Иван III - читать онлайн книгу. Автор: Николай Борисов cтр.№ 118

Летняя кампания 1468 года велась Иваном III сразу на нескольких направлениях. В этом и был его главный стратегический принцип. В то время как одна русская рать из района Галича или Устюга наносила удар в тыл татарам, другая действовала с фронта — вдоль Волги.

В субботу 4 июня, накануне Троицы, из Нижнего Новгорода вышла «застава князя великого», которую возглавлял молодой воевода князь Федор Семенович Ряполовский (31, 281). (Как и его отец, он носил прозвище Хрипун.) Наветречу русской рати хан Ибрагим отправил свои лучшие силы — «двор царев, много добрых» (31, 281). Оба войска встретились на Волге у местечка Звеничев Бор, в 40 верстах выше Казани. В жестоком бою татарское войско было полностью уничтожено. «…И не пусти ни единого, иже бы весть несл к Казани» (30, 187). В сражении был убит какой-то татарский «богатырь» и «лиходей» Колупай, о котором составитель Ермолинской летописи замечает, что он был «всех пуще татар, и ординьских и казаньских» (29, 158). В том же бою был пленен некий казанский «князь» Хозум Бердей (31, 281). Простояв два дня «на костях», москвичи ушли восвояси.

Ответом казанцев на поход Федора Хрипуна стал летний набег на Муром. Татары разграбили окрестные волости и «много полону взяша». Однако на сей раз им не удалось уйти безнаказанно. В Муроме стоял с войсками князь Данила Дмитриевич Холмский. Как полководец он всегда действовал быстро и решительно. Узнав о появлении татар, Холмский собрал конный отряд и пошел наперехват. Догнав грабителей, воевода разгромил их и освободил пленных. Лишь немногие татары сумели ускользнуть, побросав коней и укрывшись в лесу (30, 187).

В ходе боевых действий 1467–1468 годов пострадали и русские купцы, торговавшие по Волге. Одна из летописей кратко сообщает: «Того же лета татарове казаньские пограбиша гостей русских» (27, 279).

Война с казанскими татарами осложнялась тем, что с юга, из степи, к русским окраинам время от времени выносило еще какие-то дикие орды. Летом (?) 1468 года эти степные татары перехватили русские дозоры, которые вели постоянное наблюдение за движением кочевников. После этого они совершили внезапное нападение на русскую волость Беспуту, располагавшуюся на правом берегу Оки. Захватив множество пленных, татары ушли обратно в Степь (30, 187).

Зима 1468/69 года прошла спокойно. Иван III думал не столько о казанских татарах, сколько о своем втором браке. Как раз в то время из далекого Рима ему пришло предложение жениться на греческой принцессе Софье Палеолог. Со времен Батыева нашествия русские князья рассматривались европейским дворами как жалкие данники татар. Максимум на что они могли рассчитывать в плане женитьбы — рука желтоволосой литовской княжны или знатной татарки из Орды. И вот теперь князь Иван как жених вызвал интерес и у Рима и у византийского императорского дома в изгнании. Такой головокружительный план требовал всестороннего обсуждения и рассмотрения…

Брачные переговоры было бы уместно украсить каким-нибудь внушительным успехом русского оружия, например — громкой победой в казанской войне. Вдохновленный этой идеей, Иван стал деятельно готовиться к решающей летней кампании 1469 года.

Боевые действия в 1469 году начались 9 апреля — через неделю после Пасхи. Учитывая горький опыт прошлогодней войны, великий князь первым делом отправил на Казань «судовую рать» под командованием воеводы Константина Александровича Беззубцева. Внук любимца Василия I боярина Федора Кошки, дальний родственник самого Ивана III, Беззубцев, как показали события, был неплохим полководцем и организатором.

Великий князь поднял в поход не только свой «двор» и отряды удельных князей, но также городские ополчения. Москва, Коломна, Можайск, Дмитров, Углич, Муром, Владимир, Суздаль, Ярославль, Кострома выставили своих ратников. (Не было только тверичей и новгородцев, которых, кажется, и не приглашали.) Всем ополченцам назначен был срок сбора в Нижнем Новгороде. Это удивительно напоминало сборы накануне Куликовской битвы. Кажется, Иван III хотел устрашить татар уже самой численностью московских сил.

Общий план кампании был, очевидно, тот же, что и в прошлом году. Удар по Казани наносился с двух сторон. Главное войско шло с запада, вниз по Волге. Другой отряд наступал с севера — в тыл противника. В его состав входили жители Вологды и Устюга, а также часть великокняжеского «двора». Это войско, как и зимой 1467/68 года, было поручено одному из многочисленных представителей ярославского княжеского дома — князю Даниилу Васильевичу. Ядро «северной» рати составляли устюжане, более других страдавшие от набегов приходивших сюда по Вятке и Моломе казанских татар.

Добравшись по лесным рекам до Вятки, князь Даниил Васильевич потребовал у вятчан помощи против татар. Однако те отказались, ссылаясь на свой прошлогодний договор с татарами: «…что нам не помогати ни царю на великого князя, ни князю великому на царя» (31, 282). Между тем находившийся тогда на Вятке ханский посол срочно отправил в Казань известие о том, что русские готовят набег, «но не во мнозе» (31, 282). Данные летописей позволяют установить, что общая численность «северной» рати составляла примерно тысячу человек (54, 92).

Между тем огромное войско собралось наконец в Нижнем Новгороде. Константин Беззубцев имел строгий наказ: не предпринимать никаких дальнейших действий без указаний оставшегося в Москве великого князя. Но самих этих указаний все не было. Возможно, Иван III боялся отпустить все свои войска на Казань, оставив Москву и русские земли без надежного прикрытия. Впрочем, была и другая причина медлительности великого князя. Опыт прошлогодней войны показал, что борьба с Казанью требует много сил, но не сулит скорых и решительных успехов. Самым разумным было заключить достойный мир с ханом Ибрагимом и заняться укреплением Московского государства. Только через объединение всех боевых сил Северо-Восточной и Северо-Западной Руси Москва могла добиться безусловного перевеса в борьбе с Казанью и другими внешними врагами.

Понятно, что переговоры с Ибрагимом могли пройти более успешно в условиях, когда огромное московское войско стояло в Нижнем Новгороде, у самой границы с Казанским ханством, а отряды «охотников» как бы сами по себе, без дозволения великого князя, грабили северные и западные окраины ханских владений. К переговорам Иван III привлек и неизвестную по имени татарскую «царицу» — жену состоявшего на московской службе хана Касима и мать сидевшего в Казани хана Ибрагима. (Возможно, царица была женой Касима до его бегства на Русь, после чего перешла как добыча к брату Касима Махмутеку и стала матерью его сына Ибрагима.)

Безделье разлагало армию, к тому же скоро могли кончиться припасы. Стоял май месяц, и прошлогодние запасы хлеба были уже на исходе. Побросавшие ради великого казанского похода свои привычные занятия горожане днем и ночью подсчитывали убытки от вынужденного безделья. Среди ратников началось брожение.

Обо всем этом Беззубцев, разумеется, доносил в Москву. Но там великий князь не мог преодолеть упрямство татар, которые так же хорошо понимали затруднения русских и сознательно затягивали переговоры.

Впрочем, и сам Иван III, как никто другой, умел тянуть время. Его осторожность и осмотрительность были естественным следствием импульсивности и беспечности Василия Темного. Хорошо зная характер отца — за который и самому князю Василию, и всей стране пришлось заплатить очень дорогую цену, — Иван рано усвоил себе прямо противоположную манеру поведения. И там, где неторопливость приносила победу, он неизменно оказывался победителем…