Земля несбывшихся надежд - читать онлайн книгу. Автор: Рани Маника cтр.№ 32

— Садитесь, — пригласила маска, придвигая к столу один из двух стульев. Длинные шелковые рукава халата обнажили при этом запястья, которые были необыкновенно белого цвета, как кожа на животе у ящерицы, и ужасно изуродованные.

Фаланги пальцев были странным образом расплющены. Мой отец вздрогнул от страха. Он ничего подобного в жизни не видел и почувствовал, как страх холодом сжал его сердце. Отец понял, почему у незнакомца такие длинные рукава. С ужасом он подумал о том, зачем тот надевает маску.

Это не может происходить с ним. Он был обычным человеком, никак не причастным к политике или чему-то подобному. Он только и делал, что сидел на веранде с сигарой в зубах или качал детей на руках под звуки музыки, звучащей из динамика радио.

Маска наблюдала за ним, очевидно, с удовольствием. Мой отец был в растерянности. А выражение лица собеседника увидеть было невозможно. Потом маска плавно подплыла к нему почти вплотную. В прорезях он увидел взгляд, полный ярости и жестокости. Непроницаемость и холод глаз под маской говорили отцу о том, что подобное этот человек проделывал уже много раз и каждый раз наслаждался этим театром. Отец, не до конца веря в реальность происходящего, продолжал удивленно смотреть на красивую маску и злобный взгляд человека, который за ней прятался. Картинно большие красные губы маски были настолько близко, что слышалось дыхание незнакомца. Отец в ужасе отскочил назад. Этот человек был действительно страшен.

— Пей, пей! — резко закричала маска, а холодные змеиные глаза смотрели на влажную майку. Отец почувствовал, что от отвращения у него волосы становятся дыбом.

— Пей! — все настойчивее требовала маска Но.

Отец сделал большой глоток соленой воды, которая обожгла его горло. Тут же незнакомец заново долил воду до краев стакана. Потом начал говорить. Он говорил мягким голосом, и иногда мой испуганный отец в мокрой белой майке со стаканом воды в руках пытался понять, о чем тот говорит. Потом этот человек в халате с широкими рукавами стал куда-то пропадать. Единственное, что помнил отец, так это то, что маска стала изменяться. Она становилась то грустной, то радостной и счастливой, а однажды — раздраженной. И он помнил голос. Но сила, которая была в этом мягком голосе, внушала моему отцу настоящий ужас. И конечно же, он помнил этот требовательный мягкий шепот: «Пей, пей!»

К тому моменту, когда их общение закончилось, отец выпил полный кувшин соленой воды. Живот у него разрывался от боли, а все тело изнывало от жажды. Потом в комнату вернулись два малайских мальчика, которые отвели отца в его камеру. Там он обнаружил еще соленую воду и безвкусную массу из овощей и риса. Прошел день или два. У отца потрескались губы. Где-то вдали слышался звук падающей воды. Он даже чувствовал во рту ее прохладу. В темной камере отец начал думать о крысе. Ведь ее кровь — это тоже жидкость?

Прошло еще несколько дней, и когда его снова повели на допрос, два солдата все время спрашивали его о каком-то коммунисте, о котором он ничего не слышал. Пенг… Тонг… — эти слова звучали как в тумане.

— Я не знаю этих людей.

Его ударили по лицу.

— Это один человек, — поправил один из солдат. — Не пытайся провести нас.

— Да, его! Его, а не их! — кричал от боли отец.

— Ты отрицаешь, что он убежал в вашу деревню?

— Может, и убежал, но он не приходил ко мне.

— Тогда к кому он пошел?

— Я не знаю.

— А ты попробуй угадать… Ты же знаешь, кого мы ищем.

Эти вопросы продолжались и продолжались без конца.

Солдаты думали, что мой отец предоставил убежище коммунисту, которого они искали, а теперь еще и врет. Его постоянно били.

— Признавайся! — кричал голос где-то рядом.

Этот голос отдавался взрывом в голове, оглушая отца. Крича от боли, он перебирал всевозможные ответы, но они не удовлетворяли солдат. Каким-то невинным на первый взгляд деревянным приспособлением они стали вырывать куски плоти у отца между пальцев. От невыносимой боли он тут же потерял сознание. Они вылили на него ведро холодной воды. Когда он пришел в себя, они вырвали у него ноготь. Им нравилась жестокость. Розовый ноготь отделился от пальца, забрызгав окружающих кровью и кусками плоти. Они вырвали ноготь настолько быстро, что отцу потребовалось даже несколько секунд, чтобы понять, что с ним происходит. Округлившимися от ужаса глазами он смотрел на свой кровоточащий палец. Да, он не слишком быстро думал и не понимал, что с ним происходит. Это какая-то шутка? Или это все в действительности происходит с ним?

Двое солдат презрительно улыбались, глядя на большое тупое животное, валявшееся на полу. Медленно вспышка боли начала затухать. Отец сделал глубокий вдох и набрался храбрости посмотреть на изуродованный палец. Рана выглядела намного хуже, чем он мог ожидать. Но боль уже была терпимой. Он посмотрел на грубые загорелые лица солдат.

— Боль уже почти прошла? — спросил тот, что стоял ближе к нему. А потом схватил за руку и опустил ее в сосуд с соленой водой.

Отец закричал, как сумасшедший. Подобной боли он никогда не испытывал. Боль молнией пронзила руку и огнем разошлась по всему телу.

— Я не знаю его! Я не знаю этого человека! О Господи, я клянусь, я его не знаю! О Ганеша, защити меня, пожалуйста! Забери меня отсюда! Забери…

Отец потерял сознание, а когда пришел в себя, его по коридору тащили два малайских мальчика. Как сквозь туман, он увидел, как еще двое мальчиков также кого-то тянут под руки по коридору. Они вели китаянку, раздетую до пояса. Даже в тускло освещенном коридоре было видно, что у нее белое как мел лицо. Отец просто смотрел по сторонам, не в силах даже пошевелить рукой или ногой. Неожиданно он понял, что он видит. Женщина оставляла за собой кровавые следы. Кровь стекала по внутренней поверхности ног и капала на пол. Сначала он подумал, что это последствия пыток, но потом понял, что у нее просто менструация. Его очень удивило ее состояние, а эта кровь испугала его больше, чем его собственная.

— О нет, нет, нет, что они с тобой сделали, — расплакался он так, как если бы она была членом нашей семьи. Но, не обращая внимания на его грустные возгласы, она с пустым лицом прошла мимо как робот или живой мертвец и направилась к двери, за которой ее ждал человек в маске.

Отца бросили обратно на холодный пол камеры, оставив наедине с болью, кувшином с соленой водой и крысой. Он сел в угол, подобрав под себя ноги, — разбитый и униженный. В голове у него все звенело, а перед глазами плыли круги. В конце концов, он начал понимать, почему у трупов, расставленных по городу, были черные пальцы. К вечеру солнце обжигало обнаженную плоть ран, и они чернели.

Отец проснулся с криком. Палец горел огнем. Он с трудом узнал свой собственный голос. Кто-то кусал его палец. Это была крыса. Отец резко отдернул руку. Боль вспыхнула с новой силой, но крыса была настолько голодна, что не стала выпускать добычу из зубов. Отец начал истерично бить рукой о бетонный пол, пока не освободил руку. Снова раздался скрежет когтей об пол — крыса убежала восвояси. Кровь бешено пульсировала. Отец тихонько заплакал. В камере воняло его собственной мочой.