Бродский. Русский поэт - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Бондаренко cтр.№ 33

Стихи, посвященные Марине, связанные с Мариной, Бродский считал главным делом своей жизни. Сравнивал с «Божественной комедией» Данте. Сегодня чуть ли не большинство исследователей его творчества стараются отодвинуть любовную лирику куда-то в сторону, найти ей замену. Журналы пестрят статьями и очерками, беседами и признаниями о десятках Любовей Иосифа Бродского. Его активно популяризируемый «донжуанский список» давно уже обогнал пушкинский. Но все это ложь — на самом деле любовь вплоть до последних лет жизни у него была одна, и звали ее Марина.

На Рождество 1966 года Иосифом и Мариной был зачат их единственный ребенок Андрей. С тех пор Рождество стало для поэта еще более важным праздником. Андрей родился 8 октября 1967 года. Отец подарил сыну в день его рождения Библию с надписью: «Андрею на всю жизнь». Написал и стихотворение:

Потом, в Нью-Йорке у него над камином висели две фотографии — портрет Ахматовой и та, где была запечатлена Марина с сыном, оставшиеся в России.

Людмила Штерн вспоминает: «Когда родился Андрей, Иосиф был в совершенном отчаянии от того, что Марина отказалась дать сыну его фамилию. И записала Басмановым. Мы вместе звонили адвокату Киселеву, спрашивая, можно ли на нее воздействовать в судебном порядке. Воздействовать было нельзя. Мы утешали Иосифа, пытаясь объяснить ему, что Андрей не стал Бродским не „назло“ и не из-за жгучего антисемитизма ее родителей. Просто в нашей стране Басмановым легче выжить, чем Бродским. „Но я могу требовать, чтобы мой сын хотя бы был Иосифовичем?“ — настаивал Бродский. Марина записала Андрея Осиповичем, поделив, вероятно, его отцовство между Бродским и Мандельштамом».

К сожалению, Марина не поощряла общение папы с малышом, близости родительской не возникло. Когда Бродский уезжал в Америку, сыну было всего пять лет, да и то, когда изредка встречались, Марина не разрешала Иосифу говорить, что он — папа Андрея. Марина полностью управляла своей жизнью и жизнью сына. Такая она и до сих пор, волевая, энергичная.

Андрей и сейчас живет в Петербурге. Так же, как отец, не был склонен к учебе, тоже не окончил школу. К сожалению, талантов отца не унаследовал. Увлекался рок-музыкой, но это привело лишь к ссоре с отцом. В свой единственный приезд к отцу в Америку Андрей, получив в подарок от него гитару, сыграл на ней песню из репертуара Александра Башлачева — кстати, совсем неплохого поэта. Иосиф Бродский был в шоке. Он звонил другу Владимиру Уфлянду и с ужасом говорил: «Боже мой, он лежит на диване и поет какие-то ужасные песни! Это же невозможно слушать!»

Честно говоря, не понимаю в данном случае Бродского. Мой ирландский внук Сева Бондаренко тоже бренчит что-то на рок-гитаре. Я не собираюсь ни восторгаться его кельтскими рок-мелодиями, ни негодовать. Наши отцы, что у Бродского — морской советский офицер, что у меня — специалист по лесу, тоже возмущались, когда мы читали Дос-Пассоса или Хемингуэя вместо положенного Тургенева, но никому не звонили с ужасом. Дело, думаю, не столько в консерватизме Бродского, сколько в изначальном отсутствии контакта между отцом и сыном. Их взаимное отчуждение и привело к непониманию друг друга. По следам визита сына поэт написал тогда довольно мрачное стихотворение:

Хорошо, что есть уже три внучки, которые не унаследовали от дедушки с бабушкой скрытность и замкнутость и готовы отвечать за весь род Бродских-Басмановых.

Андрей как-то наткнулся на строчку в стихах отца: «Ты тоже был женат на бляди…», сказал, что этого не простит Бродскому и отомстит за мать. Живет он вольным художником, фотографом или тунеядцем, пора уже судить, как отца… Считает себя коммунистом. После поездки к отцу в Нью-Йорк в середине 1990-х годов написал матерную книжку о приключениях в Америке… Иосиф Бродский как-то в сердцах назвал его «предварительным эскизом».

Всю жизнь Бродский любил одну-единственную женщину, хотя в гневе и называл ее врагиней, блудней с рыбьей кровью, но именно ей посвятил все свои лучшие любовные стихи плюс одно антилюбовное («Дорогая, я вышел сегодня из дому…»).

В воспоминаниях о нем пишут о его бесконечных любовных романах. Романы были, но любовные ли они? Пассионарный, энергичный, полный сил мужчина нуждался в женской ласке и даруемом ею вдохновении. Поэтому он охотно шел навстречу поклонницам, всегда окружавшим его. Вскоре после эмиграции сдружился с француженкой Вероникой Шильц, своей «персидской стрелой».

Познакомились они еще в 1967 году в Москве. Вероника Шильц работала в посольстве и прекрасно говорила по-русски. «Выходит, я их свел, — вспоминает актер Лев Прыгунов. — Потом Иосиф написал гениальную поэму „Прощайте, мадемуазель Вероника“ — и все, освободился от любви. Но если бы не я, этой поэмы просто бы не было. И мы это вспоминали, когда я был у него в Америке». Потом сдружился с лондонской слависткой Фейт Вигзелл. Они познакомились в 1968-м в Ленинграде. Ей он посвятил свой «Прачечный мост».

Приятельнице из Польши Зофье Капусцинской Бродский посвятил стихотворение «Полонез: вариация»: