Князь Николай Борисович Юсупов. Вельможа, дипломат, коллекционер - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Буторов cтр.№ 100

Во всех домах князя имелось очень много фарфора, практически всех лучших русских заводов и, разумеется, собственного, Юсуповского, а также иностранный — немецкий, китайский, японский, частью остававшийся во вседневном обиходе, а частью уже при жизни князя считавшийся коллекционным. У Николая Борисовича имелась настоящая фарфоровая картинная галерея. Его крепостные мастера неоднократно воспроизводили на изделиях из фарфора живописные оригиналы княжеской коллекции. Небезынтересно, что некоторые картины теперь известны только по фарфоровым копиям, к примеру, некогда многочисленные работы столь любимого князем Жана Батиста Греза.

Ж. Б. Грез. «Девочка с собачкой на руках». Собр. кн. Н. Б. Юсупова. Местонахождение неизвестно.

Тканные ковры — иначе шпалеры, некогда тоже составляли заметную часть Юсуповского художественного собрания. Точное количество их неизвестно; предположительно более двадцати. Все они относятся к лучшим образцам шпалерного искусства XVII–XVIII веков.

Огромную ценность представляла княжеская библиотека, ныне сосредоточенная в музее-усадьбе «Архангельское» и насчитывающая свыше 16 тысяч единиц хранения. При жизни владельца она разделялась на 15 тематических разделов. Большую ценность представляли коллекции рукописей XIV–XVI веков, а также свыше ста инкунабул. Среди ценнейших выделялись порядка 82 эльзевиров, ранних голландских издателей, более 30 книг печати итальянца Альда Мануция. К древнейшим уникам относился французский часослов XV столетия, «Библия» Лютера 1565 года. В библиотеке хранилась подборка русских рукописей и старопечатных изданий, начиная с «Острожской Библии» Ивана Федорова. В основе фондов лежали (если говорить точнее — стояли в особых шкафах) книги XVIII века по искусству, философии, античная литература, драматургия. Обширный раздел составляли книги по кулинарии — Николай Борисович прославился как редкостный знаток кухни и драгоценных вин. Кстати, слава гурмана отнюдь не препятствовала князю в повседневной жизни оставаться сторонником здоровой русской еды — искусство оставлялось для праздников, каковые ежедневно не устраиваются. Библиотека никогда не вывозилась из усадьбы и уже к началу 20-го столетия имела мемориальный характер. К сожалению, в 1920–1930-е годы из библиотеки оказались изъяты свыше 9 тысяч 200 томов, из которых многие были проданы за границей.

Неизв. художник XVIII в. С оригинала А. Ван Дейка. «Марс и Венера». ГМУА.

Неизв. резчик. Плакетка «Смерть Александра I в Таганроге». Открытка из собр. автора.

Еще одна неотъемлемая часть коллекции князя Николая Борисовича состояла из… ботанического собрания. Увлечение экзотическими деревьями, кустарниками и цветами, создание уникальных по подбору растений оранжерей характерно для русского усадебного быта времен Юсупова. Для размещения ботанических уникумов по сторонам партера парка в Архангельском были сооружены огромные оранжереи, на месте которых в советское время появились два громадных корпуса военного санатория. Николай Борисович обладал превосходной коллекцией растений. Некоторые из них в летнее время выносились в усадебный парк, во многом дополняя и оттеняя неброскую среднерусскую природу. Одним из последних приобретений князя стала уникальная ботаническая коллекция графов Разумовских из подмосковного имения Горенки, которая, увы, вместе со всеми остальными редкостями вскоре после смерти Николая Борисовича была спешно продана его сыном. О составе ботанической коллекции имеются отрывочные сведения, из которых можно понять, что Николаю Борисовичу принадлежали некоторые деревья, чей возраст насчитывал несколько столетий.

Ф. Я. Алексеев. «Вид на Дворцовую набережную от Петропавловской крепости». Около 1793 г. ГРМ. Эскиз к картине из собр. кн. Н. Б. Юсупова в ГМУА.

Николай Борисович, как и всякий коллекционер, принимал меры для создания полновесного научного каталога своего художественного собрания, а не одного только Императорского Эрмитажа, которым руководил. Князь предполагал издать каталог с приложением гравюр, но идею эту осуществить так и не успел. Считается, что на момент кончины князя в его собрании имелось порядка 600 живописных работ, дополненных позднее его второй невесткой, внуком и правнучкой. В 1827 году Николай Борисович составил каталог своей картинной галереи. В трех обширных альбомах были описаны и зарисованы по местам развески 540 картин. Во времена князя Юсупова картины по стенам располагали не по стилям, школам и времени создания, а так называемой ковровой развеской, подобранные по колориту, размеру, сюжетам. В каталоге произведения искусства из княжеской коллекции отражали свое реальное местонахождение — в определенном доме или усадьбе, а уже в них непосредственно в конкретном парадном зале, кабинете или жилой комнате.

В 1839 году сын коллекционера, князь Борис Николаевич, издал печатный каталог художественных ценностей из собрания отца, давно ставший библиографической редкостью.

Антонис Ван Дейк. «Портрет дамы». ГМУА.

Искусствовед Л. Ю Савинская, предпринявшая уже в наши дни попытку воссоздать полную историю коллекции, писала, что «реконструкция истории формирования Юсуповского собрания объективно трудна. Отсутствуют дневники Н. Б. Юсупова, известны лишь немногие его письма. Приходится опираться на эпистолярное наследие и воспоминания современников, финансовые и хозяйственные документы обширного архива князей Юсуповых, но они лишь отпечаток повседневной жизни, документы подчас неполны и субъективны» ^[291].

В качестве милого анекдота из современной искусствоведческой мысли приведу такой факт. В одном из первых номеров научного журнала Государственной Третьяковской галереи в статье, посвященной коллекции Сергея Михайловича Третьякова, ему совершенно серьезно приписано обладание знаменитым конным портретом Бориса Николаевича Юсупова работы Гро, хотя известно, что портрет никогда не уходил из семейной коллекции Юсуповых и ныне хранится в собрании ГМИИ им. А. С. Пушкина. Как будто Третьякову собственных шедевров недоставало…