Иван III - читать онлайн книгу. Автор: Николай Борисов cтр.№ 60

В моменты усиления военного давления со стороны Москвы новгородские бояре немедленно приглашали на Волхов в качестве «служилого князя» кого-либо из литовских Гедиминовичей. Дальше могло последовать обращение к великому князю Литовскому и польскому королю (во второй половине XV века это было одно и то же лицо) за прямой военной помощью. Перед такой перспективой москвичи неизменно пасовали и начинали искать примирения.

Проводя политику «собирания Руси», московские князья долгое время не могли покорить Новгород, но не могли и оставить его в покое. К середине XV столетия он становится главным препятствием на пути к объединению страны, а значит и к подлинной независимости. Московская династическая смута оказалась столь долгой во многом благодаря поддержке, которую получали в Новгороде мятежные галицкие князья. Ситуация могла повториться и при любом другом антимосковском выступлении. Только полное подчинение Новгорода избавляло Москву от возможности новой многолетней усобицы. Помимо этого, Москве необходим был мощный экономический потенциал Новгородской земли. Понимая все это, Василий Темный в 1456 году совершил поход на Новгород, плодом которого стал Яжелбицкий мир.

Этот договор очень существенно ограничил суверенитет «северной Флоренции», фактически поставив ее внешнюю политику под контроль Москвы. Однако договор был составлен, так сказать, «на вырост»: в действительности Москва еще не имела достаточных сил, чтобы заставить новгородцев исполнять все взятые ими обязательства. Правители Новгорода уклонялись от выполнения московских условий, демонстрировали свои союзнические отношения с Литвой. В 1458 году новгородский посадник Иван Щока вел переговоры с польским королем и великим князем Литовским Казимиром IV. В результате достигнутых договоренностей литовский князь Юрий Семенович (из дома Ольгерда) прибыл в Новгород. Ему были поручены новгородские «пригороды» — Ладога, Копорье, Ям, Орешек, Корела, Руса. Гедиминович управлял ими до августа 1459 года.

Обеспокоенный усилением литовского влияния в Новгороде, Василий Темный в 1460 году вновь отправился на Волхов. На сей раз он ехал «миром», желая «поклониться новгородским святыням», а главное — убедить новгородцев не изменять Москве. Однако эта поездка, едва не стоившая князю жизни, не привела к коренному изменению обстановки. Новгород продолжал сопротивляться московскому давлению.

7 января 1462 года, на Собор Иоанна Предтечи, на Волхов прибыло московское посольство во главе с боярами Федором Челядней, Федором Белеутовым и дьяком Степаном Бородатым. Последний и раньше бывал в Новгороде. Молва приписывала ему подготовку заговора с целью убийства Дмитрия Шемяки в 1453 году. Источники не сообщают о содержании московско-новгородских переговоров. Известно лишь, что они продолжались две недели. Очевидно, москвичи от имени Василия Темного предъявили новгородцам какие-то жесткие требования, которые были отвергнуты (54, 101).

С отъездом послов в Новгороде начались волнения. После долгих дебатов на вече решено было отправить в Москву с новыми предложениями архиепископа Иону (1458–1470). Однако тот под благовидным предлогом уклонился от этой неблагодарной миссии. Между тем великий князь Василий II, не дождавшись новгородских представителей, в марте 1462 года «нача… возмущатися» на строптивых северян (23, 204). До начала вооруженного конфликта оставался всего один шаг. Но тут Василий скончался, оставив сыну Ивану среди прочих забот и ссору с новгородцами.

Новгородская политика Ивана III может быть правильно понята только с учетом психологического фактора. Историки уже давно обратили внимание на своеобразный характер князя Ивана. «При пользовании своими средствами и своим положением Иоанн явился истым потомком Всеволода III и Калиты, истым князем Северной Руси: расчетливость, медленность, осторожность, сильное отвращение от мер решительных, которыми было можно много выиграть, но и потерять, и при этом стойкость в доведении до конца раз начатого, хладнокровие — вот отличительные черты деятельности Иоанна III», — писал С. М. Соловьев (146, 9).

Однако было бы наивным сводить дело к одному лишь характеру князя Ивана. Прежде всего это был человек государственного ума, выдающийся политик и дипломат. Свои, эмоции он умел подчинять требованиям обстоятельств. В этом умении «властвовать собой» — источник многих его успехов. Иван III, не в пример своему отцу, всегда тщательно просчитывал все возможные последствия своих поступков. Новгородская эпопея может служить тому наглядным примером. Великий князь ясно понимал, что трудность заключается не столько в том, чтобы завоевать Новгород, сколько в том, чтобы сделать это незаметно. В противном случае он мог восстановить против себя всю Восточную Европу и потерять не только Новгород, но и многое другое…

Весной 1462 года встревоженный Новгород с нетерпением ждал ответа Москвы — но молодой московский князь молчал, словно никакого Новгорода и не существовало вовсе. Летом того же года новгородцы отражали очередное нападение шведов — но великий князь не проявил к этой войне никакого интереса. Наконец, «золотые пояса» не выдержали. В среду 22 декабря 1462 года из Новгорода отправилось в Москву большое посольство «о смирении мира». Его возглавлял сам архиепископ Иона. В Москве новгородская знать была принята с честью. Однако в ходе переговоров Иван III проявил твердость. Не уступали и новгородцы. В итоге многочасовые прения окончились взаимными уступками. Мир был достигнут. Пробыв в Москве весь январь, послы вернулись в Новгород в среду 9 февраля 1463 года.

Для достижения более выгодного соглашения обе стороны вели сложную дипломатическую игру. Новгородцы, следуя многократно испытанному сценарию, еще осенью 1462 года решили припугнуть Москву сближением с Западом.

Под 6971 годом (1 сентября 1462 — 31 августа 1463) одна из летописей сообщает: «Того же лета послаша новгородци посол свой Олуферья Васильевича Слизина к королю в Литву о княжи възмущении еже на Великий на Новъгород Ивана Васильевича; такоже и Микиту Левонтеева ко князю Ивану Ондреевичю Можайскому и к князю Ивану Дмитреевичю побороть по Великом Новегороде от князя великого, и имашася побороть, како Бог изволи» (23, 214).

Итак, новгородский посол Елевферий Слизин отправился в Литву просить у короля Казимира IV помощи против Москвы. Другой посол, Никита Леонтьев, помчался к находившимся в Литве злейшим врагам Ивана III — князю Ивану Андреевичу Можайскому и сыну Дмитрия Шемяки, князю Ивану Дмитриевичу. Такое явное нарушение Яжелбицкого договора возможно было только в условиях явного разрыва с Москвой. Оба князя-изгнанника изъявили готовность «побороться» за Великий Новгород. Однако король Казимир и на сей раз уклонился от прямого вмешательства в московско-новгородский конфликт. Вероятно, именно это и заставило новгородцев прийти к какому-то соглашению с Иваном III зимой 1462/63 года. Об этом мире свидетельствует лишь краткое замечание летописца после рассказа о посольстве в Литву: «И тое зимы умири Бог (Новгород с Иваном III. — Н. Б.) молитвами святыя Богородица и преподобнаго Варълама молением за град наш…» (23, 214). Вскоре Иван прислал в Новгород своих наместников (50,23).

В то время как новгородцы искали поддержки у короля и живших в Литве московских князей-изгоев, Иван III стремился перетянуть на свою сторону Псков. Сделать это было нелегко. Псков издавна считался «младшим братом» Великого Новгорода. Он жил по тем же уставам вечевого строя, что и «старший брат». У них были общие враги и общие друзья. Новгородский архиепископ являлся духовным главой псковичей. Однако между «братьями» часто вспыхивала вражда. Оба города хранили в памяти долгий перечень взаимных обид.