Патриарх Филарет. Тень за троном - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Богданов cтр.№ 54

Митрополит Иона, после ряда громких скандалов, сумел-таки потерять кафедру. Иона удалился в Спасо-Прилуцкий монастырь на покой после третьего собора о его прегрешениях (в 1621 г.), когда выяснилось, что он без суда и следствия (а также без вины) лишил сана и упёк в ссылку архиепископа Вологодского Нектария. Страдальца Филарет освободил и при первой возможности вернул ему епархию (в 1625 г.).

Преследуя безнравственность, патриарх, насколько известно, навечно заточил в монастырь лишь двух отъявленно развратных дворян (Семичёва и Колычёва). В то же время известный ещё со Смуты бунтарь, не раз изобличённый в "великих винах" князь Семён Иановнч Шаховской продолжал литературное сотрудничество с Филаретом и ещё жаловался в стихах, что патриарх (вполне законно) запрещает ему четвертый брак. Филарета подозревают в причастности к ссылке на Соловки знаменитого героя Смуты, писателя, келаря Троице-Сергиева монастыря Авраамия Палицына. Но обстоятельства дела темны и даже была ли это ссылка — неизвестно.

Подробно известен конфликт Филарета Никитича с молодым, но успевшим послужить в Смуту воеводой князем Иваном Андреевичем Хворостнниным ^[133]. Приближённый Лжедмитрия I, а затем патриарха Гермогена, историк, автор знаменитого трактата "Словеса дней, и царей, и святителей московских" ^[134], восстал против гонений царского отца на католиков. В лучших традициях будущего диссидентства князь стал демонстративно принимать католиков, даже их священнослужителей, у себя в московском доме. Он завёл латинские книги и живопись, почитал "заодин" православные иконы и католические картины. Усугубляя "горе от ума", Иван Андреевич заводил в обществе дискуссии по истории церкви, отказываясь понимать церковные и культурные различия православных и католиков. Даже его приятель, литератор и стихотворец князь С.И. Шаховской, в письмах выговаривал Хворостинину за высокоумие, "превозношение многим велеречием", за то, что друг "думает… всех людей знанием божественных догматов превзойти" ^[135].

Патриарх, которому поведение Хворости ни на попало точно поперёк политики удаления россиян от католиков и даже православных подданных иноверных стран, не стерпел. Да и как можно было терпеть, если русский аристократ с католиками "в вере соединился"?! В 1621 г. Филарет приказал устроить у князя обыск и отобрать все латинские книги, рукописи и картины. Но… наказания князю "не было никоторого". Всё-таки он принадлежал к старой знати, которую первый Романов всегда почитал. Патриарх лишь приказал ему: "Чтобы ты с еретиками не знался, и ереси их не перенимал, и латинских образов и книг у себя не держал".

Как и положено знатному русскому вольнодумцу, Хворостинин в ответ озлобился. Он стал писать в стихах и прозе "про православную христианскую веру непригожие слова и про всяких людей Московского государства многие укоризны и хульные слова". Он даже царя Михаила Фёдоровича "не но достоинству" именовал русским деспотом! Среди эпиграмм на знатных лиц встречались едкие выпады в адрес московских людей, которые

Провозвестнику русского диссидентства казалось, что в Москве "людей нет, всё люд глупой, жить… не с кем", то ли дело в Речи Посполитой или в Италии! В 1622 г. повторный обыск в доме князя принёс патриарху целую кучу бумаг, которые его неприятно поразили. "Понятно, — гласил приговор князю, вынесенный лично царём, патриархом и Освященным собором, — что такие слова говорил ты и писал гордостью и безмерством своим, и в разум себе в версту (в сравнение с собой. — Авт.) не поставил никого. И тем своим бездельным мнением и гордостью ты всех людей Московского государства и родителей своих, от кого ты родился, обесчестил и положил на всех людей Московского государства хулу и неразумие".

Хулу на царя Михаила судьи не изволили понять: "деспот по-гречески владыка или владетель, а не царь и самодержец… А ты. князь Иван, не иноземец, московский природный человек, и тебе так про государево именование писать непристойно"! Гораздо хуже, по мнению доброго Филарета Никитича, было то, что молодой аристократ впал в беспробудное пьянство. Князь стал "жить нехристианским обычаем" и "беспрестанно пить", не соблюдая ни постов, ни церковных праздников. Обыск и суд над князем были не случайными: он перестал посещать не только храмы, но и царский дворец, в котором служил стольником! Хворостинин "в 1622 году Страстную неделю пил всю без просыпа, и против Светлого воскресенья был пьян, и до света за два часа ел мясную пищу и пил вино прежде Пасхи".

Допрошенные перед судом слуги князя показали, и он сам признал, что по пьянке впал в сущую ересь. Даже слугам он запрещал ходить в церковь, "а говорил, что молиться не для чего, и воскресения мёртвым не будет, и про христианскую веру и про святых угодников Божьих говорил хульные слова". В те благословенные времена за отвержение основ христианства князь в милой его сердцу Италии, как и в Польше, отправился бы прямо на костёр. Доказанных церковных обвинений против поэта и в России хватило бы для сурового приговора. "И за то довелось бы тебе учинить наказание великое, потому что поползновение твоё в вере не впервые и вины твои сыскались многие, — гласит приговор. — И по государской милости за то тебе наказанья не учинено никакого"!

Финал большого суда с участием царя и патриарха воистину неожиданный. Филарет Никитич подошёл к делу по-отечески, взяв на себя заботу о судьбе знатного юноши, оставшегося без родителей. Все "ереси" князя патриарх списал на пьянство. А вот с ним надо было бороться. По традиции тяжкого алкоголика приходской священник отправлял "на исправление" в монастырь (обычно по просьбе жены). Князь был холост, так что патриарх позаботился о нём сам, предварительно очистив судом от обвинений в еретичестве.

Кирилло-Белозерский монастырь. Современный вид

"Для исправления" князь был послан в Кирилло-Белозерский монастырь. Там он должен был подтвердить православным символ веры и дать "клятву, чтобы тебе впредь истинную православную христианскую веру греческого закона, в котором ты родился и вырос, исполнять и держать во всём непоколебимо, по преданию святых апостолов и отцов, как соборная и апостольская церковь приняла, а латинском и никакой ереси пс принимать, и образов и книг латинских нс держать, и в еретические ни в какие учения не вникать".

Филарет Никитич лично дал инструкцию, как содержать князя в монастыре, не оставляя без надзора и постоянно загружая занятиями. Как обычно и случалось, от пьянства Хворостинина удалось вылечить. Но, как истинный диссидент, он впал в противоположное настроение и стал весьма красноречиво обличать учения католиков, лютеран, кальвинистов и прочих схизматиков, добравшись даже до чехов. В глазах кирилловской братии всё выглядело благолепно. Даже предисловие протрезвевшего князя к сборнику обличительных произведении главной темой выдвигало советы "родителям о воспитании чад" ^[136]. Но Филарет Никитич, даже не прочитав сборника, в конце 1624 г. прислал в Кириллов монастырь суровый выговор игумену и братии за то, что они исправляют князя в корне неверно.