Я – доброволец СС. «Берсерк» Гитлера - читать онлайн книгу. Автор: Эрик Валлен cтр.№ 5

Сказав это, он вернулся в свой бункер.

Болтовня через ничейную насыпь после его ухода возобновилась. Мы трепались о всякой ерунде. Разговор плавно перешел на обсуждение рождественских подарков, и стало ясно, что русские тоже получили дополнительное довольствие на Рождество, несмотря на безбожие их страны. Конечно, мы и русские стали хвастаться своими подарками друг перед другом. Когда они радостно описали содержание своих посылок, мы только снисходительно рассмеялись и выложили им полный список того, что получили сами, полностью растоптав их надежды блеснуть перед нами своими подарками. Хотя, конечно, мы значительно преувеличили качество полученных вещей. Однако эффект все равно был сокрушительным.

Большевики не желали сдаваться. Вообще, мы заметили это свойство их натуры за последние три года войны, но даже сейчас казалось, что они не отступят без попытки «контратаковать» нас. После короткого спора, не слышного нам, они снова повысили голос, хвастаясь перед нами с новой силой. Но было ясно, что они сильно приукрашивают действительность, хотя мы и не могли отрицать, что попытка ответной атаки была хороша. Пожалуй, это была боевая ничья.

Но решающее очко было разыграно чуть позже, и оно оказалось весьма неожиданным. «Оружием победы» в этом споре стала пара ночных туфель, которые прислала одному из часовых пожилая дама из Вестфалии. Пожалуй, это была единственная польза, которую эти тапочки принесли нам в Курляндии. Постовой с радостью рассказал большевикам о том, какой прекрасный подарок он получил на Рождество, и все изумление наших собеседников проявилось в одном только вопросе:

– А… что такое «ночные туфли»?

Один из наших товарищей, который понимал по-русски чуть больше остальных, попытался объяснить им.

– Ну, тапки, тапочки! – закричал он и попытался описать, что же это все-таки такое, но даже после его объяснений русские по-прежнему были поражены. Они никогда до этого не видели ночных туфель, бедняги! Никогда у них не будет ни денег, ни возможности купить себе пару тапок в Советском раю для рабочих и крестьян, даже если они когда-нибудь вернутся домой и их ноги уцелеют в этой войне.

О, это была полная победа с нашей стороны. Можно было даже сказать, что уж в этом споре русские были полностью уничтожены, потому что они казались онемевшими от удивления. Представляете, что чувствовала потом эта милая дама из Вестфалии, читая наши письма, в которых мы подробнейшим образом описали, какую моральную поддержку оказали нам ее тапочки в разгроме русских.

Эти большевики совсем не умели проигрывать. От одного поражения они растеряли весь боевой азарт, и разговор стал более дерзким, почти непристойным. Например, они попросили дать им адреса берлинских девушек, которых, по их словам, они смогут навестить во время победного марша по Германии, и пообещали нам «теплый прием» в Сибири, куда ссылали военнопленных. Однако последней каплей в чаше нашего терпения стал выкрик одного из русских:

– Гитлер скоро капут!

– Эй! – не выдержал один из пулеметчиков в нашем окопе. – Пошли-ка этому грузинскому бандиту, торчащему сейчас в вашем Кремле, новогоднюю открытку и не забудь написать, что скоро мы продвинемся на восток и наши «Тигры» заставят его заткнуться! – прокричал он в ответ.

Это напоминание о «Тигре», новейшей 69-тонной модели танка, которую ни русское, ни американское, ни британское оружие не могло даже поцарапать, кажется, возымело свой эффект, потому что большевики прекратили свои шутки. Разговор снова перешел на относительно нейтральные темы.

Потом они предложили обменяться рождественскими подарками. Им особенно хотелось, чтобы этими подарками были сигареты и табак. Но, нет, мы уже успели со всем отвращением познакомиться с их махоркой (разновидность трубочного табака), ужасной коричневой дрянью, которую, наверное, можно курить, только когда заканчивается вообще все, даже собранный в лесу и высушенный мох… Нет, это не то, чего нам хотелось!

– Отличные папиросы, – предложил один из голосов с другой стороны насыпи. – Хороший сорт «Авиатик».

«Авиатик», как мы знали, – это была одна из самых лучших марок сигарет у русских.

– Хорошо, – сказал один из наших солдат, который уже пытался выменять упаковку своего пересушенного табака на нормальный у своих. – Вы получите пачку хорошего немецкого табака за четыре пачки вашего «Авиатика».

В любом случае даже его дурной табак был во много раз лучше махорки , так что это был справедливый обмен.

Они оба выбрались из окопов и приблизились друг к другу. Это была странная встреча Запада с Востоком: высокий эсэсовец в белом маскировочном костюме, словно бросающий вызов смерти своей полубеспечной и, может быть, излишне самоуверенной походкой. «Идущие на смерть приветствуют тебя», – как бы говорил он. И крепкий русский боец, похожий на эскимоса в подбитой ватой форме, идущий, будто катясь по снегу. Едва они подошли ближе друг к другу, между ними просвистела пуля – выстрелил кто-то с дальних постов, кто не знал, что происходит здесь, между нами, но увидел идущие друг к другу фигуры. Они отскочили друг от друга, как мячики, и огромными шагами понеслись под прикрытие своих окопов, потому что с разных сторон замелькали вспышки.

– Ну что, в штаны наложил? – прокричал кто-то поспешно вернувшемуся посыльному, злому и смущенному от страха, который пробормотал в ответ что-то неразборчивое, но, разумеется, непристойное.

Пока мы тут общались с нашим смертельным врагом на вполне мирном уровне, об этом разговоре успели донести в штаб дивизии, и, подозревая здесь какой-то подвох, командир дивизии отдал приказ нацелить на наш участок насыпи все возможные орудия, готовые к залпу в любую секунду. Но все оставалось спокойным, и вскоре наступила тишина. Приближался рассвет, и скоро большевикам нужно будет отступить с передовых позиций, если они не хотят оказаться похороненными в промерзшей Курляндской земле.

Еще несколько дней наша рота оставалась на каменистых холмах Бункаса – крошечной точки на карте. За это время решительно ничего не случилось. Пулеметные гнезда, которые иваны устроили в неприятной близости от нас накануне Сочельника, были превращены в развалины нашими минометами.

2 января из штаба дивизии пришел приказ захватить пленного в нашем секторе. Дело в том, что целая русская армия исчезла с линии фронта южнее нас, буквально растворилась в воздухе. Поэтому командование опасалось, что эта армия переброшена на наш фронт и в скором времени следует ожидать крупного наступления. Поэтому требовался «язык», чтобы прояснить ситуацию.

Разведывательная группа в составе восьми человек из моей роты отправилась в путь. Ее целью было пулеметное гнездо русских, укрытое под группой деревьев примерно в 100 метрах от наших траншей. Перед этим восемь моих добрых старых 80-мм минометов открыли огонь, чтобы изолировать цель с флангов и тыла. Потом к нам присоединились тяжелые пехотные пушки, и русский пулеметный расчет оказался практически отрезан от своих. На рассвете наши разведчики вернулись.