– Он требует встречи с вами и Орестом Шаховым.
– Ясно. Буду через час.
– Но вы же…
– Ждите.
Ромашин полежал в палате, опекаемый хорошенькими медсестрами клиники, почувствовал себя лучше и решительно встал.
Глава 2
Эффективность удара по Контрстволу превзошла все ожидания.
Ровно за час до окончания рассчитанного Стасом срока пребывания в зоне отдыха десантники выступили в поход, вооруженные до зубов, очистили нижние этажи Ствола от поисковых групп «санитаров» и вышли из здания.
Здесь их встретили «броневики» охраны и летающие кресты, но были уничтожены, ибо охранники Ствола и защитники Контрствола не представляли мощи противостоящей стороны.
Приблизившись на километр к внушающей ужас и восхищение башне Контрствола, десантники дали залп из всего имеющегося у них оружия: ракетные ружья «дракон», аннигиляторы «нихиль», «универсалы», «глюки», а Гриша Белый ухитрился, кроме того, с помощью подствольного гранатомета забросить на территорию стройки малый слинг, генератор «струны» для системы метро.
Инициированный без фокусирующего зеркала слинг создал вместо «струны» объем компактификации – свертки пространства, и двухсотметровый портал вместе с частью основания Контрствола перестал существовать, в то время как «глюки» и аннигиляторы десантников проделали приличные бреши в стенах здания и особенно по центру конуса левой башни, где разведчики Ждановы обнаружили какое-то особое устройство в форме ананаса. Неизвестно было, удалось повредить устройство или нет, но штурмующие остались довольны результатом атаки.
– Отходим, – подал сигнал Ивашура. – Сил у них много, опомнятся – вряд ли отобьемся.
Десантный отряд повернул обратно, огрызаясь огнем на редкие попытки уцелевших «санитаров» задержать его. А у стен Ствола десантников ждал сюрприз – возникший ниоткуда, прямо из воздуха, двадцатиметровый перемещатель бровея Мимо, похожий на гигантский панцирь черепахи.
Ивашура и его друзья, не видевшие прежде корабля бровея, едва не начали пальбу, и Павел еле успел их остановить.
Перемещатель завис над почвой на высоте трех метров, из его днища пролилась струйка жидкого металла и оформилась в фигуру бровея. Некоторое время люди и бродяга по мирам смотрели друг на друга и молчали. Потом бровей поднял руку в «латной перчатке» и поманил десантников.
– Вам не стоит задерживаться здесь, воины. Мой перемещатель к вашим услугам.
Ивашура оглянулся на Павла-первого, не спеша воспользоваться предложением.
– Ему можно верить?
– Хотелось бы, – с сомнением произнес Павел-второй. – Жданов, мне не нравится, что он появляется в нужном месте в нужное время.
– Мне тоже, – сквозь зубы процедил Павел-первый. – Странная забота для бродяги – помогать первым встречным-поперечным.
– Во-первых, вы не первый встречный, – возразил бровей Мимо, – и даже не второй. Ждановых я встречал множество раз. Во-вторых, я многое могу себе позволить. Но извольте поторопиться, ваши недруги, кажется, начинают приходить в себя.
Павел оглянулся на поврежденное дымящееся здание Контрствола, возле которого уже формировалось войско «санитаров» во главе с гигантским обезьянозмеем, на два десятка летающих крестов, журавлиным строем приближавшихся со стороны горной цепи, перевел взгляд на Павла-второго.
– Как ты думаешь, если мы атакуем перемещатель, он выдержит?
– У меня остался еще один слинг, – ответил все понимающий дубль. – Свертки в «струну» не выдержит ни один материальный объект.
Бровей Мимо не пошевелился, но от него пахну́ло столь ощутимой плотной волной снисходительного всепрощения, что это почувствовали все.
– Уходите, – сказал Павел-первый. – С этого момента наши пути расходятся. Следующая встреча закончится для вас печально.
– Жаль, я просто хотел помочь исполнителю.
– Мы в состоянии постоять за себя сами. – Павлу вдруг пришла в голову интересная мысль, и он высказал ее вслух. – Передавайте привет «хронохирургам» и Тем, Кто Следит. Скоро мы навестим тех и других.
Фигура бровея заколебалась, подернулась рябью, превратилась в струю дыма, которая без следа всосалась в брюхо «черепахи». Еще через мгновение перемещатель превратился в тонкую черную струну и исчез, унося бродягу по мирам Древа Времен.
– За мной! – скомандовал Павел-второй, и отряд дисциплинированно отступил к Стволу, успев скрыться в его недрах за минуту до атаки «санитаров».
* * *
Подземный бункер Центра по ликвидации последствий был окружен со всех сторон на всех уровнях и горизонтах.
Ромашин представить себе не мог, что ему придется перешагнуть порог центрального зала в качестве парламентера, поэтому, стоя перед дверью в зал, воспринимал происходящее заторможенно, как сон. Вывел его из этого состояния Базарян:
– Может быть, мы за вашей спиной прорвемся в зал и возьмем их всех? Залп из «слонов» – и все…
– Жданов – профессионал, каких мало, – прогудел в усы Харлам Саковец. – Он наверняка предусмотрел все варианты возможной атаки. Хорошо еще, что он отпустил обслугу Центра.
– У нас тоже немало крутых профессионалов, – обиделся командир «Роуд-аскер». – Со всеми он не справится.
– И ты согласен положить всю обойму, чтобы доказать ему, какие вы профессионалы? – Комиссар с иронией глянул на смуглолицего Базаряна.
Тот стушевался, пробормотал:
– Нет, но обидно же…
– Харлам, – обратился Ромашин к своему телохранителю. – Потолок проверили?
– Есть два вент-люка, прямо над вириалом управления и у стены. Можно будет попробовать.
– Подготовьтесь на всякий случай. У вас будет максимум полсекунды на отстрел люков и еще полсекунды на десантирование и гипноатаку.
– Управимся.
– Иди.
Ромашин вздохнул, жестом предложил всем отойти от двери в зал и перешел на волну связи с Центром:
– Жданов, я Ромашин. Впусти.
Монолитная на вид дверь свернулась валиком вокруг опоры, ушла вбок. Ромашин шагнул вперед и оказался в полной темноте. Дверь за ним бесшумно встала на место, и тотчас же разгорелось небольшое круглое окошко на потолке, освещая фигуру человека, стоящего посреди зала. Невозможно было разглядеть, сколько еще людей прячется в темноте, но Игнат чувствовал на себе их взгляды. Расправил плечи, пристально глянул на того, кто ждал его в конусе света.
Человек был одет в черный комбинезон, скрадывающий движения и делающий его почти невидимым, но лицо, несомненно, принадлежало Павлу Жданову.
– Проходите, комиссар, – раздался его негромкий голос.
Над головой Игната разгорелась панель потолка, осветив комиссара.