Гвардия советского футбола - читать онлайн книгу. Автор: Павел Васильев, Олег Лыткин cтр.№ 57

Там же, в Мельбурне, Валентин познакомился с олимпийской чемпионкой гимнасткой Лидией Калининой. Через три года они сыграли свадьбу. На следующих Олимпийских играх, в Риме, Лидия Гавриловна побеждала уже под фамилией Иванова.

Связка Иванов — Стрельцов могла стать сильнейшей не только у нас в стране, но и в мире. Гавриил Алексеевич возлагал на торпедовцев большие надежды и наигрывал их к чемпионату мира 1958 года. Но Эдуарду не довелось принять в нем участие. Валентину Козьмичу приходилось играть, что называется, за себя и за того парня. В 1960 году сборная СССР стала первой в истории победительницей чемпионата (Кубка) Европы. Валентин Иванов участвовал в обоих матчах финального турнира и забил два мяча в ворота сборной Чехословакии.

Слово Андрея Старостина

Но в перерыве между чемпионатом мира 1958 года и Кубком Европы карьера Иванова оказалась под угрозой. В 1958-м сборная СССР крупно проиграла англичанам 0:5. И хотя матч был товарищеским, «разбор полетов» предстоял нешуточный. Нашли и трех главных виновников разгрома, среди которых оказался и Валентин Иванов.

«В чем только нас не обвиняли! Без всякого преувеличения, во всех смертных грехах. И трусы мы, и плохие патриоты, и бездельники, и эгоисты. И никто не вспомнил, что в биографии каждого из нас не только ужасные проигрыши, но и победы, и призы, и неплохо проведенные игры.

…Наконец, встает председательствующий на этом заседании, резюмирует всё сказанное и предлагает проект постановления. Смысл таков: выступление команды признать неудовлетворительным, а трех главных виновников поражения дисквалифицировать и лишить их звания заслуженного мастера спорта. Кто же эти три негодяя? Первый — Никита Симонян, поскольку является капитаном команды, второй — Борис Кузнецов, из-за которого назначен в наши ворота одиннадцатиметровый удар, третий — Валентин Иванов, „не поднявший ногу“, что привело к голу (не помню, то ли третьему, то ли четвертому).

Мы понимали: через минуту все дружно поднимут руки, и — конец, прощай, футбол…

Так, вероятно, всё и было бы, если б в последний момент не раздался голос с места: „Прошу слова“. Это был Андрей Петрович Старостин. Не могу привести его выступление дословно — слишком много лет прошло, но говорил он так, как умеет говорить только Старостин — ярко, убедительно и логично, не оставляя своим оппонентам никаких шансов. Смысл его речи был примерно таков: неужели поражение, даже разгромное, может ослепить взрослых, разумных людей? Да, сыграли плохо, получили серьезный урок на будущее. Однако все мы достаточно знаем и Симоняна, и Иванова, и Кузнецова, общеизвестны их заслуги, их отношение к футболу вообще и к своим обязанностям в сборной в частности. И если даже в одном каком-то, пусть ответственном, матче они сыграли плохо, то такое может случиться с кем угодно…

Старостин сел, и мы почувствовали, что атмосфера в зале изменилась. Всем будто стало стыдно за свое недавнее поведение, за свое стремление во что бы то ни стало найти и принести жертву. Собрание свернуло с накатанной дороги, по которой катилось только что. В конце концов, выступление сборной признали неудовлетворительным, но вину между игроками делить не стали. На том и разошлись… (Кстати, через пару дней подоспела из Англии и кинопленка, которая полностью реабилитировала трех „злоумышленников“ в глазах самых ярых обвинителей.)».

…В финальном турнире первого Кубка Европы участвовали четыре команды. Турнир это был во многом экспериментальный, что никак не должно принижать ценности победы. В полуфинале сборная СССР играла с командой Чехословакии и одержала блестящую победу со счетом 3:0. В той игре Валентин Козьмич забил самый памятный из своих ста пятидесяти голов.

«Это был третий гол в матче с Чехословакией. И ничего он уже не решал — шел второй тайм, и мы вели в счете. Я получил мяч в середине поля, сразу обошел кого-то из чехословацких игроков и пошел вперед вдоль правого края. На пути к лицевой линии я обвел крайнего защитника и повел мяч дальше. Я думал только об одном: продвинуться поближе к воротам и „прострелить“ в штрафную площадь, куда уже мчались остальные нападающие. Я добежал почти до границы поля и повернул налево, к воротам. Навстречу мне ринулся центральный защитник. Надо „простреливать“. Но чувствую — силы еще есть. „Эх, — думаю, — пан или пропал!“ Протолкнул мяч мимо защитника, который остался позади. Теперь мяч между мной и вратарем, и мы оба торопимся к мячу. Кто первый? Я успел чуть раньше. Позади и вратарь, а я с мячом в штрафной площадке, метрах в десяти от ворот, а в воротах уже три защитника. Я сразу заметил, что они прикрыли углы, и пробил в самую середину. Мяч влетел в сетку на уровне метров полутора от земли… Так запомнил этот эпизод я, а кто-то из ребят клялся мне потом, что обвел я по дороге к воротам даже не четверых, а целых пять игроков. Но пусть будет четыре. Это тоже неплохо. Никогда в жизни мне больше не довелось испытать такого восторга, такой радости от одного мига».

Белое и черное

Начало шестидесятых — время расцвета московского «Торпедо». Вернувшийся на тренерский пост Виктор Маслов создал блестящую команду, и Валентин Иванов был ее примой. В 1960 году автозаводцы сначала выиграли Кубок СССР, а потом впервые в истории стали чемпионами страны. В 1961 году торпедовцы заняли второе место, и руководство ЗИЛа расценило этот результат как неудачный.

«Мой пост был в самой гуще борьбы — в районе штрафной площади. Это трудней, рискованней, здесь больше шансов потерять мяч или ошибиться при передаче — и меня, и партнеров здесь охраняет много сторожей и держат нас особенно плотно. Но зато, если уж удастся осуществить свой замысел, — противнику плохо: тот, кому отдал я мяч, находится у самых ворот. Да и я тут как тут, сам могу забить. Словом, я был не настоящим инсайдом, а вторым центральным нападающим. Я был и разыгрывающим, и завершающим атаки. Не случайно ведь почти после каждого сезона я оказывался в числе наиболее результативных игроков… Победа „Торпедо“ на всесоюзной арене не была случайностью — ее подготовили все предшествующие годы. Просто наступил момент, когда количество перешло в качество».

Сезон-62 оказался неудачным для автозаводцев — сказалась отставка Виктора Маслова. Но Валентин Иванов по-прежнему много забивал, был лидером не только «Торпедо», но и сборной СССР. На чемпионате мира в Чили он с четырьмя голами стал самым результативным в нашей команде. Правда, самому Валентину Козьмичу то мировое первенство удовлетворения не принесло, ибо советская команда обидно проиграла чилийцам в одной четвертой финала. Гавриила Качалина сняли, а сборную возглавил Константин Иванович Бесков, хорошо знакомый Иванову по совместной работе в «Торпедо» в 1956 году.

Год 64-й стал для Валентина Козьмича дважды серебряным. Сначала наша сборная заняла второе место на Кубке Европы — проигрыш в финале испанцам был расценен как крупная неудача. В чемпионате СССР автозаводцы стали вторыми, уступив в переигровке тбилисским динамовцам. В решающей встрече, проходившей в Ташкенте, торпедовцы вели со счетом 1:0. Но Валентин Иванов получил повреждение и был заменен. В итоге «Динамо» победило 4:1.

Это серебро (между прочим, очень высокой пробы) Валентин воспринял как личную неудачу. Ведь могло не быть ни той злосчастной переигровки, ни травмы, забей Иванов пенальти в матче последнего тура. Выиграй «Торпедо» в Киеве, и автозаводцы — чемпионы. Но удар Валентина Иванова, одного из сильнейших пенальтистов той эпохи, отразил киевский вратарь Виктор Банников.