Потемкин - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Болотина cтр.№ 94

Императрица считала Дубровицы одним из многочисленных владений князя и не сомневалась, что он с удовольствием продаст его в казну, как уже делал не раз. Но Григорий Александрович любил это место, здесь жила подолгу его мать. Имение, располагавшееся на старых боярских землях, было куплено в 1781 г. у князя С.А. Голицына и было застроено с небывалым размахом. Потемкин не скупился, поддерживая усадьбу. Его домовая канцелярия не успевала составлять балансы о состоянии ситцевой фабрики и ведомости на строительство в имении, запрашиваемые князем в 1784–1787 гг. В 1786–1788 гг. в дубровицкий господский новый дом было куплено разной мебели, зеркал, стекла, стульев и прочего на 1587 руб. 35 коп. К приезду Екатерины в Дубровицы Потемкин успел сделать 4 моста, а о ее посещении имения ему сразу же сообщил поверенный А. Пузин. Потемкин заботился не только о строениях и производстве. В его владении состояло более 1000 душ, живших в селе и принадлежащих к нему деревнях. В 1787 г. после неурожая князь распорядился специально для жителей и для весеннего сева закупить хлеб.

Уже 25 июня из Коломенского Екатерина отправила светлейшему письмо о своем намерении купить у него Дубровицы: «Есль ли вы намерены продавать, то покупщик я верный, а имя в купчую внесем Александра Матвеевича». Заботливый хозяин не спешил расставаться с любимым имением, но напрямую о своем нежелании продавать земли сказать Екатерине не мог. Своему управляющему в Петербурге Гарновскому Потемкин велел затягивать дело. По распоряжению князя уже в 1787 г. были составлены ведомости о землях, доходах с них, числе жителей, а также «Инвентариум Дубровицкой экономии с описанием господского дома и строений». С началом войны с Турцией молодой фаворит не прекратил добиваться так понравившегося ему имения. Гарновский не без иронии писал правителю потемкинской канцелярии Василию Попову: «Александру Матвеевичу приятно чтение реляций, но еще приятнее дела дубровицкие». В сентябре 1787 г. Потемкину все же пришлось расстаться с Дубровицами, причем наблюдавший за сделкой отец фаворита проявил исключительную скаредность. Управляющим Потемкина не удалось забрать из имения даже фарфорового сервиза и серебряных ложек. Потеря усадьбы стала той ложкой дегтя, которая испортила бочку меда — потока благодеяний и наград после путешествия Екатерины в полуденные земли.

13 июля 1787 г. уже из Царского Села Екатерина писала Потемкину о том, что путешествие длиною в 6000 верст окончено благополучно. «С того часа, — продолжала она, — упражняемся в рассказах о прелестном положении мест вам вверенных губерний и областей, о трудах, успехах, радении, попечении и порядке, вами устроенном повсюду. Итак, друг мой, разговоры наши почти непрестанные замыкают в себе либо прямо, либо с боку твое имя, либо твою работу. Пожалуй, пожалуй, пожалуй, будь здоров и приезжай к нам безвреден, а я, как всегда, к тебе и дружна, и доброжелательна». Наверное, не раз в беседах вставал вопрос о громадных денежных средствах, затраченных Потемкиным на юге России. Каждому, кто говорил о том, что князь часть из них опустил себе в карман, Екатерина напоминала поездку 1780 г. в Белоруссию для встречи с Иосифом II. Тогда, возвращаясь из Могилева, императорский кортеж 4 июня заехал в родовое поместье Потемкиных — смоленское село Чижево, где состоялся обед в присутствии хозяина. Один из богатейших и влиятельных людей своего времени принимал Екатерину в простом дворянском доме, на что она обратила внимание присутствовавших: «Когда Потемкин устраивал Херсонскую пристань, завистники разглашали, что он из выданных ему миллионов выстроил какие-то великолепные дворцы на родине своей, а вот его дворец». Действительно, светлейший так и не построил в своем родовом гнезде дворца, достойного запечатлеть знаменательное место, где началась его жизнь.

Историки давно установили и доказали, что знаменитый анекдот о «потемкинских деревнях» не более чем миф, но, к сожалению, этот миф оказался исключительно живуч и активно используется сейчас кстати и не кстати. Потемкин для многих — только лишь автор самого первого и грандиозного в истории России обмана главы государства. Даже сторонники Потемкина с трудом верили в то, что представленные императрице и ее свите города и селения существуют наяву. Ведь все знали, что за несколько лет до поездки Екатерины на юг там практически ничего не было. Гораздо проще современникам было принять то, что все увиденное — одна большая декорация, нарисованная на холсте. Тот же Михаил Гарновский, доверенное лицо Потемкина в столице, передает свой разговор уже после окончания шествия Екатерины, в конце июля 1787 г., с Евграфом Александровичем Чертковым, тем самым, который, по преданию, был свидетелем на свадьбе Екатерины и Потемкина. Чертков ездил вместе с императрицей в Тавриду и своими впечатлениями делился с Гарновским:

«Я был с его светлостью в Тавриде, в Херсоне, в Кременчуге месяца за два до приезда туда Ея императорского величества. Я удивлялся его светлости и не понимал, что то было такое, что он там хотел показать Ея величеству. Нигде там ничего не видно было отменного; словом, я сожалел, что его светлость позвал Ея величество по-пустому. Приехав с государынею, Бог знает, что там за чудеса явилися. Чорт знает, откудова взялись строения, войски, людство, татарва, одетая прекрасно, казаки, корабли. Ну, ну, Бог знает что… Какое изобилие в явствах, в напитках — словом, во всем, ну, знаешь так, что придумать нельзя, чтоб пересказать порядочно. Я тогда ходил как во сне, право, как сонный. Сам себе ни в чем не верил, щупал себя, я ли? Где я? Не мечту ли или не приведение ли вижу? Ну! Надобно правду сказать, ему-ему только одному можно такия дела делать, и когда он успел все это сделать! Кажется, не видно было, чтоб он и в Киеве занимался слишком делами, ну знаешь, все как здесь. Только и слышно было “Василия Степановича”, да “Попова”, — “Попова”, да “Василия Степановича”; ну да все ведь одно. Удивил! Ну подлинно удивил! Не духили какие-нибудь ему прислуживаются». Евграф Александрович Чертков выразил всеобщее удивление тому, что смог сделать Потемкин и его подчиненные в Екатеринославской губернии и Таврическом наместничестве за действительно короткие сроки.

Многим Потемкин казался чародеем, гениальным преобразователем, умеющим создавать на пустынном месте города, села, фабрики, флот; некоторые же видели в нем фокусника, обманщика, шарлатана. Для одних удивление переросло в «потемкинские деревни», для других — в признание управленческих талантов Потемкина, но, согласитесь, этот человек никого не оставил равнодушными — ни современников, ни потомков.

В мае 1774 г. Потемкин получил чин генерал-аншефа и был назначен вице-президентом Военной коллегии, командующим всей легкой конницей и всеми иррегулярными войсками, а затем в 1784 г. — президентом этой коллегии. Пройдя в период первой Русско-турецкой войны блестящую школу выдающегося российского полководца П.А. Румянцева, Потемкин в полной мере использовал полученный опыт для укрепления русской армии, повышения ее боевой мощи, обеспечения военными средствами безопасности южных границ России. Все стороны армейской жизни были подвергнуты главой военного ведомства России значительному усовершенствованию, начиная от организации войск и заканчивая обмундированием. При этом Потемкин следовал тому же принципу, что и при организации гражданского устройства в подчиненных ему губерниях — лично рассматривать все проблемы и вопросы, разрабатывать проекты реформ.