметы. Выделяй людей в пулеметную команду для обучения.

— Ладно, поеду в Мадрид и спасу его. Мы всем покажем, как надо воевать!»

Дальше беседа пошла в дружеском тоне. Мерецков рассказывал Дуррути, что советские люди умеют ценить заслуги видных революционеров, в том числе и анархистов: в Москве есть улица, названная в честь Кропоткина, на памятнике у стен Кремля высечено имя Бакунина. «Поэтому, — говорил он, — нам понятно, что у вас имеются колонны имени Кропоткина и Бакунина. Но как понять, что одна из колонн носит имя Махно? Ведь Махно — бандит. Когда я служил в Конной армии Буденного, мне пришлось сражаться с махновцами. Эти разбойники грабили трудящихся и вредили народной власти. Не случайно в твоих колоннах столько всяких недостойных людей. Разве можно подпускать к революции нечистоплотных? Я уверен, что в колонны затесались и фашисты. Если их не изгнать, они подведут в первом же бою и принесут несчастье»…

Дуррути обещал очистить колонны от «враждебных революции лиц», но должного порядка так и не навел. Однако несколько своих отрядов общей численностью в 1800 человек он привел под Мадрид. Эти отряды приняли участие в сражениях на одном из самых тяжелых участков обороны столицы — в Студенческом городке. За четыре дня боев от 1800 бойцов осталось всего 700. Погиб и сам Дуррути. Причина его гибели неизвестна. Ходили разноречивые слухи: одни говорили, что он погиб от шальной пули, другие — кто-то из своих отомстил ему за попытки ввести строгую дисциплину в анархистском войске.

Мерецкову было очень жаль этого отважного парня с невообразимой путаницей в голове, но человека честного и по-своему принципиального. Что же касается пулеметчиков Дуррути, то они действительно прибыли в Альбасете и получили пулеметы «максим». Однако поначалу отказывались иметь с ними дело, жалуясь на их тяжесть. Но потом, когда советник капитан Гешос (Родимцев) продемонстрировал, как здорово они стреляют, анархисты влюбились в них и стали обучаться с большим прилежанием. Внешний вид у этой команды нередко был весьма далек от того, как должен выглядеть солдат регулярной армии, хромала дисциплина, но пулеметчики из них получились лихие. А когда они посмотрели один из советских фильмов, то буквально на следующий день преобразились и с тех пор всегда наматывали на себя пулеметные ленты крест-накрест, подражая красным бойцам Гражданской войны в СССР…

На протяжении всего пребывания Мерецкова в Испании с ним рядом находилась Мария Хулия Фортус. Она была для него не только перводчицей, но и порученцем, и верным боевым товарищем. По возвращении в Советский Союз она сделала ряд ярких литературных зарисовок о республиканской Испании, о Мерецкове, о себе, о других советских советниках, о командирах и бойцах испанской Народной армии.

* * *

Это было в самом начале ноября 1936 года, в те трагические для Мадрида дни, когда, казалось, от одного часа или от одного лишнего бойца на фронте зависит судьба столицы, а может быть, и всей республиканской Испании. Бойцы под Мадридом сражались с невероятным мужеством, но они истекали кровью и остро нуждались в подкреплении.

В то время вместо разрозненных и разношерстных отрядов народной милиции началось формирование регулярных воинских частей. Штаб формирования во главе с полковником Сарабия находился в Альбасете. Надо отметить, что при начальнике штаба формирования состояли три комиссара: от социалистов, коммунистов и синдикалистов. Полковник Сарабия — истинный патриот и очень добрый, честный, милый человек, но несколько отвыкший от командования в боевой обстановке, — вынужден был свои распоряжения и приказы согласовывать со всеми тремя комиссарами. При этом, естественно, возникали споры и разногласия между комиссарами различных политических убеждений, и Сарабия с трудом сохранял самообладание.

Комиссарами при штабе формирования были: от коммунистов — Сатурнино Барнетто, старый партиец и профсоюзный руководитель портовых рабочих Севильи и всей Андалусии, человек энергичный, живой, одаренный недюжинным умом и необычайной способностью быстро схватывать и оценивать самую сложную обстановку; от синдикалистов — Ан-хель Пестанья, довольно известный профсоюзный деятель, он еще в 1922 году приезжал на конгресс Коминтерна в Москву — «на разведку», как сам говорил, а попросту для ознакомления с советской действительностью. Несмотря на свою приверженность анархо-синдикализму, Пестанья все же сохранил с той поры симпатии к Советскому Союзу и советским людям. Мария Хулия знала его еще по Москве и быстро восстановила с ним добрые отношения. С комиссаром от социалистов ей работать приходилось редко.

То были труднейшие ноябрьские дни, когда решался один из самых сложных вопросов — помощь Мадриду. Все понимали: если Мадрид немедленно не получит свежее боеспособное подкрепление, то может пасть под натиском превосходящих сил противника. Там уже сражалась первая из интернациональных бригад, состоявшая из обстрелянных бойцов: 11-я интербригада приняла на себя мощный удар врага на подступах к Мадриду. А в Альбасете в это время заканчивала формирование 12-я интернациональная бригада, но она еще не была полностью укомплектована командным составом, не имела необходимого вооружения, боеприпасов, обмундирования и прочего обеспечения. Однако других боеспособных частей в тот момент не было, и только 12-я интербригада могла быть направлена в Мадрид, и то при условии, что получит необходимое вооружение.

Что же мешало? По решению республиканского правительства, вооружением, обмундированием и снабжением вновь создаваемых частей республиканской армии ведал председатель кортесов Мартинес Барриос. Без его приказа ни одна вновь сформированная воинская единица не могла быть укомплектована всем необходимым. Но по 12-й интербригаде, поскольку ее штаб и командование еще не были определены окончательно, Барриос такого приказа не отдавал.

Вечером 3 ноября, когда обстановка под Мадридом еще больше осложнилась, генерал Петрович, старший советник при Генштабе, обсуждал с полковником Сарабия проблему вооружения 12-й интербригады. В разгар дискуссии Сатурнино Барнетто наклонился к Марии Хулии и как бы между прочим сказал:

— Конечно, если бы тяжелое положение сложилось не под Мадридом, а в районе Валенсии, то Мартинес Барриос был бы гораздо покладистей — ведь там у него, кажется, огромное имение… — И тонко улыбнулся. В шутку это было или всерьез — определить трудно.