Волк с Уолл-стрит 2. Охота на Волка - читать онлайн книгу. Автор: Джордан Белфорт cтр.№ 124

И снова нажал на кнопку перемотки.

Было уже почти одиннадцать часов вечера, и до суда над Гаито оставалось меньше месяца. Вот уже шесть недель, начиная с Дня труда, мы с утра до глубокой ночи «уточняли» расшифровки магнитофонных записей. Это был мучительный процесс, мы втроем сидели в подвале дома номер 26 по Федерал-плаза, слушали записи и редактировали распечатку, которая очень быстро превращалась в самую точную расшифровку в истории права.

Алонсо, безусловно, был хорошим человеком, хотя таким нервным, что я был уверен – однажды он на нервной почве просто сделает слишком много глубоких вдохов подряд и перестанет дышать. Все называли его Алонсо. По какой-то причине он принадлежал к той категории людей, которых никогда не называют по фамилии. Мне не посчастливилось познакомиться с родителями Алонсо (по словам Магнума, они были богатыми аргентинскими аристократами), но я готов поспорить, что они тоже называли его Алонсо с того самого момента, когда он появился на свет из утробы матери.

Алонсо нажал кнопку «стоп» и сказал:

– Ну хорошо, откройте страницу 47 расшифровки номер 7-Б и скажите мне, что вы об этом думаете.

Мы с Одержимым устало кивнули, наклонились вперед и начали вслед за Алонсо перелистывать текст расшифровки – книгу толщиной в добрых четыре дюйма. Наконец все мы добрались до страницы 47, и Алонсо нажал кнопку «воспроизведение».

Сначала было слышно только низкое гудение, затем какой-то треск, а затем раздался мой собственный голос, который всегда казался мне странным в записи: «Поручать Джеймсу Лу везти мой миллион долларов в Европу рискованно, – говорил я, – а что, если его задержат на таможне?»

Зазвучал голос Шефа: «Да ну, ты что? Не волнуйся! Джеймс знает, что делает. А тебе надо знать только то, что деньги будут доставлены. Ты даешь их ему, он передает их твоим людям, и бадабип, бадабоп, бадабуп… фьюить, – тут последовал резкий хлопок в ладоши, – все будет сделано. Нет никаких…»

Алонсо снова нажал кнопку «стоп» и медленно покачал головой, как будто услышанное глубоко взволновало его. Одержимый выпучил глаза, готовясь к новому удару. Я тоже напрягся. Через некоторое время Алонсо пробормотал:

– Он все время использует слово «фьюить», – тут он испустил один из своих глубоких нервных вздохов, – я не понимаю.

Одержимый покачал головой и тоже вздохнул.

– Алонсо, мы уже это обсуждали. Это просто значит «вот и все». Фьюить! Вот и все.

Одержимый с отчаянием в глазах посмотрел на меня.

– Верно я говорю?

– Ну более или менее, – кивнул я.

– «Более или менее», – возгласил Алонсо, торжествующе подняв палец, – но не «точно»! В зависимости от контекста это слово может означать что-то другое.

Он поднял брови и взглянул на меня.

– Верно я говорю?

Я медленно и устало кивнул.

– Да, может. Иногда он использует его, когда хочет четко продумать историю для прикрытия. Он говорит «фьюить», когда хочет сказать: «Ну теперь, когда мы сотворили новые фальшивые документы, власти никогда не смогут ни в чем разобраться!» Но в большинстве случаев он имеет в виду именно то, о чем говорил Грег.

Алонсо недоверчиво поднял плечи.

– А что насчет хлопка? Как он влияет на смысл слова «фьюить»?

Одержимый обмяк, словно подстреленное животное.

– Мне нужно передохнуть, – сказал он сквозь зубы, вышел, не произнеся больше ни слова, из комнаты для опроса агентов и тихонько закрыл за собой дверь, злобно бормоча себе что-то под нос.

Алонсо посмотрел на меня и пожал плечами:

– Нам всем непросто, – заметил он.

Я согласно кивнул.

– Особенно Гаито. Не могу поверить, что он выходит с этим в суд. В этом нет смысла.

– Я тоже не понимаю, – согласился тот, – вряд ли когда-либо мне встречалось более бесспорное дело, чем это. Для Гаито это самоубийство. Кто-то дал ему очень плохой совет.

– Ну да, например, Бреннан, – ответил я, – наверное, это он.

Алонсо снова пожал плечами.

– Я уверен, что он имеет к этому какое-то отношение, но дело не только в нем. Рон Фишетти – один из лучших адвокатов по таким делам, и я не верю, что он позволил бы Гаито так поступить просто потому, что Бреннан дал подобный совет. Мне кажется, мы чего-то не знаем. Понимаете, о чем я?

Я медленно кивнул, подавив в себе желание сказать ему, что я на самом деле об этом думал: Голубоглазый Дьявол собирался подкупить одного из присяжных. Гаито требовалось только это: если один присяжный воздержится, то Глисону придется прекратить процесс.

Конечно, у меня не было никаких доказательств, но подобные истории рассказывали о Голубоглазом Дьяволе уже много лет – и в этих историях исчезали улики, свидетели отказывались от показаний, судьи принимали удивительные решения в его пользу, а представители прокуратуры выходили из процесса прямо перед его началом. Но я оставил свои мысли при себе и только сказал:

– Я думаю, что Фишетти постарается сосредоточиться на мне, а не на фактах. Если он сможет внушить присяжным настоящую ненависть ко мне или, еще лучше, презрение, то тогда они оправдают его из принципа.

Я пожал плечами.

– Так что он постарается представить меня наркоманом, любителем шлюх, лжецом, прирожденным обманщиком – ну, в общем, скажет обо мне все хорошее.

Алонсо покачал головой.

– Ему это не удастся, потому что я сделаю это раньше него. Не воспринимайте это как что-то личное, но, когда мы придем в суд, я буду очень суров с вами. Ничего не смягчу, особенно в том, что касается вашей личной жизни.

Он наклонил голову.

– Понимаете, о чем я?

Я грустно кивнул:

– О том случае с Надин на лестнице.

Он кивнул в ответ:

– И о том, что случилось после этого с вашей дочерью. Я вытащу все-все темные истории. И вы не должны пытаться ослабить впечатление от них или как-то их объяснить. Вы просто будете говорить: «Да, я столкнул свою жену с лестницы» или «Да, я выбил ворота гаража машиной, в которой на переднем сиденье сидела моя не пристегнутая ремнем дочка». Поверьте мне, если вы попытаетесь уменьшить свои проступки, то Фишетти во время перекрестного допроса сделает новую дырку у вас в заднице. Он сразу же скажет: «Так значит, мистер Белфорт, вы утверждаете, что на самом деле не ударили свою жену так, что та упала с лестницы, потому что она стояла только на третьей ступеньке. Но минутку, мистер Белфорт, вы ведь не просто ударили ее, вы столкнули ее, а это совсем другое дело. Так что из ваших слов можно сделать вывод о том, что мужчина имеет право столкнуть свою жену с трех ступенек, а потом, находясь под воздействием кокаина и метаквалона, поставить под угрозу жизнь своей дочери, бросив ее на сиденье своего „мерседеса“ ценой в девяносто тысяч долларов и выбив машиной ворота гаража».