Автопортрет, или Записки повешенного - читать онлайн книгу. Автор: Борис Березовский cтр.№ 40

У этой зловещей, антиконституционной конструкции были свои архитекторы. В ночь с 16 на 17 марта в Завидове они уговорили Ельцина подписать указы. Вот тогда, собственно, и началось противостояние команды, которую создали олигархи, команде силовой. Закончилось оно поражением силовиков. Чубайс тогда воскликнул: «Вбит последний гвоздь в гроб коммунизма». И вот тогда у меня зародилось сомнение: а правильная ли цель – борьба с Зюгановым? Отсюда ли исходит основная опасность? Что было бы, если бы победил Ельцин, но остались бы Коржаков и Барсуков? Ельцин переставал бы быть легитимным, опирался бы только на спецслужбы, и они получили бы неограниченный контроль над ним. Дальнейшее развитие совершенно понятно. Но опять же я не придал этому большого значения, потому что все закончилось успехом: коммунисты были повержены, Коржаков, Барсуков отстранены.

Уже позднее я понял, что мы прошли буквально по лезвию. Коммунисты повержены в результате выборов. А Коржаков уже в результате административных действий Ельцина. И постепенно я понял, что основной противник реформ и вообще нормального развития России – это не коммунисты, а спецслужбы. Уже после того, как «партия была сделана» и избрали Путина, я стал задумываться над этой историей со взрывами домов. Я вдруг понял, что это была абсолютно такая же конструкция, но другого исполнения, какую пытались в свое время осуществить Коржаков и Барсуков. Сегодня у нас есть неопровержимые материалы, которые свидетельствуют о том, что взрывы 1999-го производились российскими спецслужбами.

Спецслужбы реально провоцировали конфликт в Чечне и принимали участие в организации этой провокации. Я причисляю Путина к числу людей, которые доподлинно знали о терактах в сентябре 1999 года, а Патрушева – к тем, кто непосредственно их исполнял. И если кто-то считает, что это провокация с моей стороны, я готов встретиться с этими людьми в суде.

Я уверен в причастности российских спецслужб к взрывам зданий в Москве и Волгодонске. Уверен, поскольку то, что произошло в Рязани, – это точная модель того, что происходило в Москве и Волгодонске. Модель, которую не удалось реализовать. Единственное, что я не могу сделать, – это сказать, что Путин отдавал приказ по этим операциям, что Путин лично командовал этими операциями. Вот здесь ничего не могу сказать. У меня нет доказательств того, что Путин замешан в организации терактов. Но я задаюсь вопросом: чтобы организовать теракты в жилых домах, чтобы отдавать такие приказы, нужна воля. Если ФСБ организовала взрывы, кто из руководства мог принять решение?

В 1999 году наряду с официальным штабом действовал неофициальный «параллельный центр», использовавший иные технологии для приведения Путина к власти. Этот штаб действовал параллельно нам. Были люди, которые присутствовали одновременно в обоих штабах. Соединяли обе технологии. Другая технология, другая идея приведения к власти была схожа с той, которую пытались реализовать Коржаков и Барсуков. Но в отличие от 1996 года, когда спецслужбы в лице Коржакова и Барсукова действовали явно и потерпели поражение, в 1999 году я не наблюдал спецслужбы как действующий фактор.

В 1999-м я не придал тем взрывам политического значения. Мне в голову не могло прийти, что таким путем можно пробивать дорогу к власти. Если можно действовать демократическими – пусть по российским меркам – способами, если есть Доренко, зачем же бомба? А вот потом, когда у меня появилось время все проанализировать, ознакомиться с некоторыми документами, я стал склоняться к выводу, что дело нечистое.

Расследование взрывов жилых домов доказало: провокацию организовали спецслужбы с одной целью – получить контроль над президентом. Что это была за команда – мне сказать трудно. Я ее не наблюдаю в открытом политическом пространстве. Но она продолжает существовать и действовать.

Знал ли Путин о существовании двух параллельных штабов? Внешне он вообще не присутствовал в выборах. Промолвил какие-то невнятные слова, что поддерживает «Единство». Потом промолвил еще невнятнее, что поддерживает СПС. Но то, что существовала «параллельная технология», начиная с Дагестана, продолженная взрывами в Москве и в Волгодонске, для меня несомненно.

Для доказательства того, что в Рязани были не учения ФСБ, а попытка теракта, нужно привести три факта. Что в заложенных мешках был гексоген, а не сахар. Что использовался настоящий детонатор, а не муляж. И что сотрудники ФСБ закладывали эту смесь. Третье они не отрицают. То, что был гексоген, подтверждено прямыми, в экран, свидетельствами людей, нашедших мешки. То, что детонатор был настоящий, а не муляж, подтверждают снимки устройства, переданные в прессу сотрудниками ФСБ. Что это детонатор, подтверждено специалистами и в России, и за рубежом.

Но есть другое, чистое доказательство, что это была попытка теракта. Взрыв в Волгодонске был 16-го числа. А 13-го числа произошел взрыв на Каширском шоссе в Москве. Так вот, 13-го числа, утром, на заседании Думы Селезнев зачитал экстренное сообщение о взрыве дома в Волгодонске, который еще и не думал взрываться. Волгодонск – это такой маленький городок из сотни тысяч русских городов, о котором мало кто слышал. 17-го числа на заседании Думы, уже после того, как был взорван Волгодонск, слово берет Жириновский (у меня есть видеопленка заседания Госдумы 17 сентября 1999 года): «Геннадий Николаевич, как могло произойти такое, что 13-го числа, за три дня до взрыва в Волгодонске, вы нам рассказываете о том, что взрыв уже произошел? Кто вас снабдил этой информацией?»

Нынешние спецслужбы безграмотны и далеко не так профессиональны, как их советские предшественницы. К тому же спецслужбы – не едины. Внутри спецслужб много групп и группировок, которые обслуживают разные фрагменты нынешней политической власти. И одна из них ошиблась. Или одна заменила другую. Или вышел какой-то иной сбой. Но этот сбой обнаружил истину.

Победа Путина означала победу не идеологии, не варианта развития, а победу спецслужб. А приход к власти спецслужб в любой стране – трагедия. Хуже этого не может быть ничего. И я не хочу сказать, что у меня есть сомнения в правоте того, что я делал. Но у меня накапливаются вопросы по поводу того, что же случилось в результате победы Путина. Насколько это хорошо для России по сравнению с тем, что могло случиться?

Я являлся первым последовательным и твердым противником возрождения в России системы тотального контроля спецслужб. Дальше – все понятно. Дальше было много последовательно организованных провокаций. Есть серьезные силы, которые формируют эту ложь и эти ложные ощущения.

«ЛогоВАЗ» и по сей день жив, несмотря на все попытки его разрушить после того, как я уехал. Это пример компании, которую я создал с нуля. Никто не может сказать, что я что-то приватизировал. Это высокоэффективная современная компания, которая сформировала в России автомобильный рынок и огромную часть российской экономики. Именно «ЛогоВАЗ» сделал так, чтобы граждане России покупали автомобили, а не получали их по распределению от власти. Я разрушил порочную советскую систему и создал сектор рыночной экономики. Мы построили лучшие в России станции техобслуживания, к нам пришли ведущие компании мира: «Вольво», «Мерседес», «Дженерал моторс», «Хонда», «ДЭУ». И они пришли к нам по одной причине – потому что мы эффективные собственники, мы – эффективные управленцы. Это мировые лидеры. Они не приходят к тому, кто валяется под забором. Они приходят к тому, кто может решить сложную задачу. Мы ее решили. Деньги, как у всех компаний – эффективных и легитимных, – находились в банках, а не по карманам были рассованы. Они лежали в банках, в российских и не в российских, что полностью соответствовало российскому законодательству.