Князь Николай Борисович Юсупов. Вельможа, дипломат, коллекционер - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Буторов cтр.№ 57

П. А. Шестаков? Вид улицы в Архангельском. Середина XIX века. ГМУА.

Повторюсь, что не располагаю какими-либо конкретными документами о масонстве и степени посвящения князя Николая Борисовича. Мой рассказ — не более чем версия. Читатель волен думать, что Наполеон и иные «сильные мира сего» столь радушно принимали Николая Борисовича исключительно «за красивые глаза», как гласит русская народная присказка. Восточные глаза у Юсупова действительно были очень красивы, если судить по его многочисленным портретам. Вот и сейчас, когда я пишу эти строки, он смотрит на меня с литографии И. Вивьена своими прекрасными глазами и как будто предупреждает, чтобы я не написал чего лишнего…

В тайных масонских книгах содержатся такие слова, определяющие значение многих событий. Вероятно, князь Николай Борисович мог их читать: «Как некий микрокосмос, сиречь — малый мир, в любое десятилетие рождаются связанные своими судьбами люди. И будут их линии пересекаться, взаимно уничтожаясь или помогая друг другу расти…»

«Казнь Людовика XVI». Гравюра XVIII в.

В последнее десятилетие XVIII века, возвращаясь из Европы в Россию под конец своей блестящей дипломатической карьеры, Николай Борисович покидал прекрасную Францию накануне ее страшного разгрома революционерами. Спустя совсем немного по историческим меркам времени он возвратился в совершенно другую страну. Иным оказалось в ней все — от политиков и полководцев до литераторов, художников и даже художественного стиля. Бывшие булочники и сапожники занимали дворцы герцогов и баронов, вершили политику государства.

Юсупов побывал в Версале, прекраснейшей резиденции французских королей, где еще так недавно принимали его казненные на гильотине Людовик XVI и Мария-Антуанетта. Версаль и после страшных революционных погромов производил неизгладимое художественное впечатление. Дворцовый парк, как и прежде, завораживал и не отпускал от себя всякого посетителя, обладавшего хоть малым чувством прекрасного.

Версаль. Парковый фасад дворца. Открытка 1912 г. Из собрания автора.

1 июня 1808 года Николай Борисович прибыл в Париж, где провел почти целый месяц в переговорах с Наполеоном. В начале июля Юсупов отправился в Австрию (женой Наполеона потом стала австриячка). 15 июля князь прибыл в Вену, в конце июля — возвратился в Париж. Визит в Австрию носил явно не «туристический» характер; такого рода поездки скорее напоминают современную «челночную дипломатию», что еще раз подтверждает подлинные причины этого заграничного путешествия. Торг с австрийцами, традиционно весьма ненадежными союзниками России, ни к чему хорошему не привел. Вена старалась обеспечить, прежде всего, свою безопасность и сидеть, согласно своей любимой привычке, на двух стульях сразу.

Надо заметить, что почта тогда работала не слишком скоро; письма в Россию и из России во Францию доставлялись неделями. Поэтому до получения новых инструкций с родины между раундами переговоров устраивались длительные перерывы. Приличия ради и для собственного удовольствия Николай Борисович вел и в Вене, и в Париже жизнь типичного иностранного аристократа-путешественника — его постоянно видели то в опере, то в великосветских салонах, а то и при Дворе Наполеона — как и подобает обыкновенному путешествующему вельможе.

Париж. Колоннада Лувра. Фотогр. 2-й половины XIX в.

Увы, дипломатические успехи Николая Борисовича на сей раз оказались весьма незначительны — и вовсе не по причине дурно выполненного князем поручения. Просто расклад европейской политики складывался далеко не в пользу России. Война между великими державами представлялась неизбежной. Однако своими тайными дипломатическими маневрами Николаю Борисовичу удалось оттянуть непосредственное начало боевых действий, что позволило изменить расстановку сил на политическом и частью на военном фронте. Хитрый дипломат и опытный полководец М. И. Кутузов, будущий князь Смоленский и почетный член Петербургского и Московского Английских клубов, благодаря этой «оттяжке» вскоре добился подписания мира с извечным противником России и потенциальным союзником Наполеона — Турцией. Под руководством другого почетного члена клубов и дальнего родственника и друга Юсупова — князя П. И. Багратиона началась передислокация и частичная реорганизация русской армии. На подготовку к войне необходимо было время, которое помогли выиграть, в том числе и дипломатические маневры князя Юсупова.

Император Франции после нескольких раундов переговоров, надо полагать, не без грусти простился с русским собеседником — людей со столь тонким и острым умом во все времена встречалось немного. Без малого два года довольно тесного общения открыли перед Наполеоном истинные достоинства князя Николая Борисовича.

Для Юсупова же постоянно оказалась открыта императорская ложа в театре, что говорит о глубоком уважении, которое испытывал к прирожденному русскому аристократу французский император. Как раз про императорскую ложу князь Н. Б. Юсупов-младший опубликовал весьма квелую историю, свидетельствующую о том, что в Париже капельдинеры были хорошо вышколены, и в них при Наполеоне уж не осталось ни капли революционного духа.

«Расскажем здесь происшествие, случившееся во время пребывания Князя в Париже, — пишет Николай Борисович Юсупов-внук. — Когда он прибыл туда и был принят при дворе Наполеона I-го со всем почетом, соответственным его высокому значению, Наполеон, показывая особое уважение к нему, предоставил ему право присутствовать при всех спектаклях в императорской ложе, благосклонность, которой дотоле пользовались одни владетельные особы царственного рода. — В один вечер, когда князь Николай Борисович прибыл в театр, придверник ложи, полагая ошибку, остановил его вопросом: „Вы Король?“ — „Нет, — отвечал с достоинством Николай Борисович. — Я Русский Князь“, и придверник почтительно поклонясь, отворил императорскую ложу» ^[174].

Этот короткий рассказ — еще одно косвенное свидетельство истинного положения Юсупова в наполеоновской Франции. Вопреки сообщению внука, Николай Борисович тогда никакой особо почетной должности не занимал, оставаясь рядовым отставным русским министром, каковых в любой стране всегда не один десяток найдется.