Милорадович - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бондаренко cтр.№ 79

Тогда начальство над левым флангом принял генерал Дохтуров, его место в центре позиции заступил Милорадович.

«Корпус Остермана… в продолжение всего утра был бездействующим зрителем кипевшего боя, не принимая в нем участия, но после полудня был переведен к центру, на место почти уничтоженного 7-го корпуса Раевского. Тут он подвергся самому сокрушительному действию неприятельского огня — выстрелы с обеих сторон были так часты, что не оставалось промежутков между ударами» ^[950].

«Милорадович ввел в дело дивизию Алексея Николаевича Бахметева, находившуюся под его командой. Под Бахмете-вым была убита лошадь. Он сел на другую. Спустя несколько времени ядро раздробило ногу ему. Мы остановились. Ядро, упав на землю, зашипело, завертелось, взвилось и разорвало мою лошадь. Я остался при Бахметеве. С трудом уложили мы его на мой плащ и с несколькими рядовыми понесли его подалее от огня…» ^[951]

В то время, когда русские сдерживали натиск на левом фланге и в центре, Кутузов предпринял наступательные действия на правой оконечности своих войск. Здесь в резерве стояли 1-й кавалерийский корпус генерал-лейтенанта Уварова ^[952] — 27 эскадронов, сотня и 12 конных орудий, и отдельный казачий корпус генерала от кавалерии Платова — 50 сотен и 12 конных орудий Донской артиллерии. Все это было направлено в обход правого фланга французов. Внешне атака представлялась блестящей — под командой Уварова состояла вся гвардейская кавалерия, за исключением кирасир. Хотя оттянуть часть французских войск от левого нашего фланга, как надеялся Кутузов, не удалось, все же Наполеон на два часа приостановил атаки в центре, а готовая идти в бой Старая гвардия осталась в резерве… Михаил Илларионович был недоволен результатами рейда, утверждая, что «…казаки, кои вместе с кавалерийским корпусом должны были действовать и без коих неможно ему было приступить к делу, в сей день, так сказать, не действовали…» ^[953] Исследователи обычно опускают окончание документа ^[954]: «…из-за дурных распоряжений и нетрезвого состояния» ^[955] атамана…»

Споры, насколько активны были действия кавалерии не совсем понятны, — чтобы уяснить суть, достаточно обратиться к спискам потерь. Так вот, при Бородине 1-й кавалерийский корпус потерял убитыми двух унтер-офицеров и 18 рядовых, ранено — 12 унтеров, 47 рядовых и двое нестроевых, а 20 рядовых пропало без вести. В состав корпуса входило шесть полков. Для сравнения: в одном только Мариупольском гусарском полку, входившем в состав 3-го кавалерийского корпуса, было убито 8 унтеров и 155 гусар, а ранено 9 и 26… Все же думается, что в оценке — или недооценке этой «диверсии» Кутузов оказался не совсем прав: новую атаку Курганной высоты Наполеон решился предпринять только в 14 часов.

«В 4-м часу французский кавалерийский корпус генерала Коленкура ^[956], имея приказание пробиться к главной, центральной нашей батарее, известной под именем батареи Раевского, смело приблизился к ней и понесся на войска графа Остермана. "Наша пехота, — приводим слова Барклая-де-Тол-ли, — встретила их с удивительной твердостью, подпустила на 60 шагов и открыла такой деятельный огонь, что неприятель был опрокинут и искал спасения в бегстве". Кавалерийские полки преследовали и гнали неприятельскую конницу до самых резервов…» ^[957]

«Центр и левый фланг нашей армии были опоясаны непрерывной цепью неприятельских орудий, батальным огнем и перекрестно действовавшим. Это было приготовление к решительной атаке центра. Было около четырех часов, когда массы пехоты и конницы двинулись на нас. Тогда закипела сеча, общая, ожесточенная, беспорядочная, где все смешалось, пехота, конница и артиллерия. Бились, как будто каждый собою отстаивал победу. Последний конный резерв, кавалергарды и Конная гвардия атаковали в свою очередь и смешались с конницей неприятеля. То была решительная, грозная минута в судьбе России. Весы побоища склонялись видимо в пользу завоевателя. Центральная батарея и начальник ее, Лихачев, засыпав ров и поле телами нападающих, с тыла взятые, достались неприятелю…» ^[958]

Судьба генерал-майора Лихачева, героя Кавказской войны, схожа с судьбой генерала Боннами. Он также оказался в плену — однако вопреки своему желанию, ибо хотел погибнуть. В конце 1812 года Петр Гаврилович был освобожден нашими войсками, но вскоре умер… Атаковавший редут дивизионный генерал барон де Коленкур нашел здесь свою могилу: по приказу Наполеона, убитого картечью генерала захоронили на Курганной батарее ^[959]… В 1839 году здесь же был перезахоронен прах князя Багратиона — теперь, очевидно, генералы лежат почти рядом.

«Скоро разбитые остатки полков составили новую стену, готовую на новый бой. Благоприятствовавшее победе мгновение невозвратно минуло для императора… Он не решился ввести в убийственный пролом последнюю свою надежду, для довершения (по моему мнению) несомненной, ему только знакомой, но на этот раз не узнанной им, манившей его тогда, победы» ^[960].

«В это же время явился на сцену и генерал Милорадович. С необыкновенной быстротой, скача сам впереди, подвел он сильные батареи на картечный выстрел и начал осыпать завоеванный люнет целыми дождями картечи; уцелевшую ж линию оборотил на оси в косвенное положение и унес фланг ее от неприятеля. Наши выгоды в этом пункте восстановились» ^[961].