Герои Первой мировой - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Бондаренко cтр.№ 24

— Дай Бог, чтобы генералу Рузскому удалось убедить Государя. В его руках теперь судьба России и царской семьи, — заключил Лукомский».

Алексеев понял, что одному Рузскому вряд ли будет под силу уговорить императора отречься. Для этого необходимо было общее давление всех главнокомандующих фронтами. С этой целью А.С. Лукомский подготовил текст телеграммы, которую Алексеев 2 марта в 10.15 отправил всем главкомам, прося у них настоять на отречении императора.

Текст этой депеши гласил: «Его Величество находится во Пскове, где изъявил свое согласие объявить манифест идти навстречу народному желанию — учредить ответственное перед палатами министерство, поручив председателю Гос. Думы образовать кабинет. По сообщении этого решения Главкосевом председателю Гос. Думы, последний, в разговоре по аппарату в два с половиной часа 2-го сего марта, ответил, что появление такого манифеста было бы своевременно 27 февраля, в настоящее же время этот акт является запоздалым, что ныне наступила одна из страшнейших революций, сдерживать народные страсти трудно, войска деморализованы. Председателю Гос. Думы хотя пока и верят, но он опасается, что сдержать народные страсти будет невозможно, что теперь династический вопрос поставлен ребром и войну можно продолжать до победоносного конца лишь при исполнении предъявляемых требований относительно отречения от престола в пользу сына при регентстве Михаила Александровича.

Обстановка, по-видимому, не допускает иного решения и каждая минута дальнейших колебаний повысит только притязания, основанные на том, что существование армий и работа железных дорог находятся фактически в руках Петроградского Временного Правительства. Необходимо спасти действующую армию от развала, продолжать до конца борьбу с внешним врагом, спасти независимость России и судьбу династии. Это нужно поставить на первый план хотя бы ценою дорогих уступок.

Если вы разделяете этот взгляд, то не благоволите ли телеграфировать спешно свою верноподданническую просьбу Его Величеству через Главкосева, известив Наштаверха.

Повторяю, что потеря каждой минуты может стать роковой для существования России и что между высшими начальниками действующей армии нужно установить единство мыслей и целей и спасти армии от колебаний и возможных случаев измены долгу.

Армии должны всеми силами бороться с внешним врагом, а решения относительно внутренних дел должны избавить ее от искушения принять участие в перевороте, который более безболезненно совершится при решении сверху. 2 марта 1917 г. 10 ч. 15 м. № 1872. Алексеев».

Итак, высшим военачальникам России предстояло решать, что для них дороже — возможность продолжать войну или правящий император. А тем временем в Пскове Рузский докладывал о своих переговорах с Родзянко Николаю II. Император внимательно прочел листы телеграмм, затем медленно отошел к окну. Рузский встал, но через минуту император предложил ему сесть и спокойно заговорил о своем отречении…

— Я рожден для несчастья… Я приношу России только несчастья… И еще вчера я понял, что манифест о даровании ответственного министерства не поможет. Если надо, чтобы я отошел в сторону для блага России, я готов, но я опасаюсь, что народ этого не поймет. Мне не простят старообрядцы, что я изменил своей клятве в день священного коронования. Меня обвинят казаки, что я бросил фронт…

— Может быть, манифест и поможет, — предположил Рузский. — Стоит подождать мнения Алексеева. Но спешу сообщить, что, по мнению генерала Лукомского, отречение неизбежно. Не забывайте, что ваша семья находится в руках мятежных войск, а дворец в Царском Селе захвачен…

В это время Рузскому подали телеграмму Алексеева № 1872. Главнокомандующий Северным фронтом зачитал ее вслух.

— Что же вы думаете, Николай Владимирович? — спросил император.

— Вопрос так важен и так ужасен, что я прошу разрешения Вашего Величества обдумать эту депешу раньше, чем отвечать. Депеша циркулярная. Посмотрим, что скажут главнокомандующие остальных фронтов. Тогда выяснится вся обстановка.

Император пристально и грустно взглянул на Рузского:

— Да и мне надо подумать…

Ответы от главкомов фронтов в Могилёв пришли через четыре часа. Определеннее всех за отречение высказались главком Юго-Западного фронта генерал от кавалерии А.А. Брусилов и наместник на Кавказе великий князь Николай Николаевич. Главком Западного фронта генерал от инфантерии А.Е. Эверт и фактический глава Румынского фронта генерал от кавалерии В.В. Сахаров (формально этим фронтом командовал король Румынии Фердинанд I) высказывались более витиевато, но в том же смысле.

Вечером 2 марта за отречение высказался также командующий Балтийским флотом вице-адмирал А.И. Непенин (жить ему оставалось два дня — 4 марта Непенин будет убит матросами). Командующий Черноморским флотом вице-адмирал А.В. Колчак телеграмму Алексеева проигнорировал. А 3 марта в Ставку поступила депеша с выражением поддержки императору Ее направил командир Гвардейского конного корпуса генерал от кавалерии Гуссейн Хан Нахичеванский. Но Николай II, поблагодарив за верность, в ответной депеше попросил генерала подчиниться Временному правительству…

В 14.30 Алексеев переслал мнения главкомов фронтов из Могилёва в Псков, прибавив собственную просьбу: «Ваше Императорское Величество горячо любите родину и ради ее целости, независимости, ради достижения победы соизволите принять решение, которое может дать мирный и благополучный исход из создавшегося, более чем тяжкого положения». За внешней почтительностью этих слов явственно слышится нетерпеливый тон облеченного властью человека, которому как можно скорее требуется единственно возможный ответ… Н.В. Рузский докладывал результаты опроса главкомов Николаю II в присутствии двух своих подчиненных — начальника штаба фронта генерала от инфантерии Ю.Н. Данилова и главного начальника снабжений фронта генерала от инфантерии С.С. Саввича. Император, облаченный в темно-серую черкеску, курил сам и предложил курить присутствующим, но его примеру последовал только Рузский. Сначала он дал императору прочесть мнения всех главкомов, а затем коротко добавил, что для спасения России и династии остается один выход — отречение в пользу наследника. Император ответил:

— Но я не знаю, хочет ли этого вся Россия.

— Ваше Величество, заниматься сейчас анкетой обстановка не представляет возможности, — прервал его Рузский, — но события несутся с такой быстротой и так ухудшают положение, что всякое промедление грозит неисчислимыми бедствиями. Я вас прошу выслушать мнение моих помощников, они оба в высшей степени самостоятельные и притом прямые люди.

— Хорошо, но только я прошу откровенного мнения… Ю.Н. Данилов сказал:

— Ваше Величество, вы можете не сомневаться в моих верноподданнических чувствах, но выше всего долг перед родиной и желание спасти отечество от позора, приняв унизительные предложения от желающего нас покорить ужасного врага и сохранить династию. Я не вижу другого выхода из создавшегося тяжкого положения, кроме принятия предложения Государственной думы.

— А вы такого же мнения? — спросил Николай II у С.С. Саввича.