Византиец. Ижорский гамбит - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Борисов cтр.№ 72

Пахом не стал даже делать привал. Ополченцы протопали через мрачную деревню, показали силу и устремились к посёлку Кипень. Двенадцать вёрст, разделяющие насёлённые пункты, прошли на одном дыхании. Вроде бы стихший ветер задул с новой силой, и, едва новгородцы успели встать лагерем, как началась метель. Бояре, разумеется, разместились в самом лучшем доме, потеснив старосту с семейством.

Кипень славилась двумя вещами: шикарными лугами, сено с которых везли на продажу, и скрытыми домницами, где местные жители бригадным способом выплавляли крицы. И если дяглинское производство уничтожили орденцы, то кипеньский староста по прозвищу Железняк умудрился каким-то образом договориться с оккупантами. Да не просто, а так, что наезжавшие из Дяглино каратели брали только продуктовый оброк, собранный к условленному сроку. Об этом и поведал дедок в своём рассказе Пахому Ильичу, в надежде, что всё останется по-старому.

– Сено для лошадок дадим, репы два возка, зерно брать нельзя – скоро сев.

– За корм для лошадей спасибо, пригодится. Да только другое меня интересует… крицы болотные, – ответил Ильич.

– Какие такие крицы? – удивлённо переспросил староста.

– Ты верно совсем не понял. Железняк, Водская пятина под Новгородом. Только так, иначе не будет. Если не договоришься с нами, то сюда придут другие. Они будут только брать, я же – платить.

– И чем платить, защитой от ливонцев али от свеев? – Железняк усмехнулся.

– Вои защищают. Я плачу вот этим. – Пахом выложил на стол серебряную гривну, скрученную в виде браслета.

В избе воцарилась тишина. Кипеньский староста до прихода ливонцев успешно торговал через посредников Наездинича. Крицы возились как в Новгород, так и в Псков, но сейчас наблюдалось явное перепроизводство. Металл лежал в схронах, купцы-посредники не спешили, а скорее всего, просто стагнировали рынок, ожидая сверхприбыли, либо, попав в кредитную яму после известного случая расхищения казны боярина, думали о железе в самую последнюю очередь. Рудная артель, возглавляемая Железняком, затаилась. Робко ища рынки сбыта, а точнее способы доставки, посланцы так и не вернулись.

– Мне надо посоветоваться, – еле слышно пробормотал староста, – один я такое решение не принимаю.

– Советуйся, только время дорого. Мы завтра выступаем в Гостилицы. Если хочешь, отправляйся с нами.

– Да, конечно. Только сыновей в Дудорово и Стрельню пошлю.

– Это ещё зачем? – встревожился внимательно следивший за разговором Сбыслав.

– Сходку проведём. Тогда и дадим ответ, устраивает, Сбыслав Якунович? – Железняк, назвавший по имени незнакомого боярина, проявил осведомлённость, не свойственную деревенскому жителю. Он бы назвал и остальных, да только стоит ли раскрывать все карты, ведь игра только началась.

Староста пожелал гостям спокойной ночи, высказал пожелания жёнам сыновей немедленно убрать со стола и не выказывать носа, после чего отправился за перегородку, отделявшую общий зал от его спальни. Там, при свете лучины ждала жена, держа в руках католический крест.

– Спрячь пока, – Железняк показал рукой на распятие, – кто знает, может, и сгодится ещё.

Женщина усмехнулась, осторожно вынула короткое бревно из ложной стены дома и положила в тайник к деревянным божкам предмет, недавно висевший над лавками.

Утро началось с общего построения, переклички и приёма пищи. Всё, как было заведено Пахомом Ильичом с начала похода. Кашевары уже были готовы раздавать еду, как ко мне подошёл Парамон. Старик был явно чем-то недоволен и всё время косился в сторону берёзовой рощицы, на восток, где возле последнего дома деревни начиналась молодая поросль.

– Витёк Рябой сбежал. Всю дорогу бухтел… пустозвон липовский.

Это был первый случай дезертирства, и следовало выяснить причину, отчего ополченец победоносной рати, которую кормили, одевали и давали возможность улучшить своё благосостояние посредством похода, вдруг покинул её.

– Кто такой? – спросил я.

– Рябым прозвали оттого, что лицом не чист. Жаловался, мол, колдуны травануть хотели, а он выкарабкался. Только сдаётся мне, лжа всё это. Откуда у них колдуны на Липне? Так, смех, да и только. Все колдуны тут, в этих местах сидят.

– А может, местные липненским подсобить решили, так сказать, доделать начатое, – отшутился я, вспоминая скандал с диоксином в своё время. – Вещи его забери, вдруг объявится.

– Как же, с вещичками убёг. Всё сало нашего десятка спёр, да ещё у внучка моего торбу с безделушками. – Парамон зло спюнул на снег.

В это время Витёк, навострив лыжи, спешил в Новгород, к своему любимому хозяину Строгану, донести подслушанный разговор в доме Железняка. Это был тот случай, когда полученная информация стоила дороже всех сил и затрат, вложенных в попытку втереться в доверие. И самое неприятное, в тряпицу была замотана стреляная гильза, случайно подобранная внуком Парамона.

В Гостилицах Железняк собрал старост окрестных посёлков. Всех он знал лично, а с тремя из них даже имел родственные связи. Старшый сын был женат на дочери старосты Стрельни, младший два года назад породнился с дудоровцем, хозяин Гостилиц вообще являлся тестем. До Сицилийской вечерни ещё было сорок лет, а в землях Води уже как столетие существовала клановая группировка с жёсткой дисциплиной, кодексом молчания и своими ритуалами. Никто не мог выведать местонахождение подпольного производства криц. Все знали, что делают, но никто – где.

Новгородских бояр просили немного обождать, пока шёл совет, а дабы не было скучно, устроили охоту на рысь в соседнем лесочке. Звероловы выследили добычу и ожидали подхода знати на опушке. Ильич согласился, отозвал Железняка в сторонку, подвёл к санкам обоза и, развязав узел на верёвке, распахнул брезент. Запасное оружие лежало свёртками. Так делали на случай внезапной атаки, когда паника и неразбериха случается обязательно. Воин вынимал свою упаковку и облачался, не мешая остальным.

– Выбери любой нож. – Пахом выложил кучку оружия перед старостой. – Хотя, что тут выбирать, они все одинаковы.

– Вот этот. – Железняк указал пальцем в серединку.

– Это подарок тебе. А теперь, попробуй вот что… – Пахом Ильич сказал несколько слов старосте на ухо, отчего у последнего округлились постоянно прищуренные глазки.

Оставив Железняка наедине с подарком, Ильич пошёл переодеваться. В длиннополой шубе на охоте можно только греть руки у костра да травить байки про размеры добытых зверей. Одежда охотника должна быть практичной, тем более что рысь ловить будут.

Старосты деревень восседали на лавках, выложив перед собой молоточки – знаки власти. Собрались только главы семейств, старшие сыновья охраняли дом снаружи. В случае чего дети задержат недругов, пока отцы скроются в подземном лазе.

– Совсем скоро мы опять становимся данниками Новгорода, – начал вступительную речь кипеньский староста. – Враги с крестом на одеждах не сегодня, так завтра окажутся изгнаны и снова настают добрые времена, когда наши крицы станут покупать нарасхват. Но… не всё так хорошо. Все знают, что получается, если смешать дяглинскую руду со стрельнинской. Я осмотрел железо у простых ополченцев, да и сами вы, наверное, заметили.