Пишущая судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Влада Крапицкая cтр.№ 66

— Фёдор, Кольцов разбился насмерть! Охрану дома усилить! Нам навстречу отправить несколько машин сопровождения!

И в этот момент передо мной появился мужчина и, подняв руку истерично закричал:

— Сдохни ведьма! Сдохни! Я лучше сяду, чем дам себя убить.

Затем раздались громкие хлопки, и я почувствовала, как что-то ударило меня в левое плечо, а потом в грудь. На мужчину бросился какой-то другой мужчина, а я, падая, поняла, что это был Суханов и подумала: "Слетел с катушек, мужик".

В следующее мгновение до меня донёсся полный отчаяния крик Севы:

— Рина! Нетттт!

И я тут же попробовала сесть, чтобы сказать, что со мной всё хорошо, но меня пронзила такая боль, что я застонала и бессильно обмякла. Жжение в груди стало нарастать, и я подумала: "Как во сне. Неужели я горю? Или… Я умру? Ведь я умерла во сне".

— Нет, только не это! — произнёс Сева, оказавшись возле меня, а потом закричал: — Вызовите скорую! Немедленно!

К жжению в груди прибавилось ощущение чего-то тёплого и я, приложив к ней руку, всё поняла.

— Сейчас, солнышко приедет скорая и всё будет хорошо, — бормотал Сева, стоя передо мной на коленях и положив руку мне на грудь, пытаясь остановить кровь. Кто-то вручил ему полотенца и он, положив его на рану, прикоснулся ладонью к моей щеке. — Слышишь? Всё будет хорошо! Ты только держись.

Но я знала, что ничего хорошо уже не будет, потому что боль с каждой секундой становилась невыносимее, и мне стало не хватать воздуха. "Я умираю" — подумала я и не испытала страха, от этой мысли, а скорее тоску от того, что не увижу как растёт моя дочь, не услышу её первое "мама", не выдам её замуж и не буду нянчить внуков, и никогда больше не обниму и не поцелую Севу, не смогу родить ему другого ребёнка, и не будет больше долгих зимних вечеров, перед камином, наполненных нежностью и любовью, потому что не будет больше меня. И только я в этом виновата, потому что слишком много крови на моих руках.

— Сева, — прошептала я. — Спасибо тебе, что ты был в моей жизни. Я не заслужила этого счастья, но так благодарна тебе за него…

— Не смей говорить всякую чушь! — твёрдо сказал он, гладя меня по щеке. — Ты будешь жить, и я подарю тебе ещё много счастья…

— Не перебивай меня и выслушай, — говорить с каждой секундой становилось труднее, и я боялась, что не успею всего сказать. — Ты самый лучший мужчина на свете и я рада, что встретила тебя… Ты показал мне, что такое счастье и любовь и я благодарна тебе за это, а самое главное, ты дал мне Нику… Береги её и никогда не рассказывай ей, кто она… Пусть растёт обыкновенным ребёнком… Не дай ей совершить ошибок которые совершила я… Обещай!

— Ты не умрёшь, Рина! Ты не умрёшь! Слышишь? — по его щеке покатилась слеза, и он плотно сжал губы, глядя мне в глаза.

— Не смей меня оплакивать…, -воздуха не хватало и каждое слово давалось с трудом. — Я слишком много принесла горя людям и теперь должна за всё ответить… Я взяла на себя функцию Бога, и он давно должен был меня за это покарать… А он наоборот дал мне счастье с тобой…

— Рина, пожалуйста, держись, — умоляюще произнёс он и у него из глаз покатились крупные слезы. — Ты мне нужна! Я не смогу без тебя жить!

— Сможешь… Должен… Ника… береги её…

— Пожалуйста, Рина! Не оставляй меня!

— Люблю тебя…. Поцелуй… — сил уже не было, и я хотела последний раз ощутить вкус его губ.

Сева наклонился ко мне, и прошептал:

— И я тебя люблю. Живи, пожалуйста! — а потом нежно поцеловал меня. Перед глазами всё закружилось и стало темно…

(три года спустя)

Я открыл глаза и, посмотрев в окно, тяжело вздохнул — это был самый ненавистный день в году. Рина умерла в машине скорой помощи, и спасти её не смогли. И каждый год, я с мучительной болью переживал его, по секундам вспоминая всё произошедшее три года назад — как мы накануне занимались любовью, и как нам было хорошо, потом её кошмар, и снова занятие любовью, её сияющие глаза, когда я рассказал ей, что за клуб нам предлагают, а потом эта злосчастная поездка в "Этбай".

"Если бы мы тогда не поехали туда, она была бы жива. Или если бы я взял охрану с собой, то они бы не дали Суханову и шанса в неё выстрелить. Или сам бы не разговаривал по телефону на ходу, а внимательно смотрел по сторонам. Или сразу бы отправил её из города, узнав про кошмар и то, что она в нём умерла"" — таких "если бы" было миллион и они не давали мне покоя, но сделать я уже ничего не мог.

Посмотрев на часы, я закрыл глаза, испытывая щемящую боль в груди, потому три года назад в этот момент Рина лежала рядом со мной — живая, любящая и счастливая, и никто не думал, что уже в три часа дня она навсегда закроет глаза и оставить этот мир.

"Рина, солнце моё, как же мне тебя не хватает! Твоей улыбки, сладкого вкуса твоих губ, медового запаха, ироничных высказываний и звенящего смеха. Мы так мало времени провели с тобой!" — я сжал губы, чтобы не застонать от боли. Перед глазами мелькали картинки из счастливой жизни, и от этого было вдвойне тяжело — первая встреча, её язвительные высказывания в мой адрес, и гадости которые она мне делала, а потом рассвет, когда она впервые стала моей, и счастливые дни на Алтае.

"И зачем я тогда на три месяца уехал? Я мог бы быть с ней на целых три месяца больше и плевать на её строптивый характер. Целых три месяца я так бездарно и глупо потерял, а мог бы быть рядом и поддерживать её".

Тут же вспомнилось, как я тогда утром, после поездки на Алтай, подъехал к её дому и ждал её появления и как испугался, увидев её бледную и похудевшую, теряясь в догадках — беременна она или нет. А потом наша встреча в магазине и то, как я на неё кричал, думая черте, что и её слёзы.

"Бедная моя девочка, тебе было плохо, и одной пришлось с этим справляться, а я, как идиот, сидел и ждал твоего звонка. Целых три месяца счастья и радости потеряно навсегда" — я судорожно вздохнул, понимая, что сейчас у меня было бы больше счастливых воспоминай, но ничего уже изменить нельзя.

"Мне было хорошо с тобой, солнышко. Ты делала меня таким счастливым, и я готов был на всё ради тебя, но не смог сделать самого важного — уберечь!" — по щеке покатилась слеза, и я ещё сильнее сжал зубы.

"Как же всё глупо вышло! Мы ведь даже не начали действовать, и ты поплатилась своей жизнью за то, чего даже не делала!" — от этого было ещё больнее.

Я отомстил за смерть Рины, но легче мне от этого не стало, потому что смерти всех участников группы не могли вернуть мне её.

Каждый из тех, кто не давал нам спокойно жить, умирал долго и мучительно, и очень раскаивался, что когда-то вообще посмел принести нам неприятно, но я не чувствовал удовлетворения, потому что лично не смог достать того, кто совершил роковые выстрелы — Суханова.

Его посчитали сумасшедшим, потому что он истерично кричал, что Рина ведьма, и он освободил свет от зла, и закрыли в психиатрическом отделении, куда я не мог получить доступа. Я, конечно, нашёл людей, которые помогли ему повеситься там, но очень жалел, что не мог сделать этого лично. "Хотя вряд ли мне стало бы легче, сделай я это лично, ведь Рины всё равно нет, и больше никогда не будет".