Карузо - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Булыгин cтр.№ 70

Карузо хохотал над подобными историями и наслаждался чувством собственного превосходства. Он был уверен, что ни мимолетные романы, ни история с Риной не смогут нарушить благополучия его личной жизни. У Ады, однако, все сильнее зрела обида, подогреваемая регулярно появлявшимися в прессе историями, связанными с Карузо. Например, она была крайне уязвлена, когда в американских газетах обсуждался такой эпизод: на одном из спектаклей «Тоски» Энрико поцеловал сопрано Эмму Имс с реализмом, явно превосходящим театральные каноны. Ада иногда взрывалась, устраивала бурные сцены ревности, но Карузо не принимал их близко к сердцу, считая их всего лишь подтверждением ее любви. Однако в случае с Риной Энрико явно недооценил степень обиды своей спутницы. Она чувствовала себя настолько оскорбленной, что категорически отказалась ехать с Карузо в Нью-Йорк. Впервые за время совместной жизни Энрико и Ада расставались более чем на полгода. Карузо не очень переживал по этому поводу. Возможно, он надеялся, что, соскучившись, Ада его простит. Кроме того, он тщательно готовился к европейским гастролям, которые должны были начаться спектаклем «Риголетто» в Вене, где ему устроил ангажемент Вальтер Мокки.

Перед дебютом в столице Австро-Венгрии Карузо волновался. Во-первых, из-за того, как его встретит в музыкальной столице Европы изысканная венская публика. Во-вторых, беспокоило то, что вместе с тенором в Вене дебютировал Титта Руффо, слухи о триумфах которого будоражили мир, а роль Риголетто считалась одной из его недосягаемых вершин. Например, на протяжении целого сезона взыскательнейшая миланская публика наотрез отказывалась видеть в этой роли кого-либо другого, а ведь это было время, когда на сцене театра выступала целая плеяда блестящих баритонов! Карузо понимал, что нужно было во что бы то ни стало если не превзойти его, то хотя бы не стушеваться на фоне этого вокального монстра.

Венцы с нетерпением ожидали первого появления в их городе двух певцов, о которых уже ходили легенды. Билеты в Венскую оперу на 6 октября 1906 года были распроданы задолго до спектакля, хотя стоили неимоверно дорого. Как только Карузо и Руффо оказались в городе, их окружили репортеры, которые с этого момента освещали буквально каждый их шаг. На спектакле должен был собраться весь венский бомонд.

Карузо и Титта Руффо приехали в театр в закрытом экипаже около шести вечера. Оба очень нервничали. Однако все прошло даже лучше, чем они надеялись. Правда, Зельма Курц, исполнявшая роль Джильды, поначалу не очень уверенно интонировала, но потом, успокоившись, обрела обычную прекрасную форму. Карузо произвел самое благоприятное впечатление. Но «Риголетто» — это опера в первую очередь для баритона, и подлинным героем вечера стал все-таки Титта Руффо. Когда упал занавес, зал буквально сошел с ума: аплодисменты, рев, крики, топот, казалось, никогда не закончатся. Занавес поднимался вновь и вновь. Это был триумф, какого давно не видела Венская опера. Руффо тем же вечером вынужден был мчаться в Милан для участия в опере Р. Леонкавалло «Заза», а Карузо на следующее утро сообщили, что император Франц Иосиф присвоил ему звание каммерзингера. С 1883 года ни один певец не получал этот титул после одного-единственного выступления на сцене Венской оперы!

После сенсационного дебюта в Вене Карузо отправился в Берлин. На первом спектакле «Кармен» в антракте к нему в гримуборную зашел кайзер Вильгельм II, который выразил тенору свое восхищение. После ухода императора произошел забавный эпизод. Энрико, взволнованный только что состоявшейся беседой, закурил. Однако к нему тут же подскочил пожарный и потребовал немедленно погасить сигарету. Тенор отказался. Тогда был срочно вызван менеджер, который подтвердил, что курение в театре запрещено для всех без исключения. Карузо взорвался и сказал, что в таком случае он не выйдет больше на сцену и вообще уйдет из театра. Назревал скандал. Однако помощник режиссера нашел компромисс, предложив пожарному следовать за Карузо с ведром воды, в которое тот будет стряхивать пепел и бросать окурки.

Из Берлина Карузо отправился в Париж, где 25 октября 1906 года вместе с Эммой Кальве принял участие в грандиозном благотворительном концерте, организованном знаменитым актером и теоретиком театра Констаном Кокленом на открытой площадке «Трокадеро», вмещавшей более пяти тысяч человек. В итоге была собрана такая значительная сумма, что благодарный Коклен, использовав свое влияние на президента Франции, добился того, что Карузо стал кавалером ордена Почетного легиона.

В прекрасном настроении Энрико отправился в Нью-Йорк, никоим образом не предполагая, какой неприятный сюрприз ему приготовила судьба.

…Многие важные события начинаются с какого-нибудь неприметного эпизода. Один из таких, по сути — курьез, не заслуживавший, казалось бы, даже внимания, едва не поставил под угрозу всю американскую карьеру Карузо.

В пятницу 16 ноября 1906 года, незадолго до открытия сезона в «Метрополитен-опере», Карузо, прогуливаясь в Центральном парке, остановился перед клеткой с обезьяной по кличке Ноко. Он строил обезьяне гримасы, хохотал над ее ужимками, от души веселился. Как вдруг стоявшая рядом с ним женщина истошно закричала и стала звать на помощь. Подбежавшему полицейскому она заявила, что этот господин — указала она на Карузо — прикасался сквозь одежду к интимным местам ее тела. Полицейский, которого звали Джеймс Кейн, после недолгого разговора, в результате которого оба не поняли друг друга, так как Карузо еще плохо понимал по-английски, арестовал великого тенора за «сексуальные домогательства», как мы бы сейчас сказали, и отвез в полицейский участок.

Сам Карузо категорически отметал всякую мысль о какой бы то ни было своей вине, и в этом, похоже, с ним нужно согласиться. Сразу же возникшая версия, что тенор оказался жертвой спланированного сговора, нуждается в уточнении: если сговор и был, то он не был изначально направлен против Энрико. Последующее расследование, предпринятое после суда энтузиастами-журналистами, привело к неожиданным результатам: случалось, что полицейские выглядывали респектабельных господ, которые оказывались в непосредственной близости от женщин. Те по предварительной договоренности с полицией начинали кричать и звать на помощь. Полицейские, разумеется, бросались «защищать несчастных» и предлагали за некоторую сумму «уладить» инцидент на месте. Вероятнее всего именно это тогда и произошло. Но беда заключалась в том, что Карузо плохо понимал по-английски и знал на этом языке лишь самые общие фразы, которые, естественно, никак не пересекались с теми, какие он мог тогда услышать от Кейна. Он растерялся и не понял, что от него хотят. Так что полицейскому ничего не оставалось, как отправить «господина» в участок, а потом на суде придумывать «мотивировки» своего поступка. В пользу этой версии говорит и то, что полицейского, арестовавшего Карузо, примерно через год уличили в лжесвидетельстве и уволили со службы.

Но все это стало известно позже. Во многих газетах тех дней Карузо совершенно недвусмысленно представляли эдаким похотливым чудовищем из полудикой страны, набросившимся на «цивилизованную» гражданку Америки. У такого взгляда была своя «история». Дело в том, что еще с самого начала колонизации континента «коренные» американцы — англосаксонские протестанты — обвиняли во всех бедах страны именно эмигрантов из других стран, представляя их как угрозу обществу. Эти страхи поддерживались «академическими» авторами, которые сваливали ответственность за все проблемы Америки на «иностранцев», под которыми в разные периоды понимались ирландцы, евреи, поляки, японцы, китайцы… Большинство иммигрантских групп Америки испытали на себе действие этого стереотипа. С середины XIX века, когда началась массовая миграция итальянцев, они были немедленно охарактеризованы как низменные люди, с неразвитой нравственностью, склонные от природы к преступной деятельности, и именно на них были перенесены все фобии «цивилизованного» общества США. За итальянцами прочно закрепилось клеймо потомственных преступников, склонных везде создавать мафиозные организации. Справедливости ради, надо отметить, что, действительно, итальянская мафия была очень развита в Америке и представляла собой немалую социальную проблему. Естественно, Карузо к ней никакого отношения не имел — более того, впоследствии он выдержал несколько жестоких сражений с одной из группировок — организацией «Черная рука».