Штурм Карпат. Зима 1915 года - читать онлайн книгу. Автор: Максим Оськин cтр.№ 4

Горные окопы в Карпатах, 1915 г.

Безусловно, командующий 8-й армией ген. А.А. Брусилов был во многом прав: австрийские войска действительно несли громадные потери, а продолжение русского наступления вглубь карпатского горного хребта означало не только довершение поражения неприятеля, но и обеспечение устойчивой блокады крепости Перемышль, к которой австрийцы упорно рвались вплоть до ее капитуляции в марте 1915 года. Помимо того, командующий 8-й армией полагал, что в горных боях неприятель будет измотан скорее, нежели русские. Однако А.А. Брусилов не учитывал нескольких факторов, которые играли против развития русского наступления на Венгерскую равнину сквозь горы.

Во-первых, с окончанием активных действий на Западном фронте, германцы стали перебрасывать часть войск и все наличные резервы на Восток. Часть германских подразделений шла на помощь австрийцам: вкрапление немецких войск в австрийские дивизии обеспечило устойчивость австро-германского фронта и придало ому не только упорство в обороне, но и тенденцию к проведению постоянных контратак. Справедливо полагая, что лучшая оборона есть наступление, немцы всегда старались контратаковать, а преимущество в технике давало им в руки определенное преимущество даже без обладания численным превосходством.

Во-вторых, русские армии уже в декабре 1914 года испытывали нехватку боеприпасов и техники. А противник не только обладал большими промышленными мощностями, но и получил в свое распоряжение артиллерию тех германских войск, что перекидывались в Карпаты. Конечно, промышленность Германии и Австро-Венгрии также еще не до конца перешла на военные рельсы, однако австро-германские войска оборонялись, а потому имели возможность тратить несколько меньше боеприпасов, нежели русские (только для подготовки прорыва укрепленной линии на дивизионном участке требуется масса артиллерийских снарядов).

Таким образом, занимая могущественными техническими средствами ведения боя наиболее опасные направления, австро-германские войска получали преимущество в противоборстве с русскими войсками, вынужденными оплачивать недостаток металла кровью.

Германские солдаты, 1915 г.

Нельзя не сказать, что русские имели недостаточное количество горных трехдюймовых орудий. Полевые трехдюймовые орудия не могли с максимальной эффективностью использоваться в горах: здесь требовались специальные пушки. К началу войны в Российской империи имелось 685 батарей полевой легкой артиллерии (5480 орудий) и всего 45 батарей легкой горной артиллерии (346 орудий). Все горные орудия к концу 1914 года были переданы на Юго-Западный фронт, и все-таки их не хватало. Это обстоятельство некогда сыграло свою негативную роль во время русско-японской войны 1904–1905 гг. Например, в сражении на реке Шахэ русские имели не более пятнадцати процентов горных орудий от общего их числа, в то время как у японцев, специально готовившихся к войне на горном театре военных действий в Маньчжурии, этот процент доходил до половины. Конечно, австрийцы тоже не готовились специально к борьбе в горах, рассчитывая в начале войны на победу в первой же операции в русской Польше, но они хотя бы действовали на знакомой местности.

И, наконец, последнее. Пополнения конца 1914 года, по признанию всех русских военачальников, в том числе и самого А.А. Брусилова, «не выдерживали никакой критики». В августе 1914 года в Вооруженные Силы был призван практически весь обученный запас армии — около четырех миллионов человек.

Женщина — доброволец. Карпаты, 1915 г.

К декабрю в Действующую армию попало еще до полумиллиона ратников 1 разряда. Масса их осела не в боевых линиях дивизий, а в тылах, нуждавшихся в громадном по сравнению с предшествовавшими войнами количестве людей. Теперь же призывали новобранцев, которых не успевали обучать в расположенных внутри страны запасных батальонах пехоты. Предшествовавшие бои также существенно подорвали живую силу русских войск, а подходившие из глубины империи резервы не могли возместить убыли опытных кадров.

Именно поэтому ударная мощь русских дивизий, штурмовавших Карпаты, была уже не столь велика, как в период Галицийской Битвы или даже сражений первой половины осени 1914 года. Сам же командующий 8-й армией говорил: «к этому времени армия уже растаяла, и дивизии представляли собой не 15-тысячные массы, а их жидкие остатки: были некоторые дивизии в составе трех тысяч бойцов, и не было дивизии, в рядах которой можно было бы насчитать свыше пяти-шести тысяч солдат под ружьем. Большая часть кадровых офицеров выбыла из строя убитыми или ранеными…». Кроме того, с увеличением масштаба операций, увеличивался и общий фронт, занимаемый русскими армиями. Если горная борьба вообще требует большой технической оснащенности, резервов, и компактного построения основных группировок, то разве мог генерал Брусилов рассчитывать на крупный успех (вплоть до взятия Будапешта!) в тех объективных условиях, которые от него самого, к сожалению, не зависели? Единственное, в чем был совершенно прав командующий 8-й армией, так это в том, что развивать успех следовало тотчас же, не дожидаясь, пока противник получит подкрепления и придет в себя. Да, русские также были вымотаны, но австрийцы отступали, и можно было еще бить и бить их, пока ситуация могла бы измениться не в пользу русской стороны.

Только 7 января главнокомандующий армиями ЮЗФ ген. Н.И. Иванов отдаст директиву о переходе в наступление 3-й, 8-й и 11-й армий, чтобы пробиться через карпатские перевалы к выходам на Венгерскую равнину. То есть, идея вторжения на Венгерскую равнину посредством удара через Карпаты всей массой войск Юго-Западного фронта, оформленная в замыслах главнокомандующего армиями ЮЗФ еще в декабре 1914 года, теперь становится реальностью. Не все разделяли взглядов генерала Иванова, но тот сумел убедить в своей правоте Ставку Верховного главнокомандования, где предпочитали что угодно, лишь бы наступать, пусть и без надежды на успех. Как говорит А.А. Керсновский относительно Карпатской операции, «Идея принадлежала генералу Иванову, находившему, что раз наши армии ввязались в Карпаты, то лучше спустить их с гор вперед, чем назад. Генерал Алексеев, человек более широкого ума, вначале противился этой авантюре, предпочитая решение стратегическое: удар по левому берегу Вислы в ченстоховско-краковском направлении. По полному своему безволию он, однако, не сумел настоять на этом, и мало-помалу целиком усвоим „закарпатскую“ точку зрения» ^[6].

Можно сказать сразу, что генерал Алексеев, вероятно, поддержал ген. Н.И. Иванова только после того, как убедился, что мысль главнокомандующего армиями ЮЗФ разделяется Верховным главнокомандующим. Вдобавок, генерал Алексеев в данный момент являлся ближайшим сотрудником главнокомандующего ЮЗФ. Как только ген. М.В. Алексеев в марте займет должность командующего армиями Северо-Западного фронта, он сразу же выступит против продолжения Карпатской операции в пользу наступления на Средней Висле в берлинском направлении. Вероятнее всего, командующие армиями Юго-Западного фронта также поддержали Н.И. Иванова: в пользу такой точки зрения свидетельствуют вышеприведенные цитаты из воспоминаний А.А. Брусилова.