Мэрилин Монро. Психоанализ ослепительной блондинки - читать онлайн книгу. Автор: Алма Х. Бонд cтр.№ 47

Шекспир писал: «Печаль приходит не одна — как шпион, а целым батальоном». Он, должно быть, имел в виду Артура Миллера. Едва оправившись от наших британских злоключений и моего выкидыша, мой добросовестный писака был признан виновным в неуважении к конгрессу комиссией по расследованию антиамериканской деятельности за отказ раскрыть имена участников литературной группы, подозреваемых в симпатиях коммунистам.

Мэрилин не могла подарить Артуру ребенка, о котором мечтала, но она доказала свою преданность как жена — что лишний раз подтверждало прямоту и целостность ее натуры: рискуя собственной карьерой, сопровождала Миллера на слушания, используя свое влияние, несмотря на предупреждение со стороны ее студии, что контракт с ней будет разорван, если она публично окажет поддержку своему мужу. Как и кинокомпания, друзья и адвокаты Мэрилин единодушно предупреждали, что если она продолжит защищать Артура, ее могут больше никогда не допустить к работе. Мэрилин была не из тех, кто слепо следует советам, особенно когда речь шла о том, чего она делать не хочет.

Игнорируя все наставления, она поехала с ним в Вашингтон, чтобы свидетельствовать о его характере на слушаниях о неуважении к конгрессу. С моей точки зрения, а также по мнению многих моих друзей, период, когда Мэрилин оказывала поддержку Миллеру во время его конфронтации с комиссией по расследованию антиамериканской деятельности, был ее звездным часом и вдохновляющим примером ее мужества и честности.

Ради своего мужа она отказалась от сделки, предложенной ей председателем комиссии: позировать с ним для фото в обмен на снятие с Миллера обвинения в неуважении к конгрессу. И Артур, и Мэрилин отнеслись с презрением к этой идее. Расследование комиссии оказало чрезвычайно сильное давление на них обоих в первый год их и без того пошатнувшегося брака.

Не каждый брак устоял бы в таких затруднительных обстоятельствах, не правда ли? Преданность Мэрилин в период этого кризиса тронула сердце Миллера, и они больше никогда не были так счастливы и так близки друг другу. Он всегда считал, что ее мужественное вмешательство помогло ему избежать осуждения.

13 июля 1959 г

В благодарность жене за ее помощь после того, как напряжение от пережитого стало ослабевать, Артур повез Мэрилин на второй медовый месяц в Очо-Риос на Ямайку с двоюродным братом Артура Мортоном Миллером и его женой.

— Зачем он потащил их с нами — останется для меня загадкой навсегда, — проворчала Мэрилин. — Тем не менее я могла расслабиться и наслаждаться спокойной жизнью вдали от проблем, связанных с моей карьерой, радуясь простоте необремененных расписанием дней, когда мы могли делать то, что желали, именно в тот момент, когда нам этого захотелось. Разве это не то, что мне действительно нужно, доктор: более простая жизнь?

Я не сказала Мэрилин, но именно к этому выводу я пришла, когда она рассказывала мне об обычной жизни своей сестры. Возможно, нам, простым смертным, которым Бог не подарил особых талантов, гораздо лучше, чем людям, подобным Мэрилин, чьи головы склоняются под тяжестью их гения.

— Мы ходили на пляж и наблюдали за рыбаками, сосредоточенными на своем деле, — продолжала она рассказ, — хотя вид рыб, хватающих ртами воздух, очень расстраивал меня. Я совершенно убеждена в необходимости защищать беспомощных животных, мне ли не знать, каково это — чувствовать себя беспомощным, и меня крайне возмущало, когда кто-то убивал рыбу. Хотя я ем рыбу — нам же нужно что-то есть, — я не могу смотреть, как ее убивают. Меня очень беспокоит судьба всех бедных животных. Возвращаясь в город из аэропорта Айдлуайлд, мы наткнулись на окровавленное тело собаки, попавшей под машину. Зажмурив глаза, я закрыла лицо руками и завизжала.

Мэрилин и Артур продолжали восстанавливать силы после перенесенного стресса, проводя лето 1957 года на их ферме в Амагансетт на Лонг-Айленде. Мэрилин ходила по деревянным полам дома в шортах и рубашке в горошек, если надевала что-нибудь вообще. Они играли в бадминтон (Мэрилин выигрывала) и плавали вместе, катались вдоль пляжей и по проселочным дорогам на джипе. Артур ходил на рыбалку в бейсболке и купальном костюме, в то время как Мэрилин в белом бикини резвилась в прибрежных волнах. Часто опираясь друг на друга, они бродили по мелководью. Они казались идеальной парой.

— На свежем морском воздухе, рядом с любящим мужем мое настроение улучшилось, и я снова выглядела молодой и здоровой. Я чувствовала, как жизнь наполняет меня. На самом деле так и было. Я снова забеременела и на этот раз молилась о том, чтобы родить нормального живого ребенка. Он должен был стать подарком для Артура, который в свои сорок два года уже не был желторотым птенцом. Это так приятно — быть беременной. Так естественно. Мне нравилось даже ощущение тошноты, ведь именно так должны себя чувствовать беременные женщины. Впервые я чувствовала себя превосходно. Мне кажется, любая женщина может состояться, только если у нее есть ребенок.

Артуру больше не грозило тюремное заключение вследствие разбирательства комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Голливуд был для меня далеким местом, где я жила когда-то, и больше никогда не хотела бы его видеть. Я чувствовала себя полностью обновленной в ожидании рождения ребенка.

Я день и ночь мечтала, что у меня будет красивая маленькая девочка и я стану потрясающей матерью. Я бы назвала мою дочь Аной, в честь моей прекрасной тетушки Аны, конечно. Я бы брала ее с собой на съемки и пела бы ей в гримерке между дублями. Я уже учила слова «Баю-баю, крошка» и другие колыбельные песни. К тому времени я знала три. Я никогда бы не оставляла малышку Ану одну и наняла бы репетитора, чтобы обеспечить ей надлежащее образование. Я бы обнимала и целовала ее не переставая. Я не была бы похожа на мою холодную, равнодушную мать.

На самом деле я бы разрешила ей спать со мной до самого ее замужества, и меня не волнует, что об этом думают специалисты. Я обнимала бы ее всю ночь. И я бы никогда, никогда ее не наказывала. Я бы просто говорила строго:

— Ана, маме не нравится, когда ты делаешь так-то и так-то.

И она любила бы меня так, что всегда бы меня слушалась. Я бы наполнила ее комнату красивыми новыми игрушками, которые нравятся всем маленьким девочкам. И ей бы не приходилось заворачивать прищепку в носовой платок и притворяться, что это кукла, как делала я.

Я заказала бы все замечательные книги, в том числе произведения Шекспира, и читала бы ей каждый день, начиная с той самой минуты, когда она родилась. Она росла бы под звуки прекрасной музыки, чтобы никогда не чувствовать себя посредственностью среди интеллектуалов. Когда она поступит в колледж, ее преподаватели будут изумлены богатством ее знаний и будут говорить:

— Должно быть, у вас прекрасная мать, раз она дала вам такое хорошее образование!

Я положила бы Ану в коляску и гордо гуляла бы по кварталу всякий раз, когда имела бы такую возможность, надеясь похвастаться ею перед всеми соседями, которые думают, что я чересчур высокомерна. И я бы сияла от счастья всякий раз, когда они, не устояв, заглядывали в коляску и восхищались: