Герои Первой мировой - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Бондаренко cтр.№ 117

Наконец с «Дукса» пришло долгожданное известие о том, что казаковский «моран» готов. Полковник С.А. Ульянин пытался уговорить талантливого ученика остаться в Авиационном отделе на постоянной основе, но молодой офицер был непреклонен — только фронт!.. 15 декабря 1914 года он отбыл в IV корпусной авиационный отряд. Как следует из названия, этот отряд был придан 4-му армейскому корпусу, действовавшему в то время на территории Польши.

Корпусные авиаотряды русской армии были относительно небольшими подразделениями. Командовали ими офицеры в чине штабс-капитана или капитана, по штату в отряде числилось шесть офицеров-военлетов и 124 нижних чина. На вооружении состояли шесть самолетов (так называемая «первая линия»; еще шесть числились во «второй линии» и шесть были заранее приписаны к отряду, еще будучи в стадии постройки), 16 винтовок, 10 пистолетов и револьверов. Из транспортных средств корпусной авиаотряд располагал грузовиком, мотоциклом и 62 лошадьми. В обозе отряда числились 16 пароконных подвод, шесть двуколок для перевозки бензина, две офицерские повозки и походная кухня. Запасы ГСМ составляли 140 пудов «легкого» и «тяжелого» бензина и 30 пудов касторового масла.

На Рождество, 25 декабря 1914 года, за неделю до своего 26-го дня рождения, поручик Александр Казаков отправился в первый боевой вылет, который едва не закончился трагедией — на «моране» загорелся двигатель, и летчику с трудом удалось посадить аэроплан. Сам самолет удалось потушить, а вот двигатель восстановлению не подлежал, пришлось устанавливать новый. Дальнейшие вылеты обходились уже без происшествий. 6 января 1915 года Александр Казаков на «моране» произвел разведку вражеских позиций в районе Скерневицы — Болилов — Мочелы — Лович. А уже на следующий день, 7 января, поручик впервые встретил в воздухе противника — австрийский самолет. Неприятельский летчик тоже заметил Казакова, но спокойно продолжал свой полет. Такое «мирное сосуществование» в небе было нормой после гибели 26 августа 1914 года Нестерова — встречаясь, пилоты воюющих держав джентльменски покачивали крыльями в знак приветствия и следовали своими курсами. Конец такому панибратству положил именно Казаков. Он резко бросил машину на врага, и ошеломленный его поведением австриец поспешно повернул восвояси. Убедившись, что враг пересек линию фронта, поручик вернулся на свой аэродром. После второго вылета он загорелся идеей создания полноценного самолета-истребителя, который мог бы бороться с вражескими аэропланами.

В течение января 1915-го военлет Казаков совершил еще семь разведывательных полетов (за них 27 января 1916 года он был награжден орденом Святой Анны 4-й степени «За храбрость» — Анненским оружием). Все это время он обдумывал свою идею. Логичнее всего было бы установить на аэроплане пулемет, но обычный станковый «максим» был слишком тяжел для хрупкого «морана». Казаков нашел оригинальный выход. Он решил закрепить на фюзеляже своего самолета маленький якорь — «кошку» — с подвижными лапами, на которых, в свою очередь, размещалась пироксилиновая шашка. Летчик рассчитывал в бою подняться над аэропланом противника и с размаху зацепить его «кошкой», после чего взрыв шашки должен был разрушить вражеский аппарат. Чтобы испытать свое устройство, Казаков протянул между двумя деревьями трос и во время полета задел его якорем. Раздался взрыв, который уверил офицера в правильности его расчетов. Оставалось только проверить теорию в бою…

Солнечным мглистым утром 18 марта 1915 года аэродром IV корпусного авиаотряда, размещавшийся в польском селе Гузов на правом берегу Вислы, подвергся бомбовым ударам с вражеского аэроплана. Не обращая внимания на опасность, Казаков бегом кинулся к своему оснащенному «кошкой» «мо-рану», запустил двигатель, взлетел и повел свой самолет наперехват противнику. За 17 минут русскому пилоту удалось набрать двухкилометровую высоту и занять удобную позицию над двухместным германским «альбатросом», уступавшим «мо-рану» в скорости. Но в самый ответственный момент «кошку» заклинило. «Что было делать? — вспоминал Казаков. — Два фронта, 40 000 глаз — русских и немецких — смотрели на нас из окопов. Уйти, не сделав ничего, находясь в нескольких метрах от противника, — позор перед этими 20 000 русских глаз». «Разве раздумывал в такой ситуации Нестеров?» — промелькнуло в голове у Казакова. Разозлившись на самого себя, поручик резко бросил машину в отчаянную атаку…

Сам Казаков впоследствии описывал прославивший его воздушный бой так: «Проклятая кошка зацепилась и болтается под днищем самолета… Тогда я решил ударить “Альбатрос” колесами по его верхней поверхности. Недолго думая, дал руль вниз… Что-то рвануло, толкнуло, засвистело, в локоть ударил кусок крыла моего “Морана”. Неприятельский “Альбатрос” наклонился сначала на один бок, потом сложил крылья и полетел камнем вниз… Я выключил мотор — одной лопасти на моем винте не было. Я начал планировать, потеряв ориентировку, и только по разрывам шрапнелей догадался, где русский фронт. Садился парашютируя, но на земле перевернулся. Оказывается, удар был настолько силен, что шасси было вогнуто под крылья». Весь бой занял ровно полчаса — с 11.00 до 11.30.

На родном аэродроме мужественного военлета встречали как героя. Ликовали и ставшие свидетелем беспримерной воздушной схватки русские солдаты. Еще бы!.. Это был второй в истории авиации воздушный таран и первый, после которого совершивший его летчик остался в живых и смог удачно посадить машину. Забегая вперед скажем, что таран Казакова оказался и последним в истории Первой мировой войны — больше этот прием боя не повторил ни один пилот ни одной из воюющих сторон.

28 июля 1915 года герой-летчик был удостоен за свой подвиг Георгиевского оружия. В Высочайшем приказе говорилось, что высокая награда вручена Казакову «за доблестный подвиг 18-го марта 1915 г., выразившийся в том, что по собственному почину взлетел у с. Гузов на своем аппарате, погнался за германским аэропланом, производившим разведку в нашем тылу и бросавшим бомбы в Гузовский аэродром, настиг его близ усадьбы Воля-Шидловская и, хотя не успел опрокинуть врага особым якорем, сбил его, с явной опасностью для собственной жизни, ударом своего аппарата о верхнюю плоскость неприятельского, в результате чего было прекращение противником разведки и метания бомб». Месяцем раньше, 28 июня, Казаков был произведен в следующий чин штабс-ротмистра. А еще раньше, 2 апреля 1915-го, его наградили орденом Святой Анны 3-й степени за… успешное окончание Авиационного отдела Офицерской воздухоплавательной школы.

20 августа 1915 года инициативного и храброго офицера назначили командиром XIX корпусного авиационного отряда, воевавшего на только что созданном Северном фронте. Фронтовая жизнь по-прежнему состояла из постоянной боевой работы — разведки, аэрофотосъемки, бомбежек вражеских позиций… Но мысль о полноценном истребителе не переставала преследовать Казакова. Он уже знал, что на фронте появились первые самолеты, вооруженные пулеметами. Да и вообще русская авиация набралась боевого опыта, стала увереннее в своих силах. Всего к концу 1915 года ВВС России насчитывали 322 боевых самолета, русские летчики сделали 9993 боевых вылета, проведя в воздухе 14 647 часов.

Реализовать мечту об истребителе Казакову удалось, лишь когда в его отряд поступил двухместный французский разведчик «Ньюпор-10AV» (в России его называли «Ньюпор-9»). Казаков решил переделать новую машину в одноместный истребитель, и в феврале 1916 года киевский механик В.В. Иордан выполнил этот необычный заказ. Правда, Иордану так и не удалось решить существенную в то время проблему — как заставить пулемет стрелять сквозь вращающийся винт. Единственное, что смог сделать конструктор, так это установить «максим» под углом 24 градуса к оси мотора. Это обусловило тактику воздушного боя Казакова на «ньюпоре» — атаковать на этом самолете можно было лишь спереди или снизу с хвоста. Большим плюсом пулемета был огромный боезапас — 700 патронов.