Князь Николай Борисович Юсупов. Вельможа, дипломат, коллекционер - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Буторов cтр.№ 87

Рассказать о жизни князя Юсупова в искусстве и трудно, и легко. Легко потому, что опубликовано немало материалов о каких-то частных ее сторонах — об отдельных книгах, картинах, спектаклях княжеского театра, фарфоре Юсуповского завода. Трудно, потому что «нельзя объять необъятное», а именно таковой оказалась «жизнь в искусстве» князя Николая Борисовича.

О. И. Бове. «Москва. Вид Большого театра». 1825. ВМП.

Эта часть книги посвящена последнему, московскому периоду жизни Николая Борисовича, поэтому именно в ней я попытался подвести некоторые, самые предварительные итоги его деятельности организатора театральной жизни и коллекционерской деятельности.

Князь дружил со всеми музами, но особой его любовью польовались три — Мельпомена, Талия и Терпсихора.

За границей и в Петербурге князь Юсупов привык к театральному искусству; не просто провинциальному отражению вчерашних веяний музыкальных столиц Европы, но зеркалу самых ярких, свежих музыкальных впечатлений. Всякая новинка европейской музыкальной жизни в конце царствования Екатерины Великой скоро становилась предметом обсуждений и пересудов петербургских гостиных.

В Москве положение складывалось несколько иным — музыкальные новинки, да и вообще хорошая музыка не без труда появлялись на подмостках второй столицы — с подмостками создались большие сложности. Причин тому оказалось несколько.

Формально Московский Императорский театр появился лишь в 1805 году. До этого его функции исполняла частная антреприза — Петровский театр князя Урусова и Медокса, чье здание стояло в начале Петровки. Театр Медокса (именно так его чаще называли) стал отправной точкой истории современного Большого театра. Профессиональный уровень спектаклей труппы Медокса оставался не слишком высоким, хотя и привлекал зрителей как отдельными исполнителями, так и редкостными сценическими эффектами.

Наряду с театром Медокса в Москве действовало много крепостных трупп. Всего в начале 19-го столетия в России насчитывалось 103 городских крепостных театра. Из них 23 находились в провинции, 27 — в Петербурге и 53 в Москве. Медокс, формально имевший театральную монополию, тогда писали «привилегию», жаловался властям на то, что крепостные труппы отнимают у него зрителя и доход, но поделать с этим ничего не мог ^[252].

Театральная труппа самого князя Николая Борисовича по праву считалась одной из самых заметных и слаженных в Москве первых десятилетий XIX столетия. Злые языки утверждали, конечно, что князь лично заинтересован в ее качестве, заинтересован особым образом — многие из крепостных «актерок», якобы, состояли в княжеском гареме. Хотя на самом деле это было далеко не так, но сплетни такого рода и ныне частенько появляются в «околонаучных» публикациях. Ознакомившись с найденными мною в самых разных источниках сведениями, читатель, надеюсь, убедится в том, что князь Николай Борисович не уподоблялся своим далеким восточным предкам и театрального гарема в Москве не устраивал.

Зимой Юсуповская труппа жила в Москве, летом многие актеры перебирались в Архангельское, где для них существовал особый «театральный» дом — одно из многочисленных служебных сооружений, располагавшихся в ближайших окрестностях усадьбы. До покупки Архангельского актеры из Москвы иногда выезжали с князем в Васильевское и Спасское. В Архангельском масштабные театральные постановки практиковались редко; здесь, на лоне роскошной подмосковной природы, отдыхал не только князь, но и «актерки» его труппы. Представления же устраивались только для иностранных и российских владетельных особ и обычно носили характер дивертисментов, а не полноценных спектаклей.

Архангельское. Театр Гонзага. Открытка начала XX в. Из собр. автора.

Театр Юсупова и вообще театральная деятельность князя стали заметным явлением в истории русской театральной культуры. Многие театралы завидовали Николаю Борисовичу и потому распространяли о нем и его театре всевозможные грязные сплетни, не имевшие под собою реальных оснований. Среди заядлых сплетников оказался и Александр Сергеевич Грибоедов — дипломат и драматург, сам большой театрал и далеко не платонический обожатель актрис. Они, опять же по слухам, редко отвечали взаимностью «автору одного вальса и одной пьесы»…

Юсуповский театр, в отличие от его основателя, давно стал предметом углубленных научных исследований. В начале 1920-х годов вышла небольшая монография Н. П. Кашина «Юсупов и его театральная деятельность», а затем «Театр Н. Б. Юсупова» ^[253]. Из второго издания, в значительной степени основанного на документах Юсуповского архива, мною почерпнута большая часть приводимых сведений о двух театрах князя Николая Борисовича — о его крепостной труппе и об Итальянской антрепризе ^[254].