Мои воспоминания. Брусиловский прорыв - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Брусилов cтр.№ 144

Противник усиливался здесь с каждым часом. С необычайной быстротой из Пикардии на Волынь был переброшен 10-й германский армейский корпус генерала Лютвица, ставший ядром неприятельского сопротивления. Словно из-под земли выросли: группа генерала фон Бернгарди, подкрепившая в Ковельском направлении левый фланг 4-й австро-венгерской армии, группа фон дер Марвица, подкрепившая центр ее, и группа генерала Фалькенгайна 2-го, подкрепившая правый фланг 4-й армии и левый фланг 1-й армии.

8 германских дивизий уже стояло перед фронтом Каледина, 8 других ожидалось в скором будущем, и, наконец, 8 австро-венгерских дивизий было вызвано с Итальянского фронта в Галицию.

2 июня Бернгарди отразил 5-й Сибирский корпус от Порицка, и, начиная со следующего дня, 8-й армии пришлось отбиваться от яростных контратак 18 австро-германских дивизий, по большей части свежих. Началось восьмидневное жестокое оборонительное сражение у Киселина нашей 8-й армии генерала Каледина с группой войск Линзингена.

На нашем правом фланге атаки Гауэра, Фата и 2-го австро-венгерского корпуса (выделенного из 4-й армии) были отражены 46-м и 30-м армейскими корпусами. В центре – на реке Стоходе – 5-й Сибирский и 39-й армейский корпуса сдержали яростный натиск Бернгарди и фон дер Марвица, а выдвинутый в боевую линию 40-й корпус отразил 4-ю австро-венгерскую армию (корпуса 10-й и Шурмая), которой вместо отрешенного после Луцка эрцгерцога Иосифа Фердинанда командовал «карпатский мясник» генерал Терстянский.

Ставкой отмечена лихая конная атака белорусских гусар 3 июня, изрубивших 1-й и 11-й полки венгерского гонведа ^[199]. Самый напряженный характер бои приняли на стыке 8-й и 11-й армий, где левофланговый 8-й корпус Каледина и правофланговый 45-й корпус Сахарова с трудом сдерживали бешено рвавшуюся группу Фалькенгайна. Генерал Каледин пал духом. Ему мерещилась катастрофа, он видел себя опрокинутым, отрезанным от тыла. Генералу Брусилову приходилось все время его подбадривать.

Главнокомандующий Юго-Западным фронтом направил в 8-ю армию только что подошедший 23-й корпус, восстановивший положение в ее центре, в 39-м корпусе, тогда как подходивший 1-й армейский корпус должен был сменить на Стоходе истощенный отражением Бернгарди 5-й Сибирский. К 10 июня положение в 8-й армии могло считаться совершенно окрепшим.

Потери 8-й армии в оборонительном сражении у Киселина должны превышать 40 000 человек. По сообщениям австро-германцев, неприятелем с 3 по 13 июня у нас взято пленными 75 офицеров, 11 512 нижних чинов, 2 орудия и 20 пулеметов, что очень немного, принимая во внимание размер и ярость боев. За тот же период мы взяли 150 офицеров, 6600 нижних чинов, 2 орудия и 32 пулемета. Потери неприятеля должны составлять около 35 000 человек.

* * *

В то время как армия Каледина отражала в Киселинском сражении натиск группы войск Линзингена, три другие армии Юго-Западного фронта продолжали наступление. В 11-й армии генерал Сахаров нанес сильный удар армиям Пухалло и Бем Ермолли, ударив своим центром в их стык.

2 июня 32-й армейский корпус в геройском бою форсировал Пляшевку, овладев Берестечком, а брошенная преследовать врага Заамурская конная дивизия на плечах его расстроенного 18-го корпуса ворвалась в Радзивиллов. Тем временем 17-й корпус овладел Почаевом и Почаевской лаврой, оттеснив левый фланг 2-й австро-венгерской армии за линию границы и завершив тем самым славное для нашего оружия сражение под Берестечком.

Удар нанесла 101-я пехотная дивизия генерала Гильчевского. 404-й пехотный Камышинский полк под ураганным огнем бросился в Пляшевку и перешел ее по горло в воде. 6-я рота его, попав в глубокое место, вся утонула. Командир полка, ветеран Шипки полковник Татаров был сражен пулей в сердце, успев крикнуть: «Умираю! Камышинцы, вперед!» Бешеным ударом Камышинский полк опрокинул три полка неприятеля, взял на штыках Берестечко и захватил в плен 75 офицеров, 3164 нижних чина, 3 орудия и 8 пулеметов.

Трофеями Заамурской конной дивизии генерала Розалион-Сошальского было 10 офицеров, 800 нижних чинов и батарея в 4 пушки. 17-й корпус в почаевских боях захватил 6000 пленных и 4 орудия. Всего в сражении под Берестечком нами захвачено до 12 000 пленных и 11 орудий.

В последовавшие дни левофланговый 7-й армейский корпус овладел Черным лесом, тогда как на правом фланге 45-й корпус ввязался в тяжелые бои 8-й армии у Киселина. 7-я армия, к которой отошел левый фланг 11-й армии —18-й и 6-й армейские корпуса – отразила, как мы уже видели, своими ставшими центральными 22-м и 16-м корпусами яростное наступление графа Ботмера и рядом коротких ударов нанесла Южной германской армии чувствительное поражение у Гниловод и Бобулинцев.

Наконец, 9-я армия развивала свой блестящий успех у Доброноуц, громя расстроенные войска Пфланцера. 5 июня 11-й корпус занял Черновцы. Генерал Лечицкий остановил свою ударную группу (войска 41-го, 12-го и 11-го корпусов) на линии Прута, готовясь к перемене операционного направления на восток – на Коломыю и Станиславов. Преследовать бежавшую южную группу 7-й австро-венгерской армии (11-й корпус и отряд Паппа) был отправлен только Сводный корпус генерала Промтова (82-я и 103-я пехотные дивизии) и 3-й конный корпус графа Келлера.

10 июня генерал Промтов занял Сучаву, а граф Келлер – Кымполунг. При занятии Черновцов захвачено 1500 пленных и 10 орудий, 6 июня у Кучур-Маре – еще 600 пленных и 2 пушки. Трофеями 10 июня у Кымполунга было 60 офицеров, 3500 нижних чинов и 11 пулеметов. У Сучавы взято 27 офицеров, 1235 нижних чинов и 27 пулеметов. 15 июня терцы взяли в пешем строю две пушки.

Преждевременная остановка ударной группы на Пруте, слабость Сводного корпуса и запоздалое использование штабом 9-й армии конницы графа Келлера привели к тому, что разбитого противника, вместо того чтобы отрезать от Карпат, только оттеснили к горам, где он и закрепился, сопротивляясь из последних сил.

* * *

Между штабами Западного и Юго-Западного фронтов и Ставкой велись напряженные разговоры. Генерал Эверт все не решался наступать, прося отсрочку за отсрочкой: с 31 мая на 4 июня, с 4-го на 20-е… Генерал Брусилов жаловался на бездействие генерала Эверта, прося Ставку ускорить его наступление. Несчастный Алексеев соглашался то с одним, то с другим – в зависимости от того, с кем в данную минуту говорил. Упрашивая Эверта торопиться, подчеркивая, что «счет времени сейчас надо вести на минуты!», он вслед за тем дарил ему восемнадцать драгоценных дней!

Директивы генерала Алексеева были столь расплывчаты и неясны, что целая армия – 3-я генерала Леша – оказалась вне пространства и на нее претендовали одновременно и Западный и Юго-Западный фронты. По духу директив Ставки (навязывание Брусилову Пинского района) она должна была войти в рамки Юго-Западного фронта – по букве их оставалась в составе Западного. Оба главнокомандующих обратились с запросом в Ставку.

Алексеев сперва согласился с генералом Эвертом, а затем с генералом Брусиловым, которому в конце концов 10 июня и передал 3-ю армию. Однако генерал Эверт успел отобрать себе четыре корпуса из пяти, так что в распоряжение генерала Брусилова поступил только штаб армии и один 31-й армейский корпус. Генерал Брусилов передал в 3-ю армию крайний правый фланг 8-й армии – 4-й конный и 46-й армейский корпуса, намереваясь развить удар по обоим берегам Припяти.