Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых - читать онлайн книгу. Автор: Александр Васькин cтр.№ 83

Неудивительно, что многие восприняли произошедшее как перст Божий и вслед за Константином Бальмонтом, сочинившим в 1906 году стихотворение «Наш царь», повторяли: «Кто начал царствовать – Ходынкой, Тот кончит – встав на эшафот». С тех пор Ходынка стала олицетворением проклятия последнего русского царя из рода Романовых, на котором пресеклась вся царствующая династия. Но насколько же похожим стало отражение в зеркале истории двух разделенных тремя веками событий: начало царствования Романовых прекратило Смуту в русском государстве, а окончание – вновь привело к гражданской войне.

Николай II пьет заздравную чарку на Ходынском поле. 1896 г.

В 1913 году на Пасху Николай II преподнес своей супруге яйцо, да не простое, а золотое, от Фаберже. Александра Федоровна умилялась, долго разглядывая подарок со всех сторон: на яйце, едва помещавшемся в ладони, в ряд красовались акварельные, обрамленные бриллиантами портреты всех царствовавших с 1613 года Романовых, начиная с Михаила Федоровича, и заканчивая самим Николаем Александровичем.

Яйцо Фаберже объединило всех – и тех, кто властвовал по праву, и тех, кто захватил трон насильственным путем, убирая, а иногда и убивая стоявшего на пути монарха. А таких случаев в истории дома Романовых было, по крайней мере, два, в 1762 и 1801 годах.

Но ведь на яйце не напишешь, кто и как начал свое царствование, кому власть перешла по наследству, а кто ее узурпировал. И потому таким прелестным выглядел портретный ряд. А вот, между портретами Александра III и Петра I, изображен и сам Николай II. Из-под пластины горного хрусталя смотрел на императрицу Александру Федоровну ее любимый Ники.

Как же настойчив он был когда-то, испрашивая у своего царствующего родителя Александра III разрешения жениться на ней, немецкой принцессе и внучке английской королевы Виктории. Александр III упорствовал, полагая, что сын его, будущий российский монарх, достоин иной супружеской доли. Но Николай Александрович был непреклонен, и, умирая, отец все-таки благословил его. Свадьба состоялась в ноябре 1894 года, через неделю после похорон Александра III.

И если день бракосочетания Николай Александрович назвал «чудным и незабвенным в моей жизни», то другой день – вступления на престол в Успенском соборе 14 мая 1896 года – испугал его. Да он и не хотел быть царем, не раз говоря об этом своему отцу – здоровому, сильному человеку, самому русскому из всех царей, правление которого обещало быть долгим и благополучным…

Так что, царской власти Николай II не ждал. Как же в этом он был похож на своего предка – Михаила Федоровича Романова, с рассказа о котором началась эта книга. Но если в 1613 году вопрос быть или не быть первому царю из рода Романовых фактически решила его мать инокиня Марфа, то монархическое будущее Николая II предопределил его отец Александр III.

Добавим к этому, что Михаил Федорович царствовал, опираясь на своих родителей, а Николаю II опереться было не на кого. «Что мне делать? Что будет теперь с нами, с Россией? Я не готов быть царем. Я ничего не понимаю в делах управления. Я даже с министрами не знаю, как разговаривать» ^[239], – признавался самодержец.

К 1913 году Николай пребывал у власти уже почти двадцать лет, на его царствование и пришелся почетный юбилей Императорского дома Романовых, который решено было отметить со всей торжественностью. Яйцо Фаберже, подаренное им своей любимой жене, было лишь маленьким, семейным подарком, продолжением традиции, начатой его отцом еще в 1885 году. С тех пор эти драгоценные и роскошные предметы стали олицетворением богатства дома Романовых.

Яйцо Фаберже, подаренное Николаем II, скрывало в себе сюрприз: крошечный глобус необычного содержания – с двумя золотыми изображениями Северного полушария с обозначенными на них границами России в 1613 и 1913 годах.

Сравнение этих двух миниатюрных карт России, очерченных с разницей в три века, демонстрировало, как мощно увеличилась территория империи при Романовых, что внушало уверенность в незыблемости границ и твердости царской власти. Императорский орел крепко держал в своих когтях Россию – так могло показаться в 1913 году.

В таком духе и предполагалось отметить трехсотлетие царского дома Романовых по всей

России, а центром торжеств полагалось стать Москве. Началось все с опубликования 21 февраля 1913 года «Высочайшего манифеста» Николая II, приуроченного к дате избрания на царство Михаила Федоровича Романова: «БОЖИЕЮ МИЛОСТЬЮ, МЫ, НИКОЛАЙ ВТОРОЙ, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский, и прочая, и прочая, и прочая. Объявляем всем верным НАШИМ подданным:

Волею Всевышнего, три века тому назад, пресекся царственный род Рюриковичей, основателей и собирателей Русской земли. Тяжкия невзгоды обрушились на НАШЕ Отечество: безначалие и смута обуяли Русь, иноземные недруги вторглись в ея пределы. Первопрестольная Москва с ея святынями стала добычею врага, но на краю величайшей опасности, угрожавшей России, Господь Всемогущий не оставил ее Своею Великою милостью.

По призыву крепких духом русских людей, сплотившихся под сенью Троице-Сергиевс-кой Лавры, воспрянул русский народ на защиту Родины, и с помощью Божиею одолев врага, освободил Москву от неприятельского засилия. Созванный затем Великий земский собор, в 21-й день февраля 1613 года, единодушно избрал на царство боярина Михаила Феодоровича Романова, ближайшего по крови к угасшему царственному роду Рюрика и Владимира Святого. После глубокого раздумья и горячей молитвы юный предок НАШ, с благословения матери своей инокини Марфы, принял на себя тяжкое бремя Царственного служения. С той поры и доселе Десница Божия охраняла и возвеличивала НАШУ Державу.

Совокупными трудами Венценосных Предшественников НАШИХ на Престоле Российском и всех верных сынов России созидалось и крепло Русское Государство. Неоднократно подвергалось НАШЕ Отечество испытаниям, но народ русский, твердый в вере православной и сильный горячею любовью к Родине и самоотверженною преданностью Своим Государям, преодолевал невзгоды и выходил из них обновленным и окрепшим. Тесные пределы Московской Руси раздвинулись, и Империя Российская стала ныне в ряду первых держав мира.