Византиец. Ижорский гамбит - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Борисов cтр.№ 29

* * *

Снорри и Микула стояли у Фёдоровского ручья, запуская гладкую гальку по водной глади.

– Куда теперь, Снорька? – спросил ушкуйник у своего освобождённого друга.

– Кому я нужен? Землю обрабатывать уже разучился, наёмник из меня паршивый вышел, в монахи пойти, так ты ж знаешь, не люблю я их. Истории буду сочинять да людям рассказывать. – Швед присел на корточки, подперев голову руками. – Скоро третий десяток пойдёт, а в жизни, ничего путного не сделал.

– Пахом Ильич людей собирает, для чего – не говорят, но я с Сенькой с утра разговаривал, сказал, платят хорошо. На купеческом причале с утра быть надобно, может, к нему? А там, серебра подкопишь, а с гривной, – Микула присел рядом и положил руку на плечо друга, – оно определиться полегче будет, нежели без неё.

* * *

В Смоленск уходили три ладьи. Ильич отдал мне своё судно с командой, нанял ещё два со своими кормчими и гребцами, усилив их восемью охранниками, нанятыми перед отплытием. Груза практически не брали, только провиант и несколько бочек с беличьими шкурками. Пахом Ильич собрал свою команду за полчаса до отхода, отвёл в сторонку и воодушевил их своей речью:

– Ребятки. Вы идёте в Смоленск забрать плуги и бороны для наших кормильцев. Не на князе с его дружиной держится земля наша, а на смердах, что хлеб выращивают. Лихая година ждёт впереди, жёны и дети будут молиться, успейте в срок. – И уже обращаясь ко мне: – Не задерживайся, Лексей. Реки с каждым днём мельчают, времени в обрез. Ваня с Ефремом три дня назад отправились к смердам, будут покупать зерно за серебро, но его мало, сам знаешь.

Скорость, вот что решало судьбу нашего мероприятия. Гребцы Пахома Ильича не жалели сил, и к нашему счастью, погода благоприятствовала. Флагман пересёк Ильмень-озеро под парусом за сутки, остальные две ладьи, словно приняв вызов, не отставали ни на кабельтов. Попутный ветер, благоприятная погода и проведённый перед экспедицией ремонт кораблей позволяли двигаться без задержек. Ловать поддалась за трое суток. Волок прошли почти влёт, бурлаки чуть ли не на плечах перенесли порожние лодки. Куны с премиальными стимулировали не хуже грозного рыка и свиста кнута. Там, где надо, сами помогали; где просили не мешать – стояли в сторонке, наблюдая за работой профессионалов. Ровно двадцать один день длился наш поход. Савелий, встречавший меня в воротах, не поверил, насколько быстро мы добрались.

– А где Елена? Почему не слышно детского голоса? – По всем срокам, ребёнок у них должен был родиться в начале лета.

– Жена гостит у сестры Рысёнка, там тоже двое новорождённых. – Сотник улыбнулся, и было видно, насколько он доволен своей супругой.

– Назвали-то как?

– Ростиславом нарекли. Мне в Смоленск нельзя, вот и маюсь. То к Свиртилу наведаюсь, поохотиться, то здесь обитаю. Да что встали-то, пошли в терем, баню сейчас приготовят. Тут всё по-прежнему, челяди только прибавилось, я скоро.

Савелий по-хозяйски проводил меня до двери и пошёл отдавать распоряжения. Вот и камень, это ж сколько меня не было дома? С начала весны, время-то как летит, не угнаться. Хотя почему? Угнаться как раз можно, где мой ключик?

Неделю мы провели с Полиной на море. Купались, загорали, навещали родителей и веселились от души. Но с каждым днём отпуска я стал замечать, что меня постоянно тянет назад, будто всё, что меня окружает – не моё, чужое. И сам я не на своём месте. К концу отдыха меня начали раздражать многие вещи: нерасторопность официантки, враньё менеджера в банке, набожность гаишника, принявшего взятку от пьяного водителя и перекрестившегося после отъезда нарушителя. В конце концов, у нас с Полиной произошёл скандал, после которого я плюнул на всё и вернулся в Хиславичи. Только реалии моего века, которые я когда-то не замечал или которым не придавал должного внимания, продолжали преследовать с какой-то навязчивостью. Через два дня после оплаты счёта привезли первую партию плугов, а вместе с ней меня навестил налоговый инспектор, поинтересовавшись, куда делась крупа, закупленная на моё имя в огромных количествах. Пришлось проводить его к реке, показать на воду и объяснить: «Рыб хотел разводить, да видно не по вкусу пришлась». Покрутив пальцем у виска, инспектор уехал, но обещал всевозможные кары и санкции, особенно тем, кто не хочет оплатить установку кондиционеров в их здании. Я даже не стал объяснять, что прописан совершенно в другом городе. Настроенного на взятку чиновника проблемы других не интересны, а мне стало жалко своего времени. Спас меня от нервного срыва звонок Борис Борисовича.

– Как дела, Алёша? – Голос Левина был гипнотическим, каким-то успокаивающим, и мне стало немного легче.

– Если честно… то на букву «х», но русские – не сдаются.

– Адаптация, не переживай, это скоро пройдёт. Главное, ты жив и здоров, береги себя. – Борис прервал разговор.

«К чему адаптация? Что за чушь? Всего неделю в Крыму провёл, блин… он всё знает, но как?» – Мысли молнией промелькнули в моей голове, и я стал вслушиваться в малейший шум за стенами дома. До этого момента я как-то не отличался нездоровой подозрительностью, но сейчас отчётливо осознал, что виной всему другая реальность, в которой по своей прихоти провёл слишком много времени.

После этого разговора прошло пять дней. Весь мой заказ на сельскохозяйственное оборудование был выполнен и доставлен. Беличьи шкурки уехали к знакомым скорнякам Фирташа и вернулись не в качестве денег, а в виде калибратора зерна и множества сит. Помимо прочего были подготовлены к отправке пятьсот кос и три сотни лопат, две тонны специй, семьсот заготовок для мечей, листовая сталь и проволока. Целый час я не отходил от машины перехода, перетаскивая товар, и первыми, кто опробовал результаты труда, оказались окружавшие меня люди. Охранники обновили экипировку взамен старой, а ладьи стали обзаводиться новым такелажем по примеру пахомовской. Оставалось выяснить прогноз на урожай в Мстиславле и южных окрестностях да отправляться обратно.

За день до отплытия, в пятом часу утра, пока народ в усадьбе у камня видел последние сны, прискакал староста из деревеньки Свиртила. Не на лодке, как можно было ожидать, а вместе со своим сыном на одном коне. Опередив, так сказать, мой внезапный визит с проверкой. Посевная, с его слов, прошла на ура. Предприимчивый смерд умудрился не только вспахать поля своей разросшейся, как на дрожжах, деревеньки, но и помочь двум соседним, о существовании которых я даже не слышал. Построились они сами по себе, то ли в этом году, то ли в позапрошлом столетии. И судя по тому, раз разговор шёл всего о четырёх избах, то, скорее всего, из неучтённых никем хуторов. Решила семья обосноваться обособленно от всех, а со временем отстроились дети, а потом возьми да объявились. Смерд посоветовал их старшинам готовить оброк, а в случае чего ссылаться на меня и теперь чувствовал себя немного неловко, так как влез со своими советами явно не в свой огород. Тем не менее, отчёт давал бойко, как победитель соцсоревнования.

– Будем корчевать рамень, на той стороне реки. Земля там ровная, холмов почти нет. Как ты его называешь… удобрение, сиречь навоз, сготовили много. Благо живность исправно поставляет положенное природой. Ямы компостные заложили, золу собираем. Так что на будущий год станем продавать излишки ржи. Кузнец с семейством в прошлом месяце из-под Владимира пришёл, остаться у нас решил, неспокойно у них, степняк озорничает. Я ему наковальню общинную и набор с точилом, что в том году получил, под слово при народе дал, – объяснял свой поступок староста. – А черту деревни ещё Гвидон по тем топям определил, а они как раз к Серебрянке выходят. Мы ему кузню в тех местах и срубили, он там болотное железо отыскал, а тут соседи, мол, наше это…