Юрий Богатырев. Чужой среди своих - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Боброва cтр.№ 21

– Ой, не морочь мне одно место…

И дальше шли типичные одесские обороты, которые Юра даже записывал.

Увидев, что мы своего племянника обучаем грамоте, Фаня Наумовна решила заняться тем же со своим внуком и все время призывала к этому Богатырева. Она старалась обращаться с внуком очень вежливо, но все равно не могла не употреблять «нехороших» слов. Самые нежные из них были:

– Геночка, какая это буква? Какая это буква, сволочь?! Посмотри, вот этот дядя из Москвы. Он знает все буквы, негодяй!

Дальше уже шли совсем нехорошие слова. Тогда Юра, как «дядя из Москвы», вмешивался и давал комментарии и советы.

* * *

Одну историю с Фаней Наумовной Юра рассказывал потом в Москве как анекдот. У нас была очень своеобразная дача, ее ремонтировали так: прибьет кто-нибудь досточку, вот и хорошо. Юра как-то решил «прибить досточку». Фаня Наумовна высунулась из-за забора и нежно, потому что она очень уважала Богатырева, сказала ему:

– Юрочка, перестань стучать, сволочь! У меня же ребенок спит!

Юре это ужасно понравилось. И в Москве, когда кому-надо было ночью утихомирить соседей, он высовывался в коридор и стыдил:

– Перестаньте кричать, сволочи! Я же сплю!

Это была Одесса.

* * *

Иосиф Райхельгауз вспоминает давние гастроли:

– Для молодых артистов это было больше, чем сегодняшние поездки в дальнее зарубежье. Ну как еще попадешь в Хабаровск? Владивосток? Сочи? Ялту?

С раннего утра мы шли смотреть архитектуру, потом местный рынок с дешевой рыбой или фруктами и встречались с людьми. Вечером – спектакль.

После спектакля собирались все вместе в гостинице, пили чай или что-нибудь покрепче. Бесконечные разговоры, идеи, обсуждения, часто до самого утра… До сих пор поражаюсь, как у нас на все хватало сил.

* * *

Я видел Юру и в депрессии. Причиной была нормальная творческая неудовлетворенность, как у всех молодых людей. Ролей было мало. Я так и не помню ни одной мощной роли Юры на сцене «Современника». Все были какие-то эпизоды. У Кости Райкина были роли, у Юры – эпизоды.

С Галиной Борисовной Волчек у них было два периода отношений. Первый – очень нежный. Галина Борисовна Юру любила и всегда эту любовь проявляла. Юра по-своему любил Галину Борисовну. Он много ее рисовал, и над столом в ее кабинете была буквально выставка работ Богатырева. А потом прошло время, и их отношения охладели. По каким причинам, мне сейчас трудно сказать. Потом он ушел во МХАТ. Если бы в «Современнике» была для него работа, если бы он чувствовал, что необходим театру, наверное, бы остался.

Во МХАТе у Юры было все в порядке. Хотя он часто говорил, что хочет оттуда уйти. Это нормальное состояние для творческого человека – все время хотеть куда-то уйти. И для Юры оно тоже было нормальным.

* * *

Помню день, когда Олег Павлович Табаков получил звание народного артиста. Мы пришли его поздравлять. Мы – это Костя Райкин, Валерий Фокин, Марина Неелова, Юра Богатырев, Гарик Леонтьев. Табаков казался нам пожилым человеком, ему было за сорок. Директор театра «Современник», знаменитый артист… мы на него смотрели восторженно, а он был печален и сказал:

– Вы знаете, я уверен, что лет через двадцать вы все станете народными артистами. Но тогда это не будет вас радовать, и вы будете вспоминать это прекрасное безответственное время, когда большинство из вас жило в общежитии. Когда вы были легки, молоды…

Я недавно вспоминал эти слова Табакова. Действительно, все мы стали народными артистами – Неелова, Фокин, Райкин… Богатырев умер народным артистом…

* * *

В последние его годы мы общались меньше. Он ушел из «Современника», я уже работал в Театре имени К. С. Станиславского, потом в Театре на Таганке. Он как-то позвонил и сообщил, что получил квартиру. Позвал нас с Мариной в гости. Я сказал: «Обязательно, но потом». Как всегда. Ведь кажется, что все еще будет, все впереди, жизнь длинная.

Однажды я встретил Юру на улице, и он меня буквально затащил к себе на несколько минут: «Давай зайдем!» И мы зашли. Такая же квартира, как на Манежной. Все в книгах, в рисунках, все очень тесно. Квартира в рабочем состоянии. Тогда я видел Юру в последний раз.

* * *

Трудно сказать, есть ли сегодня актер, сопоставимый по масштабу с Богатыревым. Артист – это явление, существующее во времени. После того как артист уходит, остается легенда. Поэтому сейчас сравнение будет некорректным. Это будет сравнение с легендой, а не с артистом.

Мне кажется, сегодня он был бы востребован. Открывал бы свои выставки, был бы нужен злополучной антрепризе, которая ищет лица. Много работал бы на телевидении – он мог бы замечательно вести передачи…

Всем отпущен свой срок. Можно только догадываться какой.

Можно проклинать судьбу или кого-то, кто распоряжается жизнью, за то, что мало отпущено.

А можно благодарить ее за то, что Юра успел сняться в фильмах, что остались его картины, остался его голос, остались воспоминания друзей.

Слава богу, что было это. Жаль, что не было больше.

Наркотик «Михалков» ■ Звезда с обложки ■ «Вольтер, маман и Глинка…» ■ Спасибо плоскостопию! ■ Жирный мазок ■ Штольц тоже человек ■ Благодать унижения ■ Как стать плешивым? ■ Царь или генерал? ■ Полтора метра риска ■ «Юрочка, ты великий!» ■ И кнут, и пряник ■ Герой Ренессанса

Друзьям Богатырев не раз признавался:

– У Никиты я готов сниматься всегда, и даже бесплатно…

А все потому, что Михалков стал крестным отцом Богатырева в кино. Актер самым натуральным образом «подсел на иглу» Михалкова. У него развилась творческая зависимость от талантливого режиссера… Теперь само понятие «кино» для Богатырева означало «кино Михалкова». А приглашение на любую роль в его картине становилось настоящим профессиональным праздником.

«Раба любви». Здесь для актера не нашлось большой роли. Но он с радостью отдал свой образ звезде немого экрана Владимиру Максакову (его прототип – знаменитый Владимир Максимов). Богатырев там появляется только на фото как кумир миллионов. Как сейчас бы сказали – своеобразное камео.

Вот как сам Михалков объясняет свой выбор:

– Мы уже настолько сблизились, настолько уже не могли друг без друга существовать в творчестве, что я предложил: «Юра! Там тебе играть совершенно, абсолютно нечего. Но пускай твой образ будет все время с нами – некий мифический возлюбленный Ольги Вознесенской на обложке журналов. Пусть он все время фигурирует в картине».

И он согласился присутствовать в фильме как фотоартист.

* * *

Никита Сергеевич вздыхает, встает, поправляет лампадку у иконы: