Карузо - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Булыгин cтр.№ 100

Каким ни парадоксальным было это странное предложение, Карузо над ним задумался вполне серьезно. Ведь если в его жизни и был человек, который любил его давно и бескорыстно, так это именно Рина. Эти размышления привели к тому, что Рина и Энрико вновь возобновили отношения. Дело дошло даже до того, что Карузо объявил всем близким знакомым о намерении жениться на ней.

Лето 1912 года Карузо с сыновьями и Риной провел на курорте Монтекатини, расположенном в нескольких милых от Флоренции. Это место славилось лечебными источниками, привлекавшими туристов со всего мира. Почти весь летний сезон там была праздничная карнавальная атмосфера со множеством развлечений. Карузо снял апартаменты в гостинице «Ла Паче». В это время на курорте отдыхала едва ли не вся музыкальная элита Италии: Леопольдо Муньоне, Умберто Джордано, Пьетро Масканьи, Джакомо Пуччини и многие другие. Городок дарил веселье, чувство беззаботности и легкости.

Рина была счастлива. Пятнадцать лет она любила Карузо, и теперь наконец они были вместе. То же чувство подъема испытывал и Энрико. Он был невероятно заботлив, доброжелателен, щедр. Он не мог представить жизнь без семьи и с энтузиазмом строил с Риной планы на будущее.

Слухи о возможном бракосочетании знаменитого тенора и Рины Джакетти проникли в печать. Узнав об этом, Ада отправила Карузо лаконичную телеграмму: «Если ты женишься на Рине, я убью вас обоих».

Как ни странно, угроза подействовала. Карузо, которого и так никакими силами никто не мог заставить пойти к алтарю, и на этот раз не отважился узаконить отношения. Однако Рина слишком сильно любила Энрико, чтобы придавать этому обстоятельству большое значение. Она готова была быть рядом с Карузо при любой форме их отношений. Несмотря на то что они прожили вместе два года, Рина, в отличие от Ады, которую именовали «синьорой Карузо», всегда именовалась исключительно «синьорина Джакетти».

Больше всего расстроился из-за несостоявшегося брака Фофо, который был очень привязан к тете, ведь она всегда заботилась о нем больше, чем мать! И времени он проводил с Риной неизмеримо больше, нежели с Адой. На его взгляд, брак отца и Рины смог бы стать идеальным и, что самое важное — он компенсировал бы отцу страдания, нанесенные матерью.

Энрико Карузо-младший вспоминал: «Жизнь на курорте была очень насыщенной. По утрам меня и Фофо водили к источнику и заставляли пить эту ужасную минеральную воду. Я старался это делать как можно меньше, всячески как бы невзначай ее проливая. Но папа, Рина и Муньоне, а также их друзья были убеждены в целебных свойствах этой отвратительно пахнущей жидкости. Они считали, что вода может излечить их от любой болезни и оздоровить их тучные тела.

Вечерняя жизнь на курорте била ключом. Я помню, меня водили на разные спектакли, причем не только оперные. Так, например, мы были на „Веселой вдове“ Ф. Легара. Отец взял меня и на „Паяцев“. Когда спектакль закончился, мы вместе отправились за кулисы поздравить исполнителей. У меня ничего не осталось в памяти от спектакля, но зато очень хорошо помню выражение лица тенора, когда он узнал, что в зале находился Карузо собственной персоной!

Когда случались выходы в свет, тетя Рина надевала вечернее платье. С точки зрения итальянца, она была на редкость привлекательной женщиной и знала, как подчеркнуть свои достоинства. У нее были густые темные волосы, блестевшие в солнечных лучах после того, как их каждое утро укладывала горничная. У нее была прическа в стиле принцессы Евгении, с длинными вьющимися локонами. Она обычно носила украшенное драгоценностями красивое платье с глубоким вырезом, подчеркивавшим ее красивую полную фигуру. У тети была узкая, затянутая в корсет талия и широкие бедра. Она была невысокого роста, но ее длинное платье создавало впечатление, что она выше, чем была на самом деле. Когда она вместе с отцом выходила куда-нибудь, держа его под руку, то смотрелась просто великолепно! Ее гордая осанка отражала чувство счастья по поводу того, что она была невестой знаменитого тенора» ^[321].

После отдыха на курорте Карузо с сыновьями и Риной отправился навестить мачеху и старшего брата Джованни, который вернулся с фронта, к счастью, невредимый, куда был взят в качестве резервиста. В октябре 1912 года Турция признала поражение и начались мирные переговоры.

Мимми тогда впервые посетил родной город отца, о котором тот ему столько рассказывал.

«Это была моя первая поездка в Неаполь, — вспоминал младший сын певца. — Я был счастлив увидеть, наконец, родной город папы, посмотреть на Везувий и Неаполитанский залив. Тогда же я впервые увидел бабушку — Марию Кастальди-Карузо и мою тетю Ассунту. Фофо до этого часто оставался в Неаполе у родственников и очень любил Ассунту. Она была болезненной грустной девушкой, нежной, тихой и, похоже, умственно отсталой. До этого меня предупреждали:

— Будь осторожен, твоя тетя сумасшедшая!

Это напугало меня, и при виде ее я попятился. Она сделала попытку привлечь меня к себе, протянула руки и сказала:

— Мимми, иди же к своей тетушке!

— Нет, ни за что! Вы сумасшедшая! — ответил я.

У бедной Ассунты началась истерика. А я получил от Фофо такой пинок, что пролетел через всю комнату:

— Никогда больше не говори своей тете такого! Иди, извинись перед ней и поцелуй руку!

Я так и сделал, и тетушка ласково погладила меня по голове. Мои страхи рассеялись, и мы очень хорошо ладили все то время, пока жили вместе. Тетя жила с моей неродной бабушкой в квартире, которую купил для них Карузо. Традиции Южной Италии предписывают, чтобы женщины носили траур в течение пяти лет после смерти близкого родственника. Так как дедушка Марчеллино умер в 1908 году, то обе женщины ходили в черном. Мрачная одежда, казалось, соответствовала обстановке квартиры и выражению их лиц. До сих пор помню кондовую мебель и темно-красные шторы, закрывавшие окна. Ассунта никогда не была замужем. В детстве она много болела — вероятно, из-за недоедания или потому что была последним ребенком сорокачетырехлетней женщины, измученной недугами и частыми беременностями, и так никогда и не поправилась. Мой отец всегда поддерживал ее материально, но вряд ли испытывал к ней особую привязанность. Я никогда не слышал, чтобы он хотя бы заговорил о ней, пока она была жива, или вспоминал после того, как умерла. То, что папа в одном из писем к Зиске назвал ее идиоткой, говорит о том, что он не питал никаких иллюзий в отношении ее умственных качеств» ^[322].

В конце лета 1912 года Карузо отправился в Милан, чтобы принять участие в суде по его иску к Аде, Чезаре Ромати и еще двум предполагаемым лжесвидетелям. Однако Ада на суд не явилась, из-за чего суд перенесли на октябрь, а Карузо вынужден был отменить ряд выступлений в Берлине. Перед тенором стояла дилемма. С одной стороны, он понимал, что дает журналистам повод посудачить о его личной жизни и покопаться в «нижнем белье». С другой — он желал компенсации за тяжелейшую травму, которую получил из-за циничного поведения Ады и ее окружения. Поэтому все-таки решил довести дело до конца. На суде несколько свидетелей подтвердили, что между Ромати и Адой существовали интимные отношения. Так, Джино Филиберти, когда-то служивший на вилле «Ле Панке», рассказал, как однажды ночью он застал Чезаре Ромати и Аду в спальне Карузо, после чего Ада его немедленно уволила. Да и сам Ромати не скрывал связи с Адой и описывал свою близость с ней в манере, близкой к «Декамерону» Боккаччо. Из глаз Карузо, слышавшего эти признания, не раз лились горькие слезы.